Простить и поверить

Однако Жанна Федоровна нашла для себя куда более интересное занятие. Она подняла благословенные очи на свою помощницу и поинтересовалась:

– Какие есть замечания?

Та встрепенулась и зашуршала листочками блокнота. Дима снова глубоко вдохнул, заставляя себя забить на очередное унижение.

– Полотенец не хватает, – затрещала, перечисляя, девица. – Наборы неполные: нет отдельных полотенец для ног, а банное – всего одно на смену. Постельного белья достаточное количество, но оно далеко не надлежащего качества. По одежде у Кирилла не хватает зимней куртки, а у школьного рюкзака сломан и требует замены замок. Также я не нашла вторые шорты на физкультуру…

– Трусы пересчитать не пробовали? – не выдержал Дима и опасно прищурился. Кир тут же принялся дергать его за руку, удерживая от глупостей, но Жанна Федоровна и ухом не повела.

– Надо будет – пересчитаем, – пообещала она, однако помощнице кивнула, позволив не продолжать. Вот только Дима напрасно решил, что на этом экзекуция окончена, просто обе ведьмы решили переместиться на кухню и проверить содержимое холодильника: а вдруг ребенок голодает?

По счастью, в честь вчерашнего третьего Кирюхиного места они забурились в магазин и накупили разных вкусностей, так что теперь придраться было не к чему. Жанна Федоровна очень внимательно оглядела каждую полку, Диме даже казалось, что она пересчитала количество помидор в пакете и проверила сроки годности у газировки, но он молчал, заставляя себя думать о том, какой они пир все же закатят, когда выставят наконец этих идиоток из дома. Это были очень славные мысли, позволяющие держать в узде неподвластную гордость и не портить то, что портить было нельзя.

Однако Жанна Федоровна и тут нашла лазейку.

– Водка? – обвинительно вытащила она из дверцы початую бутылку. Да, черт бы ее побрал, Дима ночью хряпнул прямо из горла, потому что воспоминания о выпускном классе и думы о будущем не давали заснуть даже после двух суток бодрствования, но кого бы интересовало, что у него тоже есть чувства? – Вы, стало быть, употребляете, Дмитрий Юрьевич? И много?

– Папа не пьет! – оскорбился за подобные подозрения Кир и таким взглядом обжег Жанну Федоровну, что никому не надо было объяснять, чья кровь бурлит в его жилах, несмотря на внешнюю занудность. – А водкой он меня протирал, когда у меня температура была! Лечил!

Дима быстро и благодарно улыбнулся сыну, а вот помощница Жанны Федоровны неожиданно так подпрыгнула, что, кажется, перепугала даже свою настоятельницу.

– Что за дедовские методы! – возопила она. – Они давно уже запрещены для лечения детей! Они вызывают отравление и у и так ослабленного организма! Вы что же, угробить сына хотите, Дмитрий Юрьевич? Если так, то мы немедленно, прямо сейчас изымем его у вас и передадим туда, где о нем станут заботиться и лечить так, как положено!

Дима хмыкнул: эту партию гордости он проиграл.

– А попробуйте! – снова сузил глаза он и весь подобрался, отлично зная, сколь угрожающе выглядит со стороны. Жнец однажды, не вняв подобному предупреждению, почти месяц провалялся в больнице. Жанна Федоровна и ее помощница могут смело рассчитывать на инвалидность, если немедленно не унесут отсюда свои богомерзкие тушки. А Кирюху он им не отдаст, даже если потом всю жизнь придется провести в бегах. Выкрутится. Не привыкать!

– У папы друг, между прочим, в прокуратуре работает! – куда более умную тактику выбрал Кир и махнул куда-то рукой. – И он нам здесь камеру установил как раз на случай таких вот истерик! Так что вы слова-то выбираете, Наталья Артемовна! А то в следующий раз к вам с проверкой нагрянут.

Дима с трудом удержался от того, чтобы хмыкнуть, особенно заметив, как выпучила глаза оная Наталья Артемовна и как поджала губы ее гуру Жанна Федоровна. Да, они обе плохо знали его сына. А тот в обиду отца не даст.

– Дмитрий Юрьевич!.. – взвизгнула было оскорбленно Наталья – как там бишь ее? – Артемовна, но вторая Горгона бросила на нее такой взгляд, что та мигом заткнулась.

