Страница 14 из 102
Это меня подбодрило, поскольку делало предстоящее задание вообще плёвым делом. По своей многолетней репортерской практике я знал, что опытному фотокору вообще не нужно ничего объяснять. Прибыв на место, он сам тут же начинает осваивать территорию предстоящего репортажа, подбирать самые интересные и выгодные точки съемки и сразу фотографировать интересную фактуру, которая с вероятностью 99 и девять десятых процента пригодится в художественном оформлении предстоящей публикации.
Как юному и зелёному стажёру мне оставалось всего лишь плотно прилепиться к своему более опытному коллеге, и он сам выведет меня на нужную фактуру, даст несколько ценных советов и поможет не упустить героя репортажа, каким бы усталым или несговорчивым он ни оказался.
Мой новый неожиданный работодатель дал мне телефон своего фотокора Олега Синицына, пообещав, что лично предупредит его насчет меня. Заодно вручил и свою визитку с телефонами, рабочим и домашним, на которой значилось:
СОТНИКОВ
Владимир Аркадьевич
Городской общественно-политический еженедельник «Пульс».
Заместитель гл. редактора. Руководитель отдела спецпроектов. Собственный корреспондент
И, по-видимому, чтобы меня окончательно добить, этот Сотников даже обещал мне гонорар при условии, что материал я принесу в редакцию на следующее утро. Подумать только!
— Можно даже в рукописном виде, — сухо подытожил он. — Машинистка перепечатает.
А перед этим еще и туманно намекнул, что успешно выполненная мною сегодняшняя работа благоприятно повлияет на оценку приемной комиссией моих публикаций для вступительного творческого конкурса. А в перспективе будут и новые задания, а там, чем черт не шутит — вполне можно рассчитывать и на должность внештатного корреспондента-договорника.
— А это, как ни крути, уже полставки штатного корреспондента моего отдела. Денежки ведь никому не помешают, а?
С этим я был согласен, хотя полставки по тогдашним зарплатам начинающих газетных корреспондентов мне сулили от силы 60–70 рублей в месяц. Но если я буду получать стипендию, то это еще плюс ежемесячных 40 рублей в мой скромный бюджет.
Как видите, я совсем забылся и принимал все происходящее со мной за чистую монету. И что? Что, если я и назавтра не проснусь и не выйду из этого треклятого наваждения собой прежним?
Нет уж, буду жить сегодняшним днем и делать то, что должно, как в старинном рыцарском девизе. А там — будь что будет.
— А корочку дадите? — деловито поинтересовался я.
В памяти всплыла моя любимая красная корочка из прошлой жизни — журналистское удостоверение с золочеными буквами «ПРЕССА». Потому у меня было немало журналистских удостоверений, бейджиков и пропусков, в XXI веке они уже сменились компактными пластиковыми магнитными картами. Но то, бумажное удостоверение в толстой красной корочке, я храню всю жизнь.
— Ну, ты и нахал, — одобрительно произнес Сотников. — Но желание понятно. Если выполнишь это задание, получишь новые, и по результатам решим насчет удостоверения.
Я поймал себя на мысли, что так и не заметил, в какой момент нашего разговора он ненавязчиво и незаметно перешёл на «ты». Впрочем, оно и понятно: всего пять минут назад он был незнакомым мне человеком, работником факультетской приёмной комиссии, а теперь уже без пяти минут мой работодатель.
На том мы и договорились. Напоследок Сотников пожал мне руку, — его рукопожатие оказалось неожиданно крепким и цепким — и глянул испытующе в мои глаза.
— Не подведешь? Редакционное задание завалить нельзя, это краеугольной камень твоей будущей профессии.
— Оправдаю… — пробормотал я. — Высокое доверие…
— Давай-давай, — похвалил он и почти отечески подтолкнул меня в спину. — Действуй, как я сказал, и обязательно зайди в ближайшую библиотеку, в читальный зал пустят, полистай там книги Воронова. Может, это выведет тебя на какие-нибудь интересные вопросы. А на вокзале будь за полчаса до прихода поезда. Оглядишься, освоишься там. И всё быстро записывай, каждое его слово, на память не полагайся.
Интересно, в СССР уже появились переносные диктофоны? Или пишущие кассетные плееры? Впрочем, в XXI столетии с записью репортажей у меня не было никаких проблем. В принципе, можно было даже не брать с собой диктофон: все репортажи и интервью оператор снимал на видео, и потом, в ходе подготовки публикации, при желании всегда можно было перенести текст с камеры.
Значит, нужно бежать в ближайший книжный магазин и прикупать там блокнот. Запасные стержни для шариковой руки я куплю в любом киоске. Денег у меня сейчас хватало, чтобы скупить, наверное, все шариковые ручки в любом киоске Советского Союза, но расточительность — это не наш метод, тем более, что в этом странном Зазеркалье под названием «1980-й год в СССР» я пребываю всего лишь вторые сутки, и что меня ждет дальше, покрыто мраком неизвестности.
Об этом я думал сейчас, стоя между каменных белоснежных колонн на высоком крыльце университета и рассеянно поглядывая на деловито снующих вокруг «абитур». Только что с легкостью сдав документы в приёмную комиссию, я в очередной раз убедился в логике и прозорливости той неведомой и могучей силы, что забросила меня невесть каким образом на четыре десятка лет назад, аккуратненько поместив в тело вчерашнего выпускника неизвестной мне школы № 6.
С одной стороны, я был непривычно молод, здоров как лев и абсолютно свободен. С другой — только что сдал документы на поступление в универ и, скорее всего, успешно пройду творческий конкурс. Кроме того, свел знакомство с журналистом-профи, имею виды на дальнейшую работу если и не в редакции, то, во всяком случае, внештатником или даже корреспондентом на договоре. А эту братию, как известно, ноги кормят, как и волка в народной мудрости, и всё будет зависеть уже только от меня самого.
В таком случае, почему бы и не окунуться в свою далекую юность вторично, уже на новом этапе, будучи при этом вооруженным и обогащенным профессиональным и житейским опытом из моей прежней жизни?