Шелковый дар

Ведьма была права — Тайя возвращала свой прежний вид.

— Мне нужно ее увидеть, — прошептал Карин, с мольбой вглядываясь в лицо старухи. — Тетка Айка, можно ли…? На минуточку?

Старуха качнула головой.

— Хозяйка особо приказала тебя не пускать. — Потом подумала и добавила: — Что за дела у тебя с мавкой? Другие, внизу, — указала себе под ноги, — такие же. Их спокойно разглядывай и расспрашивай.

Карин забрался под мех с головой, крепко зажмурившись. Другие ему не нужны, нужна только Тайя. Пусть холодная, пусть без пульса, она дороже чем самая горячая красавица.

Рывком откинул шкуру и встал, заставив старуху отпрыгнуть назад.

— Ты чего? — подозрительно уставилась на лекаря.

— Вылечился, — Карин надел башмаки и накинул тунику, поверх — меховую короткую безрукавку, лежащую на крышке сундука. — Спущусь к больным своим, хватит валяться без дела.

— А поесть? — крикнула она вдогонку. — Силы-то где брать будешь?

«И то верно», — подумал Карин и забрал у Айки миску с ложкой. В ячменную кашу вместо сала положили кусочки мяса, отчего она стала еще вкуснее. Старуха подозревала, что вряд ли этот парень рос на одних кашах и репе: скорее, питался большей частью мясом. И попросила кухарку разнообразить его еду. Карин послал ей признательный взгляд, зная, чья это забота.

В подземелье одна из восьми клеток пустовала. Вторая мавка сидела в дальнем углу клетки, подтянув к груди колени и спрятавшись за волосами. Русалки попрятались в воду, Преслав и его брат, все так же в образе волка, встретили лекаря короткими кивками. Данко прилип к прутьям.

— Где был так долго?

— Случилось кое-что, не смог прийти вчера, — ответил Карин, разжигая жаровню. — Тебя же не трогали?

Достаточно ли он выслужился вчера, чтобы его друга оставили в покое? Данко выглядел взволнованным, но целым, и Карин немного успокоился.

— Мавке голову отрезали, — глухо прорычал Преслав, черный волк ответил коротким воем.

— Что? — замер Карин, потом резко обернулся и подбежал к пустой клетке. — Как? За что⁇

— Почем мне знать? — Преслав тоскливо вздохнул и повесил голову вниз, рассматривая свои ноги. — Пришли, открыли клетку и рубанули без слов. Потом все забрали.

— Боги… — прошептал Карин, сползая на пятки. Клятая Сулена, получив заряд энергии, с усердием принялась за свои опыты. Что она делает сейчас с Тайей и связано ли как-то тело убитой мавки с его невестой?

Его обуял дикий страх за судьбу девушки, с силой сжал пальцы на прутьях клетки. Он должен хотя бы ее увидеть, пусть и издалека. Лихорадочно принялся перебирать, что может предложить ведьме в обмен. Что хочет она от него кроме его силы? У него больше и нет ничего. Даже одежда, и та не его.

— Карин, — позвал его Данко. Мужчина машинально обернулся. — От отца вестей не было?

— Откуда?

— Тут камень, — опять напомнил Данко. И в этот раз Карин понял, о чем толкует друг. Но отрицательно покачал головой.

— Волки ненавидят рыжего пса, — вдруг сказал Преслав. Карин подошел к его клетке, зашел внутрь и присел рядом с одеялом.

— Что ты знаешь о нем? И о хозяйке всего этого? — обвел руками подземелье.

— Он пришел сюда совсем молодым, — раздался низкий голос сбоку. Карин повернул голову — на него смотрел уже человек, смуглый, черноволосый, очень похожий чертами на своего брата, и на его лице горели ярко-желтые, совсем нечеловеческие, глаза. И кончики верхних клыков виднелись из-под губы, что выглядело жутковато. Он медленно обернул вокруг себя одеяло. — Не в себе был малехо, не испугался ведьму и даже укусил ее. Думаю, его безрассудство и привлекло хозяйку дома.

— Молодым? — переспросил Карин. — Это сколько же было самой Сулене? Лет пять?

Волк рассмеялся.

