Страница 59 из 84
Карнак с его площадью тридцать гектаров и множеством культовых сооружений оставался огромной стройкой, и Рамсес II вел там большие работы. Жрецы. Амона богаты: им принадлежат 300 000 гектаров земли, приносивших значительные доходы. Рамсес II создал шедевр, достойный Карнака, — большой гипостильный зал со ста тридцатью четырьмя колоннами[134]. Зал занимал площадь приблизительно пять с половиной тысяч квадратных метров. В современном Карнаке, этом лабиринте руин, еще стоит каменный лес колонн и любой, приходящий туда, невольно понижает голос. Игра света и тени рассчитана с несравненным мастерством. Мир богов постепенно раскрывает свои тайны с течением дня и сменой времен года. Каждая колонна имеет собственное назначение. Колонный зал не подавляет, напротив, он возвышает душу, отвлекает паломника от его смертной сущности и поднимает до понимания нетленного.
Наследство Рамсеса II — это и священное озеро, которое сохранилось до наших дней. Речь идет не о водоеме для увеселительных прогулок, не о пруде, играющем декоративную роль, а о символическом воплощении океана-прародителя, давшего все формы жизни. Озеро заросло папирусом, как те болота, где Исида прятала своего сына, чтобы защитить его от гнева Сетха и взрастить для мести за убитого царя Осириса. Между лотосами священного озера рождалось юное солнце, хранившее красоту творения.
В Луксоре Рамсес II выстроил большой пилон перед храмом Аменхотепа III. Это элемент, характерный для монументальной архитектуры XVIII династии. Он символизирует две горы горизонта — гору восхода и гору заката, между которыми поднимается бог Солнца. От этого пилона солнце восходит, чтобы достичь святая святых, где один лишь фараон может созерцать всю мощь божественного света, а затем возвращается обратно, в то же место, чтобы уснуть. Каждый день благодаря посредничеству жрецов вновь начинается солнечный цикл и указывает главные этапы ритуалов. Перед пилонами возведены два обелиска и шесть колоссов Рамсеса II. Один из обелисков ныне находится в Париже: Мухаммед Али в 1831 г. подарил его Франции, и 25 октября 1836 г. он был установлен на площади Согласия. Рамсес II любил Луксор. Тому существуют разнообразные подтверждения. Свидетельства его приверженности и памятники, о которых здесь говорилось, и громадный двор, обнесенный двумя рядами колонн; но и более скромные знаки говорят о том же: царь велел вырезать свой картуш на статуях Аменхотепа III и преобразить Тэйе, супругу этого царя, в Нефертари.
Вероятно, самым известным творением Рамсеса II можно считать Абу Симбел, открытый Бурхардтом в 1812 г. На памятник наступали пески, пока не скрыли его весь, оставив видимыми лишь головы колоссов. Погребенный в песках, Абу Симбел ими же и был спасен от разрушения. Строительство большой Асуанской плотины снова поставило его под угрозу, но к счастью, международная кампания, возглавленная ЮНЕСКО, увенчалась успехом. Два храма, вытесанные из нубийского песчаника, разрезали на 1036 блоков (некоторые из них весили по тридцать тонн) и вновь смонтировали на вершине того же утеса в этой дикой. неповторимой местности. Создание озера Насер совершенно изменило ландшафт. Но несмотря на это, появление на горизонте Абу Симбела — знаменательная минута путешествия по Египту. Взгляд, теряясь в пустынной бескрайности камня и земли, внезапно останавливается на возникшем перед глазами храме, этом святыне, вырванной у забвения. Невозможно отвести взор от ясных лиц колоссов; тонкость их черт и гигантские размеры составляют поразительный контраст. Эти двадцатиметровые великаны в далекой Нубии утверждают божественную сущность власти Рамсеса.
Абу Симбел назывался Усер-маат-Ра, то есть «сильна вселенская гармония бога Ра». Как подчеркивает Кристиана Дерош-Ноблькур, над дверьми великого храма высечен теологический ребус: человек с головой сокола, то есть Ра, опирается на два иероглифических знака, читаемые как «ycep» и «Маат».