– Ваши связи с прокуратурой мы обсудим в другой раз, – заявила она, очевидно беря паузу для проверки этой информации. – А пока покажите домашнюю аптечку, чтобы мы могли убедиться, что Кирилл пошутил насчет водки, и мы не станем больше вас задерживать.

Дима распахнул перед ней дверцу одного из кухонных шкафов, где стояли непереведенные лекарства после недавней Кирюхиной простуды. Не так много, как, очевидно, должно было быть согласно инструкции дам из службы опеки, но все же довольно, чтобы они, переписав названия бутыльков и блистеров, победной походкой направились к выходу. Однако, уже выйдя в подъезд, Жанна Федоровна решила напомнить Корниловым, кто над их судьбами хозяин.

– Если я ничего не путаю – а я не путаю, Дмитрий Юрьевич, – у вас сменилось на работе руководство? – и так зная ответ, обернулась она. Дима оперся плечом о косяк, перекрывая ей возможность снова проникнуть в его квартиру.

– Сменилось, – согласился он, но продолжать не стал, предлагая ей самой делать выводы. Вот только те оказались неутешительны.

– Будет весьма прискорбно, если вы с ним не сработаетесь, – заметила Жанна Федоровна и хищнически улыбнулась. – Для вас, прискорбно, разумеется.

У Димы сильно стукнуло сердце. Неужели эти твари уже и об их отношениях с Ленкой успели раскопать? Там же только сутки прошли с момента ее приезда – не могла же она первым делом броситься добивать и так со всех сторон обложенного бывшего одноклассника! Или могла?

Черт, да почему же все так хреново?

– Не дождетесь! – скорее для себя, чем для незваных гостей рявкнул он и захлопнул за ними дверь. Ткнулся лбом в металлическую обшивку и на секунду закрыл глаза, пытаясь угомонить разыгравшееся воображение. А ну как его уже уволили из сервиса и вещички собрали, как в школе, а он ни сном ни духом? Эта долбанная служба опеки такой оплошности ему не простит: вцепится зубами, упирая на то, что безработному Дмитрию Юрьевичу нечем кормить ребенка, а на работу его с восемьдесят первой в трудовой никто больше не возьмет.

Черт! Черт!! Черт!!!

И как он вляпался во все это? И как вляпал Кирюху, который вообще не был виноват ни в одном из его грехов? Неужели мало у мальчишки потрясений в жизни? Когда Дима наконец расплатится по всем счетам, чтобы им обоим спокойно вздохнуть?

– Па-а-ап, – осторожный голос Кира за спиной заставил выдернуться из минутной слабости и вспомнить, что он не один. И что только последняя сволочь станет пугать своего ребенка своими же истериками.

Что-то в последнее время приходилось это делать непозволительно часто.

– У нас проблемы, да? – уже ему в лицо спросил взволнованный Кир. Глаза у него были огромными и испуганными, несмотря на то, что Кир отчаянно храбрился. – Из-за этой Черемных? Ты об этом весь день вчера думал, а мне врал, что все в порядке?

Дима выдавил кривую ухмылку и сел на хлипкий обувной ящик, чтобы стать с сыном одного роста. Так беседы по душам обычно получались лучше. А сказать надо было много.

– Давай начнем с конца, Кир, чтобы не было обид и недопонимания, – нудным сыновьим голосом начал он и тут же усмехнулся над собой. Тряхнул головой, окончательно приводя мысли в порядок. Прорвемся, Кирюха, даже на сомневайся! Никто тебя у меня не отнимет! Никогда! Не выйдет! – Да, я думал о том, какие неприятности могут возникнуть из-за нового начальства, но забивать этим голову тебе не стал, чтобы не отвлекать тебя от соревнований. Что проку, если бы мы оба напридумывали всяких ужасов, которые, может, никогда не случатся? Я, во всяком случае, не планирую портить с новым руководством отношения!

Как будто их можно было испортить сильнее, чем уже есть. Но Киру совершенно необязательно было знать истинное положение вещей. Это Димина проблема, и ему ее решать.

Даже если пока что он представления не имел, как к ней подступиться.

– Пап, я не хочу выглядеть занудой, но у тебя не очень хорошо получается «не портить отношения», – не порадовал своим выводом Кир, но уже отступившую из его взгляда панику Дима мог занести себе в актив. – Я понимаю, что ты не специально, но когда ты уже научишься действовать смекалкой, а не силой? Сегодня вон опять чуть все не испортил с этими двумя идиотками! А если бы я про камеру не придумал?..