Страница 47 из 57
Делать нечего, надо выбираться. Где там мой добрый доктор Айболит?
Открываю капсулу и вываливаюсь из неё как есть — голышом. И не сразу понимаю, что помещение вокруг мне совершенно не знакомо. Вместо неуютной, но хотя бы своей комнаты — бездушный офис. Что-то вроде комнаты для совещаний или типа того.
Впрочем, кое-что знакомое тут имеется.
Кое-кто.
Господин Ломакин, собственной персоной. Смотрит на меня с грустью и недоумением, будто на раздавленного таракана.
— Что происходит? — голос после суток в погружении отказывается повиноваться, поэтому я почти сиплю.
Антон Викторович без слов вручает мне стопку одежды. Забирает со стула и отдаёт мне пару ботинок.
— Одевайся, — наконец произносит сухо. — А после поговорим. Можешь считать это предварительным допросом.
Глава 23
Адмирал Ким
— Как я здесь оказался? — спрашиваю тупо. Ломакин качает головой — не хочу отвечать, мол, — и молча выходит за дверь.
Делать нечего, одеваюсь в предложенное. Если я правильно понимаю, эти вещи взяты из моей комнаты, а значит там уже кто-то поковырялся. Хорошо, что ничего интересного среди моих пожитков попросту нет.
Но эта ситуация в принципе не сулит мне ничего хорошего.
Понять бы ещё, по какому поводу весь сыр-бор.
Усаживаюсь на первый попавшийся стул лицом к двери. Складываю ладони и опираюсь на них лбом. Думается всё равно плохо. А ещё слишком много вопросов возникает. Что стало с Папкой и Куджо, насколько опасно связываться с этой странной Осью и отчего они вообще на нас взъелись…
«Ось Единения — это то, что можно назвать истинно цивилизованным миром, — сообщает вдруг Найт. — Как ты понимаешь, они противостоят Легиону неизбежности».
— Решил наконец выложить все карты на стол? — спрашиваю негромко.
Воин в ответ хмыкает:
«Скорее, сообразил, что всех вместе вас просто не соберу. В дело явно пытается вмешаться ещё одна сторона».
— Лучше бы ты сразу рассказал как есть, — пеняю с горечью. — Я бы хоть знал, где вляпаюсь. Может, и не полез бы.
«У тебя в любом случае не было выбора, — цинично возражает Найт. — А мне нужен кто-то, на кого я смогу рассчитывать. Цена ошибки слишком велика».
— Именно поэтому ты собирался промыть мне мозги и вытеснить из собственного тела, — припоминаю давнюю претензию, высказанную Найту то ли со стороны Бо, то ли Аки.
«Я был не прав, — чуть помолчав, произносит Найт. — Нам гораздо эффективнее действовать сообща. Особенно сейчас, когда в Оси Единения прознали про Симулякр. Теперь у нас есть шанс выжить, только действуя заодно».
— Мы действительно нарушили какие-то правила? — уточнять совсем не хочется, но я себя пересиливаю. Лучше уж знать всё наверняка, чем бесплодно надеяться на лучшее.
«Мы совершили самое страшное преступление по меркам Оси, — безжалостно припечатывает Найт. — Мы нарушили принцип обмена данными и вторглись в неустановленное количество цивилизованных миров».
Бессмысленно пялюсь на закрытую дверь. Что-то Ломакин задерживается. Наконец произношу:
— И в какой же момент создатели Симулякра поняли, что сотворили?
«Они знали об этом с самого начала. Так же, как ваше правительство во главе с императором».
Ага, понятно. Только простому народу выбора как обычно не оставили. Зачем объяснять, если можно не объяснять?
«Именно так, — отвечает на невысказанный вопрос Найт. — Со своей стороны мы не ожидали, что процесс поиска подходящих носителей настолько затянется. А ваше правительство с удовольствием пользовалось бесконечным притоком ресурсов. Только Админ с самого начала раскачивает лодку».
— То есть, она единственная из посвящённых, кто был против этого безобразия?
«Админ размазня и ничего не решает, — в голосе Найта сквозит пренебрежение. — Но в целом да, ты прав».
Поневоле задумаешься о превратностях жизни! Бывший соперник, оказывается, действовал в твоих интересах. А ты на полной скорости летел к обрыву под радостные подбадривания знающих дорогу друзей и руководителей.
