Время перемен

Не сумев больше сопротивляться воздействию, выдохнула:

— Все.

— Печально, — с непонятной интонацией отозвался этот садист. Иных комментариев не последовало, родственник сменил тему: — Теперь по поводу тебя. С чего тебя вдруг понесло к Охотнику? Ты ведь сознательно туда шла, не так ли?

— Так. Но я не была уверена, что он — Охотник, — сказала и сама себе испугалась.

— То есть поле ты не видишь?

— Нет.

Несколько секунд дед рассматривал меня. После чего постановил:

— Вообще-то неудивительно. Чтобы за месяц магическое зрение освоить, изучая магию с нуля, способности нужны незаурядные.

Это такой намек, что у меня заурядные⁈

— Кто он тебе? — резко спросил мужчина, чуть сжимая мои плечи. Молчу. Пусть ценой напряжения всех сил, но молчу. — Света! Отвечай!

Нет. Не буду! Это мое дело. Личное. Зажмурилась, сосредотачиваясь исключительно на сопротивлении. В голове билась одна мысль: «Не хочу. Не хочу! Не хочу!!!»

«Представь стену, щит…», — посоветовал чуть хриплый женский голос.

«…Щит вокруг мыслей», — это уже мужской.

«…вокруг сознания», — снова женский, но уже другой.

Представляю. Все равно, кто они. Главное, что помогают.

«Крепче, плотнее…» — нашептывали таинственные советчики.

Усилием воли сделала до того дырявую стену сплошной. А потом накатила усталость.

— Света! — как сквозь вату донесся дедушкин голос. Кажется, меня встряхнули. Мне было все равно. Сознание, отрезанное от внешнего мира защитой, ничего не воспринимало. Я вообще была уже словно где-то не здесь. — Посмотри на меня! — голос стал обеспокоенным. — Ну же, девочка!

Но стена держалась крепко. А я… я уплывала куда-то, надежно защищенная этим щитом от всего мира и особенно своего дедушки, оказавшегося страшнее иного врага. Даром что родственник.

Георгий Вениаминович

Мужчина, продолжавший держать девушку за плечи, встряхнул её. Русалка никак не отреагировала. Взгляд был отсутствующим, погруженным в себя.

— Посмотри на меня! — приказал маг, задействовав все то же заклинание подавление воли. Но на этот раз оно соскользнуло, ни за что не зацепившись. Света никак не отреагировала. Беспокойство прокралась в расчетливый разум. — Ну же, девочка!

Он попробовал ещё несколько заклинаний сначала совсем слабых, потом все сильнее, но эффекта не было: не прошло и минуты, как внучка обмякла у него в руках.

Храмовик с чувством выругался на общемагическом.

«Убью идиота, научившего малолетку отгораживаться!» — пообещал он себе. Легче не стало.

Бережно опустив внучку на диван, мужчина наклонился над ней и сжал виски. Несколько слов и сила послушной кошкой скользнула к кончикам пальцев. Григорий закрыл глаза, прислушиваясь к отклику. Чтобы через мгновение едва не потерять равновесие — стена в сознании юной русалочки была по-настоящему монолитной. Но потрясло его не это, а её цвет. Зеленая.

Надеясь, что ошибся, один из настоятелей Храма наклонился ближе, вглядываясь в глаза Светы. Но нет, ошибки не было — синие глаза слабо светились потусторонней зеленью.

Выругавшись, рванул ворот блузки (куртку девушка сняла, едва поняв, что задержится тут дольше, чем на несколько минут). Застучали по полу оторвавшиеся пуговки. Но мужчина смотрел на шею внучки. Ругнувшись — отсутствие кулона с небольшим изумрудиком, который он передавал для внучки на её предпоследний день рождения, было ожидаемо, но все равно крайне неприятно — мысленно осмотрел ближайшие окрестности. Как назло, никого из Мерфита на расстоянии в десять километров не обнаружилось.

Оставался последний выход. Уже предчувствуя тяжелый разговор, настоятель подхватил русалочку под колени и лопатки и открыл портал без начертания.

После ослепительно-белого коридора Астрала[1] светлые стены небольшой, но уютной спаленки казались не такими уж светлыми. Тем более что единственным источником света в уже наполненной вечерним полумраком комнате была керосиновая лампа на столике у кровати.