К северу от эспланады, предшествующей великому храму, в 1909 г. расчищен двор, где стоит странное сооружение — святилище солнца. Внутри часовни установлен скарабей — образ восходящего солнца и обезьяна — символ луны. В центре двора располагается алтарь, который поддерживают четыре стоящих обезьяны. По бокам его установлено два обелиска. Это темы религиозного учения Гелиополя, которое возвеличил Рамсес II. Кроме того, фасад великого храма венчают двадцать два павиана, радостными криками приветствующие восходящее солнце. Его символ помещен в нише над входными дверьми храма — это бог Ра с головой сокола.
Безусловно, Абу Симбел — излюбленное святилище Рамсеса II. Здесь повелел он запечатлеть самые значительные события своего правления. Если проникнуть внутрь вырубленного в священной скале величественного помещения, то окажешься в пронаосе с восемью осирическими колоннами[135]. Поверхность колонн украшена изображениями военных подвигов, особенно битвы при Кадеше. Тут и схватка пехоты, и вступление в бой колесниц, и триумфатор Рамсес со львом, и поверженные, связанные враги. Дополняют эти знаменитые эпизоды картины сражения фараона с ливийцами. Чрезвычайно примечательна сцена единоборства Рамсеса: там фараон одного роста с противником. Царь повергает врага, пронзая его копьем.
Над поенными сюжетами располагаются религиозные сцены. Они возвышают военные события до божественных актов, до ранга священнодействии. Царь воюет не из любви к кровопролитиям, но во исполнение воли богов, желая спасти свой народ от хаоса, помешать беспорядку овладеть миром.
Незабываемое впечатление производит святилище великого храма. У задней стены четыре статуи сидящих богов. Это Птах, Амон-Ра, обожествленным Рамсес и Ра-Хорахти. С 10 января по 30 марта и с 10 сентября по 30 ноября солнечные лучи поочередно освещают статуи, за исключением Птаха, который всегда остается в тени. Тайны, хранимые богом ремесел, никогда не были раскрыты.
«Малый храм» Абу Симбела расположен в ста тридцати пяти метрах к северу от большого храма. У фасада установлены четыре статуи Рамсеса и две — царицы Нефертари. Здесь, как и в большом храме, можно увидеть их детей; они изваяны у ног супругов. Портрет царственного семейства несет в себе религиозный смысл. Заветы Эхнатона не были забыты. Надпись гласит, что Рамсес II повелел построить храм более прекрасный, чем все виденное дотоле. Он поднес этот роскошный подарок своей великой супруге Нефертари, избранной среди избранных. Царица всюду присутствует в своем храме. Она наблюдает смерть врагов, побежденных Рамсесом, приносит жертвы божествам, в том числе Мут и Хатхор, которые тесно связаны с женскими культами. Именно стоя между этими богинями и под их покровительством обожествляется Нефертари.
Нубия неизменно влекла Рамсеса II. Царь построил храмы в Бейт эль-Вали, Герф-Хуссейн, Вади эс-Себуа, в Дерре… Они воздвигнуты во славу египетских или местных богов и во славу обожествленного Рамсеса II.
* * *
Египет богат, в Египте царит мир. Рамсес II уже очень стар. Его военные подвиги канули в прошлое. Договор с Хатти остается краеугольным камнем равновесия на древнем Ближнем Востоке. Великий царь Рамсес становится мирным строителем. Но мир уже изменился. Империю Хатти сотрясают внутренние кризисы. Ассирийцы же обретают силу и уже способны соперничать с хеттами. Опасность дестабилизации велика. Возникает еще одна угроза: в районе Балкан и Черного моря начинается движение народов, известное как индоевропейская миграция. Она грозит множеству земель. И в самом деле, орды завоевателей обрушиваются на Среднюю Азию, острова Эгейского моря, Грецию, Ливию. Вторжение идет и с моря, я с суши. Скоро угроза надвинется и на Хатти.
Стареющий Рамсес как будто не предвидел опасности. Правда, гроза была еще далеко от Обеих земель. Возможно, были бы полезны превентивные меры: может быть, египетское вмешательство позволило бы хеттам и вавилонянам решительнее противостоять завоевателям. Но душа фараона уже обращена к иному миру. Земные дела его более не трогают. Царь утрачивает твердость и во внутренней политике. Так, верховный жрец Амона получает титул управителя всеми жрецами Верхнего и Нижнего Египта. Фиванское жречество использует слабость великого старца, чтобы вновь прорваться на политическую арену. Рамсес II остается живым символом. Никто не решается посягнуть на его место. Но под покровом тайны затеваются интриги.