Вавилонская башня

Другие верхние храмы

Еще один зиккурат был построен царем Ур-Намму в древнем святилище богини Иннин в У руке — Эанне. Но эту постройку не облицевали обожженным кирпичом, поэтому она сохранилась плохо, и тем нс менее, зиккурат дает материал для интересных наблюдений относительно строительной техники, поскольку возведение такого крупного массивного сооружения из кирпича-сырца заставило строителей разрешить многочисленные технические проблемы. Так, ряд кирпичей, поставленных на ребро, чередовали с рядом кирпичей, положенных плашмя; кроме того, через равное число рядов прокладывали тонкие плетеные тростниковые циновки, а в более высокой части — толстые слои тростниковых стеблей. Эти меры, очевидно, имели целью помешать образованию трещин, вызываемых неравномерной осадкой. Кроме того, в сырцовой кладке были устроены специальные гнезда; при раскопках в них иногда находят остатки толстых тростниковых канатов, концы которых, вероятно, некогда были выведены наружу. Для стока воды устраивали специальные шахты, доходившие до каналов, прорытых во дворе, расположенном ниже. Предполагают, что здесь некогда находилась терраса высотой около 14 метров; но в отличие от урской она не имела ступеней. Возможно, это как раз связано с тем, что Ур-Намму пришлось строить высокую террасу в Уруке поверх остатков нескольких более старых террас, тоже возводившихся ранее одна на обломках другой. На массивной террасе царя Ур-Намму, по всей вероятности, первоначально стоял несохранившийся храм богини Иннин. В непосредственной близости к описанной башенной постройке, как и в Уре, находился гипар, где жила верховная жрица. Последнее обстоятельство подтверждается находкой драгоценного украшения, пожертвованного согласно надписи на некоторых его бусинах царем Ура Шу-Сином жрицам Кубатум и Аббабашти.

Зиккурат и окружавшие его культовые постройки были обнесены несколькими стенами, отделявшими их от города. Вступать на храмовой участок жителям разрешалось только во время редких праздников и по особым случаям. Жречество, и прежде всего самые высокопоставленные его представители, принимали на себя общение с богами, тем самым обеспечивая себе самое видное и доходное положение.

Порой расцвета башенных сооружений можно считать новошумерский период. Такого рода зиккураты посвящались главному божеству во многих городах. Известные отклонения имела форма террасы храма Дагана в Мари, примыкавшей, как это нередко бывало, к более старому святилищу. Зиккурат, пристроенный непосредственно на земле, без платформы, к прямоугольному храму, частично перекрывал его; однако этот храм как святилище, богатое традициями, оставался действующим. К его входу вел узкий пятиметровый коридор, охраняемый двумя бронзовыми львами; их огромные глаза, инкрустированные цветными камнями, смотрели угрожающе и мрачно. Археологи нашли на этом участке и другие каменные глаза и поэтому предполагают, что первоначально вся площадь перед храмом была уставлена такими статуями. На высокой террасе храма Дагана в Мари, вероятно, также стоял храм, но от него не осталось никаких следов. Он, несомненно, служил, подобно старому, сохранившемуся нижнему храму, местом культа Дагана.

В конце III тысячелетия до нашей эры шумерское государство III династии Ура пало вследствие внутренних беспорядков и нашествий эламитов. Разрушение и ограбление в 2003 году до нашей эры его столицы, города Ура, описаны в дошедшей до нас песне-плаче. Это событие завершило эпоху участившихся экономических кризисов и социальных потрясений. Многие города стремились тогда к самостоятельности и старались создать себе собственную сферу господства. К их числу относились прежде всего Вавилон и расположенный в Северном Двуречье Ашшур. Состав населения на юге претерпел заметные изменения: шумеров все больше теснили и в конце концов полностью поглотили кочевые группы амореев и других осевших здесь ранее семитских племен. На севере более сильное влияние на культуру шумеров оказывали, по-видимому, хурриты.

Культура и искусство, развившиеся на шумерском юге, продолжали, однако, сохраняться, оставаясь определяющими и в последующие века. В большинстве городов поддерживали прежние святилища; семитское население дало старым шумерским богам новые имена, не меняя существенным образом ни их значения, ни их функций. Так, например, почитавшегося шумерами бога водных глубин Энки теперь называли Эйа, а бога солнца Уту — Шамаш. В архитектуре и в образе жизни также не возникло сколько-нибудь заметных разрывов существовавшей традиции.

