Страница 15 из 102
От этих мыслей у меня немедленно разыгрался аппетит. Можно было на ходу перехватить пирожков, благо день еще стоял в самом разгаре, и выездная торговля работала на самых оживленных перекрестках с завидной стабильностью. Но я решил вновь наведаться в межвузовскую столовую и взять там комплексный обед, заодно сравнив качество блюд по сравнению с моим прошлым визитом туда. А потом домой, подготовиться к предстоявшему репортажу. Книжки этого Воронова я смутно припоминал, все сплошь милицейские детективы; мне оставалось лишь чуток освежить воспоминания. Как же все-таки жаль, что у них тут нет интернета!
Нагрузив поднос тремя тарелками комплексного обеда и стаканом компота, увенчанного все той же вечной ватрушкой с повидлом, застывшим, как каменная лава в Помпеях, я мысленно прикинул экономику тутошнего питания. Выходило очень даже неплохо.
Комплексный обед, как я уже говорил, обошелся мне в смехотворную сумму тридцать копеек. Выходило так, что если я буду есть тут трижды в день, то ежедневное питание обойдется мне в один рубль минус десять копеек. За месяц теоретически питание мне обойдется в двадцать семь рублей: ежедневно сэкономленных от рубля гривенников за месяц набегало три рубля. Трешка в Советском Союзе — это были деньги. Помнится, за первую опубликованную в газете мою «информашку» — краткую заметку о каком-нибудь важном или интересном событии — я получил гонорар в три рубля и пятьдесят копеек. Так что с учетом ожидаемой стипендии в сорок рублей и так же ожидаемых периодических заработков в этом самом еженедельнике «Пульс» я вполне мог не только сводить концы с концами, но и жить как среднестатистический советский гражданин. Но, главное, конечно — регулярная финансовая помощь, обещанная моими родителями, которые, наверное, все-таки являются моими родителями в этом варианте моей новой необычной жизни «попаданца», как называли подобных героев в фантастической и не очень литературе первой четверти XXI века. Если они сдержат слово, в чем я ни на секунду не сомневался, и продолжат оплачивать мою нынешнюю наемную квартиру, да еще что-то будет оставаться — тогда уже вполне можно и пошиковать.
Другое дело, что «пошиковать» для молодежи нашего возраста в моем родном городе образца 1980-го года означало периодически посещать с девушкой кафе-мороженое, которых у нас раз-два и обчелся, алкогольный коктейль-бар в конце главной городской улицы, прибарахляться модными заграничными тряпками, джинсами и шузами на местной толкучке, и крутить дома заграничные «пласты» популярных капиталистических эстрадных и рок-групп.
Ну, что ж, посмотрим.
Я вернулся в свою квартиру, плюхнулся на диван и, на всякий случай, завёл будильник. Времени впереди было еще вагон и маленькая тележка, и я очень скоро задремал.
Будильник у меня механический, и его резкая трель слышна была, наверное, даже в подъезде дома. Я вскочил и уже по привычке метнулся к зеркалу — а, ну, как обратный переход случился, и я вернулся обратно в свое тело и свою реальность? В том, что если это и случится, то всё произойдёт со мной непременно во сне, я был абсолютно уверен, сам не знаю почему.
Но с зеркала на меня смотрел всё тот же молодой парень, типичный советский студент-первокурсник. Криво усмехнувшись собственному отражению, я захватил с собой блокнот и ручку с запасным стержнем. Минуту спустя я уже шагал по вечернему двору. До вокзала ходьбы минут двадцать, и я по старой журналистской привычке решил пройтись пешком, на ходу прикидывая ход предстоящей беседы. О том, что все мои домашние заготовки не нужны, и никакой беседы не состоится, а все обернётся гораздо серьёзнее и страшнее, чем можно себе представить, я в тот момент ещё не знал.