Клянусь, я твой

Одновременно со сдержанным кивком швейцара я мягко закрываю за собой дверь, тут вся моя хваленая сдержанность тает, улыбка опускается и я истово поворачиваюсь и несусь обратно в номер, игнорируя стоящего, уже полностью одетого Кейна. Брови изогнуты в хмуром выражении, он стоит, оперевшись на стенный косяк и скрестив руки и ноги, просверливая меня взглядом. Не обращая внимания на его хмурый недовольный вид, я бросаюсь к комоду, лихорадочными движениями хватаю с полки свой телефон и трясущимися пальцами вбиваю нужную мне информацию.

26

Когда я только собиралась приехать в этот город, я бронировала билеты сразу в обе стороны. Иначе не получится, — подобные поездки обязательно нужно планировать заранее, иначе есть риск остаться ни с чем, как я сейчас. Ближайший свободный билет на рейс я могу приобрести только на двадцать второе июня. Это через пять дней. Долго, слишком долго. Я закрываю одно приложение и не теряя времени перехожу в другое. Остался только один вариант.

— Ким, что ты делаешь?

Открыв в телефоне браузер, я уже нахожу список всех гостиниц этого города, выбираю самую первую в строке и набираю номер. Гудки длятся недолго и мой вызов принимают уже через несколько секунд.

— Алло? Добрый день. Отель «Афина де Мор Люкс»?.. Мне нужен номер двухместный, срочно, на несколько дней. Что? Не осталось? Тогда может быть одноместный с раздельными кроватями..? Ясно. Я поняла. Спасибо, и вам. До свидания.

— Ким?..

Кажется, я вовсе не слышу изумленного голоса Кейна где-то позади; завершив один звонок, я уже выбрала следующий в списке отель и лихорадочно жму на кнопку вызова, делая всё то же самое.

— Алло. Отель «Холлидей In Turist»? Я бы хотела…

Тут из-за моей спины вырастает рука и у меня самым наглым образом выхватывают телефон, не предоставив возможности даже договорить. Я разворачиваюсь и в шоке округляю глаза, у меня напрочь сбивается всё дыхание.

— Что ты делаешь? — удивлённо шепчу я.

Я смотрю на его решительное, непроницаемое лицо, застывшее словно в маске, как его брови изгибаются дугой в хмуром сомнении, сильные руки осуждающе скрещены на груди.

— Это я должен спросить у тебя, — немного жёстко отвечает он.

Я сглатываю. Почему-то на долю секунды ощутила себя робкой школьницей, чувствующей вину за пока ещё неясный проступок. В чем твоя проблема, Кейн Тернер? Когда я снова подаю голос, он звучит все ещё изумлённо и приглушенно:

— Я упустила свой рейс, которым должна была улететь час назад. Мне нужно где-нибудь перекантоваться пару дней, а потом я смогу уехать домой.

Он смотрит на меня настороженно.

— Ким. Тебе не нужны никакие гостиницы.

В его глазах мелькает что-то другое, плавно перетекающее в другую эмоцию, в них тут же загораются искорки голубого пламени. Пару секунд я наблюдаю, как он кладет телефон на полку, затем вновь оборачивается ко мне и тут его глаза наполняются такой светящейся нежностью, что у меня в буквальном смысле выбивает дух. Его рот изгибается в кроткой улыбке, я чувствую, как горячие ладони обхватывают мое лицо, он приближается ко мне и произносит жарким шепотом:

— Поехали ко мне, — его голос звучит до такой степени интимно, что по моей коже бегут гигантские мурашки. Мое сердце ухает куда-то в живот, дыхание замирает в лёгких, я сразу же понимаю, чем это может для меня аукнуться, а потому с усилием воли делаю шаг назад и сбрасываю с себя его ладони, мотая головой.

— Кейн, нет, не надо.

— Ким, да погоди ты, дослушай сначала. Ты можешь поехать ко мне и переждать ночь. Сейчас я отвезу тебя к себе домой, а сам поеду с Оливией, отвезу ее на танцы. Обещаю, что не стану тебе докучать. Если тебе так будет спокойнее, я вообще целый день не буду попадаться тебе на глаза, а вечером лягу на диване. Оливии я тоже скажу, чтобы не мешала.

— Оливия вовсе не…

— Брось. Тебе нужно всё это переварить. Я понимаю.