«Не так! — протестует Найт. — У нас тоже не было выбора, как и у тебя».
Киваю:
— Ага. Бедные вы, несчастные. Аж плакать хочется.
— Сам с собой переговариваешься? — на пороге неслышно открывшейся двери возникает Ломакин. Он по-прежнему выглядит хмурым.
Поднимаю на него глаза:
— Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас…
Антон Викторович усаживается напротив и удивлённо вскидывает брови:
— Это что, какая-то молитва?
— Ага, о законности, — отвечаю со спокойствием, которого совсем не чувствую. — Ну и зачем вы меня сюда притащили, господин начальник? Оторвались от офигенно важных руководительских дел. Капсулу, небось, на собственном горбу аж досюда волокли…
— Нет, — отвечает Ломакин обстоятельно, — Я поручил это важное дело грузчикам. Только, боюсь, к теме нашей встречи это не относится.
Приглашающе взмахиваю рукой:
— Ну давайте, маэстро, жгите. Раньше сядем — раньше выйдем, если вы понимаете, о чём я.
Антон Викторович явно не понимает, но продолжать пустую болтовню считает ниже своего достоинства.
— Будь по-твоему, — бормочет он. — Тогда начнём с самого главного. Каким образом ты и другие неустановленные лица вывели из строя Симулякр?
Если бы я был в мультфильме, то моя челюсть уже отвалилась бы и катилась в закат. Или глаза из орбит повылазили бы. Но в моей реальности удивление просто лишает дара речи. Пока я пытаюсь хоть что-то выговорить, Ломакин продолжает:
— Нам доподлинно известно, что ты был виновен как минимум в двух закрытиях гейтов. А теперь — и снова с твоей подачи! — закрылись вообще все. Рассказывай по порядку, что у тебя там происходило.
Ага, один я во всём виноват, классика. Ивана они точно не тронут, Куджо, возможно, до сих пор не обнаружили. Или она тоже из тех, кого нельзя трогать. Значит, будут вешать всех собак на меня.
Обойдутся.
— Если у вас есть возможность отследить мои действия, надо ли расспрашивать о них у меня?
Ломакин пялится, не мигая, затем со вздохом признаёт:
— Внутри Золта это возможно, но после выхода из гейта затруднено.
То есть в мирах, присоединённых к Симулякру, следить за нами было нельзя? Интересное кино получается.
— Тогда мне нечего вам сообщить, Антон Викторович, — сообщаю официально. — Все мои действия никогда не выходили за рамки установленных вашей администрацией правил.
— Да? — усмехается вдруг Ломакин, будто поймав меня на слове. — Тогда к какой такой внешней системе ты подключаешься всякий раз, как оказываешься в Симулякре? Кому сливаешь данные? Отвечай!
На последних словах голос Ломакина звенит сталью, буквально заставляя себе подчиниться. Вот только я ни о каких системах знать не знаю. Я, конечно, ожидал какого-то идиотского обвинения, но ведь не настолько же оно должно быть дурным!
Подскакиваю с места и хлопаю ладонями по столу. Отбил, конечно, но сейчас плевать.
— Отвечать? — рыкаю я. — Кому отвечать? И что? Ведь вы уже решили сделать меня виноватым!
— У нас есть доказательства, — несколько теряется Ломакин. — Мы изучили логи и точно уверены…
Наклоняюсь к нему через стол и шиплю прямо в его постную рожу:
— Логи? Какие, нахрен, логи? Вы вообще в курсе, как этот ваш Симулякр работает? И под какой монастырь он нас всех уже подвёл⁈
— Мне всегда казалось, что ты умнее, Олег, — с печалью в голосе произносит Ломакин. — Ни Симулякр, ни триада не представляют никакой опасности…
Падаю обратно на стул.
— Что такое Ось Единения? — вбиваю вопросы, словно гвозди. — Почему они перекрыли доступ к Симулякру? Что такое Легион неизбежности? Кто такая Админ?
Антон Викторович меняется в лице.
— Откуда ты…
— Мне всегда казалось, что вы умнее, Антон, — возвращаю шпильку Ломакину. — Знать эту кухню изнутри и настолько спокойно ко всему относиться — это ж стальные нервы иметь надо.