— Давно ты не заглядывал, — текуче плавным движением седая женщина в идеально белом брючном костюме поднялась с постели, отложив в сторону книгу.

— Некогда, — настоятель опустил свою ношу на ложе. — Кулона нет. И, Рен, она отгородилась! — в голосе настоятеля прозвучало искреннее беспокойство.

— Вижу, — сжав виски Светы, проворчала хозяйка. Что-то шепнула, и зелень исчезла из синих глаз, на мгновение возникнув в голубых. Быстро просмотрев последние воспоминания девушки, мерфитка отвесила позднему гостю пощечину: — Зачем довел до такого? А если б меня дома не оказалось?

— Я бы тебя нашел, — отрезал мужчина. Меньше всего он любил признавать свои ошибки.

— Ну-ну, — довольно скептически заметила на это женщина. — Кулон чтоб одел!

— Надену, — мрачно пообещал Светин дед. — Или ещё что-нибудь придумаю.

— Да уж придумай.

[1] Астрал по сути то же самое, что и Ничто. Каждый видит то, во что больше верит: кто-то белый коридор, называемый Астралом, а кто-то темную бесконечность, называемую Ничто.

Света

Я словно плыла в вязкой как кисель воде: когда загребаешь руками и не можешь даже сдвинуться с места. Вокруг не было ничего. Или я ничего не видела. А потом словно волна набежала и, подхватив, поволокла назад…

Мягкая постель, легкое, но теплое одеяло, укутывающее до самого подбородка. Открыв глаза, увидела высокий потолок с каким-то растительным орнаментом, смутно различимым из-за недостаточного освещения. Повернув голову, закономерно уткнулась чуть не носом в стену с деревянными панелями и полосатую наволочку пуховой подушки.

Вставать не хотелось. Сомкнув слипающиеся веки, уже приготовилась уплыть обратно в страну снов, когда скрипнула дверь.

— Вот она, — голос дедушки разбудил не только меня, но и воспоминания. Сжавшись в комочек под одеялом, зажмурилась. Видеть его не хочу!

Кто-то отбросил одеяло и одним плавным движением поднял меня на руки, а потом куда-то понес. От неожиданности открыла глаза, чтобы тут же изумленно ими захлопать — легко удерживая на весу мои пятьдесят с хвостиком килограмм, мне иронично улыбался математик. Сообразив, что из одежды на мне только непонятный мышинный балахон из плотной, но уже мягкой от неоднократной стирки ткани, через который отлично чувствовались руки державшего меня мужчины, покраснела. Потом промямлила:

— А может, Вы меня опустите?

— Зачем? — скосил на меня удивленный взгляд преподаватель.

— Ну, я бы хоть оделась…

Рассмеявшись, мужчина открыл портал. Краем глаза заметила одетого уже в нормальную одежду деда, но прежде чем открыла рот, меня отвлекли:

— Не смей больше закрывать сознание, — едва слышно предупредил математик, прежде чем шагнуть в повисшее в воздухе овальное окно. Спросить что-либо я не успела: мы уже переносились.

Портал вывел в центр чьей-то спальни. Судя по Илине Владимировне, в медитативной позе сидящей на двуспальной кровати, застеленной лоскутным покрывалом, — директорской. Мельком отметила простор преподавательских апартаментов и стены с зелеными, в отличие от остальной школы, обоями.

При нашем появлении хозяйка распахнула сапфирово-синие глаза, в руке засветилось заклинание.

— Вот. Получите, распишитесь, — меня довольно аккуратно сгрузили на постель.

Сев, обнаружила, что подол балахона задрался чуть не до середины бедра. Кровь снова прилила к щекам. Пока одергивала своеобразную одежду, из другой комнаты, кажется, гостиной появилась крестная:

— Света! — тетя Лена стиснула меня так, что дыхание перехватило. — Мы так волновались! Ты пропала, поле не отслеживается, Поиск не срабатывает, эмоции непонятные, а потом вообще непонятно что!

— Прости! Я не хотела, — только и смогла выдать я в своё оправдание. — Я просто погулять вышла…

Конец ознакомительного фрагмента.