— Никто не знает, сколько она живет здесь. И она уж точно не молодая девушка, поверь мне и не обманывайся ее видом. Никакая она не дочка главы города, тот точно так же под ее чарами, как и все местные. Прилипла к этому месту и тянет жизнь из всех щелей, которые найдет. И мы, — кивнул на клетки, — нужны для поиска новых зелий молодости ее. Видел тех, кто у забора прикован? — Карин кивнул. Лан продолжил: — Они уже не смогли обратиться обратно. Как только и мы с братом не сможем — отправимся туда же. Охранять. Они озлобленные и изувеченные существа, ничего людского в них уже не осталось.

— А Волот?

— Думаю, любовник он ее. Ведет себя как хозяин, ничего не боится, — ответил Преслав.

Карин уже и этому не удивился. Наверное, даже упавшее вдруг ему на голову солнце скоро покажется в порядке вещей. Он встал.

— Пойду-ка я попробую сторговаться с этой ведьмой. Может, и есть у меня что, что смогу обменять.

— О чем ты? — вскинулся Данко. — Не вздумай просить за нас!

— Не за вас. Вряд ли поверит, что я вдруг так проникся незнакомцами, что готов на все, чтобы освободить вас. Девушка есть одна…

Данко на миг замолчал, обдумывая услышанное. Потом вскинул на друга потемневшие глаза.

— Ты в своем уме, Карин? Какая девушка?

Волки заинтересовались, даже русалки повисли на бортиках своих корыт.

— Сестру мою он любит, — глухо сказала мавка, подняв голову от колен. — Все об этом знают.

— Что⁇ — закричал Данко. Лан и Преслав неожиданно расхохотались, русалки переглянулись и вытаращились на покрасневшего и сцепившего зубы лекаря. — Даже не человек? Ты все мозги оставил на камнях, когда свалился вниз?

— Не собираюсь ничего объяснять, — процедил Карин. — Не твоего ума это дело.

— А я-то думаю, откуда такая нежная привязанность к нежити, — сквозь смех умудрился выговорить Преслав. — Это же не заразно? Не хотел бы проснуться утром и обнаружить, что потерял голову от одной из своих соседок, — и глянул на русалок, которые ответили ему злобным шипением, тоже не горя желанием вонять псиной. Вздохнул, унимая нервное веселье. — Лекарь… О Боги… Откуда ты такой взялся?

— Я урежу вам пайку, — пообещал Карин, разнося миски по клеткам. Данко схватил его за руку, тревожно глядя в глаза.

— Тебе нельзя, — отчаянно проговорил он. — Может, не помнишь, но поверь мне…

— Я помню, — спокойно ответил Карин. — И долго думал о том месте, где оказался сейчас по милости богов или бесов, уж не знаю, кто так решил подшутить. И буду поступать так, как велит мне сердце.

— Тебя накажут! Опомнись! — взмолился Данко.

— Я уже наказан, — Карин похлопал его по руке, сжимающей его локоть. — Сейчас могу только продолжать идти вперед и надеяться на лучшее. Отпусти меня, Данко, тебе не удержать меня и ты это знаешь.

К Сулене его пропустили, стоило только открыть рот. Охранник, получивший от него в нос и теперь злобно поглядывающий, провел лекаря на второй этаж. Они вышли в просторную круглую и хорошо освещенную комнату, совершенно пустую, в стенах которой виднелись двери, сразу и не различимые, цветом сливающиеся с камнем. К одной такой и подвел Карина охранник.

— Лекарь, — коротко возвестил он, постучав.

— Пусть зайдет, — послышалось с другой стороны.

Карин не знал, что он увидит: может, спальня, еще один зал, рабочее место. Но точно не ожидал, что комната будет заставлена длинными столами, на одном из которых лежало явно тело, накрытое тканью. И явно неживое, уж слишком красноречиво свисала прозрачная рука вниз, с которой что-то текло, но не кровь. Нечто прозрачное.

Карин бросился вперед, догадываясь, куда делась девушка из подземелья.

— Остановись, — проговорила Сулена, в это время переливавшая что-то в бутылочки. Карин замер. — Здесь нет твоих больных. — Подняла на него глаза и поставила миску на стол. — Зачем пришел? Говори.

— Тайя, — выдавил Карин, не спуская глаз с очертаний тела на столе. Звук капель, разбивающихся о каменный пол под ее рукой, заставлял каждый раз вздрагивать. — Дай мне ее увидеть.

— Зачем? — лениво поинтересовалась Сулена. — Лечить ты ее не будешь, что бы ни произошло. Твои дары слишком ценны для какой-то мавки.

— Что я могу тебе дать в обмен на ее свободу? — все, он это сказал.