Главенство Вавилонского государства складывалось в ряде победоносных войн и достигло вершины в царствование Хаммурапи и его преемников. Вавилон переживал пору своего первого расцвета, и его главный бог Мардук приобретал все большее значение. Хаммурапи, следуя традиции, постоянно опекал и обновлял святилища всех подвластных ему крупных городов. Возможно, что и некоторые храмовые башни также подверглись реставрации в это время; однако о крупных новых постройках периода Хаммурапи пока ничего не известно.

В ходе раскопок в Вавилоне немецким ученым лишь в единичных случаях удалось проникнуть в нижние, старовавилонские слои. Обследование развалин храмовой башни было кратким и не позволило узнать каких-либо подробностей, касающихся истории ее сооружения.

Храмовые башни на севере

Северная Месопотамия на протяжении III тысячелетия до нашей эры временно находилась под властью государств Аккада и Ура. И в культурном отношении она во многих аспектах также испытывала влияние Юга. Но ряд условий, прежде всего состав населения, географическое положение и климат, привел к развитию в Ассирии самостоятельной культуры. Образовавшееся противостояние государств Юга и Севера стало определяющим фактором дальнейшего исторического развития Двуречья. При этом географическое положение Ассирии и уже сложившиеся к этому времени торговые пути способствовали сохранению ее прежней ориентации на Анатолию и Сирию. Столь широко распространенная на юге архитектурная форма зиккурата проникла в Ассирию лишь в начале II тысячелетия до нашей эры, когда в Ашшуре, столице Ассирии, коренной перестройке подвергся целый ряд святилищ. Современником, а по временам и противником Хаммурапи Вавилонского был Шамши-Адад I. Он проявил особую заботу о храме бога Ашшура, находившемся в северо-восточном углу города на естественном холме. Шамши-Адад I перестроил зиккурат, расположенный рядом со святилищем. Эта храмовая башня, сооруженная одним из его предшественников, как указывают древние письменные источники, первоначально была посвящена культу бога Энлиля, возглавлявшего месопотамский пантеон. Когда же Энлиля вытеснил Ашшур, ставший, в свою очередь, главным богом государства, то ступенчатую башню посвятили культу последнего. К сожалению, от здания, построенного в начале II тысячелетия до нашей эры, едва сохранилось его внутреннее ядро. Оболочка и дальнейшие перестройки восходят к более позднему времени, когда многие ассирийские цари стали рассматривать поддержание и обновление зиккуратов как свою святую обязанность. Поэтому башню нельзя отнести к постройкам, характерным для II тысячелетия до нашей эры.

Реконструкция храма и зиккурата в Телль ар-Римахе

Типичным для этой поры скорее может считаться зиккурат небольшого ассирийского города Карана, обнаруженный лишь в 1967 году при раскопках городища Телль-ар-Римах. Расположенное в центре города святилище с храмовой башней претерпело множество перестроек, но и в самом древнем своем состоянии, восходящем к царствованию Шамши-Адада I, оно уже обладает той самой архитектурной особенностью, которой отличаются все более поздние ассирийские постройки. В то время как на юге нижний храм располагался на некотором расстоянии от башни и даже мог иметь собственное ограждение, здесь, на севере, нижний храм пристраивали вплотную к зиккурату. Изучение истории возведения данного святилища позволяет с достаточным основанием считать, что башня вообще не предусматривалась первоначальным проектом, а была включена в храмовую постройку позднее. Стену, окружавшую святилище и служившую вместе с тем облицовкой башенного ядра, отделял от последнего только узкий проход. В этом проходе располагался ряд небольших помещений; еще одно крытое помещение находилось в середине башни. Однако пользоваться им после того, как строительство завершилось, стало невозможно. В ходе раскопок там удалось обнаружить бронзовую фигурку овцы, пару фаянсовых амулетов, кости животных и куски древесины. Но никаких признаков захоронения здесь не было, и речь может идти разве что о жертвоприношении в связи с закладкой здания.