Я молчу. Мы оба молчим. В глазах его я нахожу нежность и поддержку, всецело подтверждающие его слова; некоторое время он просто смотрит на меня. Словно опомнившись, Кейн быстро приходит в движение, он собирает по стульям мои вещи, не идеально ровно забрасывает их в чемодан и потянув за «язычок», перемещает его в вертикальное положение, потянув за ручку. Оглянувшись по сторонам, словно проверяя не забыл ли что-то, он решительно направляет на меня глаза.

— Поехали?

Я смотрю в эти ярко-синие глаза, видя в них бурные реки беспокойства, решительности и чувств, прожигающие меня насквозь, и сама сдаюсь.

— Поехали.

27

Когда впереди мелькает знакомая подъездная дорожка, я начинаю чувствовать, как мой желудок скручивается в тугой узел. Кейн медленно выруливает на свою сторону улицы и останавливает машину напротив своего дома. Всю дорогу до его дома мы ехали молча. Пару раз Кейн пытался завести сомной разговор, но бросил свои попытки, когда понял, что это бессмысленное занятие: когда я на нервах, мне чертовски трудно сосредоточиться на чём-либо.Поначалу я наивно полагала, что смысла беспокоиться нет, и я спокойно смогу переступить порог его дома, однако, чем ближе мы становились к месту назначения, тем больше и сильней делался мойстрах.

Я не готова. Голову посещает даже странная мысль развернуться, чтобы уйти, убежать как можно дальше от него, но и понимаю, что это смешно и глупо. Я безропотно иду за ним, пока Кейн катит за собой мой чемодан, поднимая его каждый раз, когда впереди показывается лужа. На подъездной дорожке я, разумеется, поскальзываюсь и опасно отклоняюсь назад, но Кейн вовремя ловит меня за локоть, спасая от падения. На несколько секунд наши взгляды пересекаются и я неловко ему улыбаюсь. Да, это всё из-за нервов. Качая головой, Кейн отпускает меня, он удерживает в одной руке ручку чемодана, другой ловко проворачивая ключ в замке.

— Добро пожаловать в мое скромное обиталище, — дверь толкается вовнутрь, немного скрипя и медленно открываясь до самого конца.

Я ненадолго застываю в нерешительности, но Кейн любезно приглашает меня жестом, и я прохожу внутрь, слыша его за собой, за мной закрывается дверь. Одновременно с этим где-то перекликается ещё один стук двери, я вижу, как из комнаты на звук живо выбегает малышка, очевидно ждавшая Кейна с намерением сказать ему что-то важное, но тут она видит меня и на несколько мгновений застывает, в шоке округлив глаза.

— Кимберли? Так ты не уехала? — и столько неверия в ее голосе, но ещё больше удивления. Мне хочется верить, что приятного.

— Привет, малышка, — я неловко улыбаюсь, не зная, что можно ещё сказать в таких случаях. Оливия и немного краснеет.

— А. Э-э… Привет. А ты переезжаешь к нам? В смысле… Ты что, передумала уезжать?

Откровенно говоря, я не знаю, что мне ответить, как объяснить свое присутствие и главное как сказать, что я вовсе не передумала. Ещё вчера я горячо прощалась с ней, думая, что и вправду больше ее не увижу, и это рвало мое сердце на куски, а сегодня я стою перед ней, не зная, как в итоге она отреагирует на подобное заявление. Но тут я чувствую, как горячие ладони позади меня опускаются мне на плечи и Кейн вмешивается, за что я ему очень благодарна.

— Кимберли у нас погостит какое-то время, — его мягкий, но сильный голос задевает горячим дыханием мою макушку. Я чувствую, как его ладони опадают вниз, оставив после своего тепла необычную прохладу. — А ты почему ещё не готова, юная леди? У тебя занятие через полчаса, а ты все ещё валяешься в кровати? Ну-ка марш в комнату собираться. И оставь в покое бедную Кимберли, ей нужно отдохнуть.

Оливия бросает на брата взгляд, полный негодования и злобы, говорящий о том, что она это ему запомнит. Она смешно кривит мордашку, скрестив руки на груди, показывает ему язык и убегает обратно комнату.

— Зря ты так строго с ней, — я негромко подаю голос, глядя, как за ней захлопывается дверь, и смотрю через плечо, не возражая пока Кейн помогает мне снять плащ; несмотря на лето, погода в последнее разбушевалась. — Все в порядке, мне не тяжело, — я мягко проговариваю, в этот момент оборачиваясь к нему, но Кейн уже отворачивается, чтобы повесить мой плащ, твердо качая головой.