Страница 2 из 4
Вообще папа свою родню никогда не забывал, при жизни часто ездил к ним, помогал материально.
Отец в детстве запомнился тем, что иногда по вечерам занимался со мной историей, а также литературой, читая вслух стихи и поэмы своего любимого крестьянского поэта Николая Алексеевича Некрасова. Забегая вперёд, с благодарностью вспоминаю, как уже в юности во время учёбы в институте он здорово помогал мне с конспектированием трудов классиков марксизма-ленинизма. Не скрою, зачастую я испытывал с этим трудности: открываю произведение Маркса, или Энгельса, или Ленина, начинаю читать и думаю, как буду сокращать текст, выделяя главное, это же писали такие люди, значит, здесь всё главное! Шёл к родителю, объяснял проблему, он спокойно садился за стол и через какое-то время своим каллиграфическим почерком составлял блестящий короткий конспект с изложением самых основных положений работы.
Мама, Васильева (в девичестве Семёнова) Людмила Алексеевна, самого простого происхождения, из рабочих. Её отец трудился железнодорожником на одной из станций в Сибири, там она и родилась. Мечтала пойти по актёрской стезе, так как несколько лет в детстве проживала в Иркутске в семье своей тёти, служившей актрисой в одном из тамошних театров. Не получилось, помешала война, затем выход замуж за военнослужащего и в дальнейшем типичная судьба офицерской жены, то есть скитания в течение многих лет по различным военным гарнизонам страны. В общем, с высшим образованием и карьерой ничего не получилось, посвятила свою жизнь воспитанию детей.
В отличие от отца, мама по неведомым мне причинам свою родню по жизни практически растеряла, мало что о них рассказывала, по-моему, даже никто из её родственников ни разу не гостил у нас в Москве. В Сибирь на свою малую родину она тоже не ездила – такая вот история. Осуждать её за это не могу, уже четырнадцать лет как её нет на белом свете… Мама навсегда осталась в памяти настоящей русской красавицей: белокурая и с большими выразительными голубыми глазами.
Нас со старшей сестрой родители старались воспитывать в строгости, в уважении к старшим, в частности к учителям в школе, любви к своей стране, прививая зачатки патриотизма. Несмотря на высокую по тем временам полковничью зарплату отца, материально нас не баловали: одевались очень скромно, деликатесов на столе практически не бывало. Тем не менее я с благодарностью вспоминаю, как родители охотно тратили деньги на репетиторов по фортепиано, которые приходили давать уроки к нам на дом. Моя сестра Наталия, очень способная к разного рода учёбе, занималась в охотку и легко осилила полный курс средней музыкальной школы. У меня же с музыкальными занятиями было по-разному: когда всё получалось, мне нравилось, когда давалось с трудом, это тяготило. С раннего детства очень любил читать, особенно приключения, и вот, скажем, утром с упоением читаю очередную книжку, а тут в комнату заходит мама и говорит, что через час придёт репетитор по музыке. Расстройство было очень сильным, зачастую, когда преподаватель приходил, я протестовал, прячась под кроватью или под столом, откуда меня в конце концов успешно извлекали… Когда же был переведён из начальной школы в пятый класс открывшейся неподалёку от дома английской спецшколы, стал убеждать родителей, что нагрузки значительно увеличились и что в этой связи занятия музыкой я уже не потяну. В итоге «победил», потом в старших классах иногда принимал участие в музыкальных концертах, так как ещё кое-что помнил, но о том, что бросил музыку, жалел впоследствии всю свою жизнь…
Тем не менее даже неполный курс по программе средней школы привил мне любовь к этому виду искусства, выработал правильный музыкальный вкус: хотя по жизни я слушал и слушаю гораздо больше эстраду, чем классическую музыку, однако научился отличать глубокие мелодичные произведения от тех, в которых настоящая мелодия отсутствует.
Одно из самых ярких впечатлений детства – это открытие родителями нам с сестрой юга нашей страны, как Крыма, так и Кавказа. Впервые увидел море в пятилетнем возрасте, когда родители взяли с собой на курорт, и влюбился в него на всю жизнь. Быстро научился хорошо плавать и нырять, одним из страстных увлечений была ловля крабов. Когда ездили на юг, родители останавливались по путёвкам в военных санаториях, а меня пристраивали в частном секторе. Но один раз, уже во время учёбы в институте, отец сделал мне шикарный подарок – взял с собой по отдельной путёвке в санаторий Киевского военного округа «Жемчужина» под Ялтой. Помимо этого, все школьные годы мы с сестрой ездили отдыхать в пионерские лагеря Минобороны «Чайка» и «Маяк» под Евпаторией, иногда за лето проводили там по две смены.
В пионерлагерях сильно укрепляли здоровье, наслаждаясь прекрасной экологией, много купаясь и загорая, приобретали также необходимый по жизни опыт общения в коллективе, проживая в течение смены (24 дня) с разными по характеру и привычкам сверстниками. Этому в значительной мере способствовали многочисленные совместные мероприятия: футбольные турниры, соревнования по настольному теннису, отрядные костры и др. К сожалению, несмотря на якобы строгое советское время, приходилось сталкиваться и с такими негативными явлениями, как драки (причём случалось, что группа из нескольких ребят избивала одного и до крови), а также распитие спиртных напитков ребятами из старших отрядов. Но в целом положительных эмоций было, конечно же, значительно больше, чем отрицательных.
Детство врезалось в память чем-то радостным и беззаботным: после школы торопился домой, быстро делал уроки на следующий день и бегом бежал на улицу! Летом, забывая о времени, с друзьями и приятелями самозабвенно играл в футбол и настольный теннис – у нас во дворе было аж два стола для игры в пинг-понг. Правда, сетку, ракетки и шарики приходилось покупать за свои деньги, но тогда, в 60-х годах, они стоили копейки. Азартно и увлечённо часами играли также в чижа: смысл состоял в том, чтобы какой-нибудь плоской дощечкой (как вы понимаете, специальных бит тогда не было и в помине) ударить по краю заострённой с обеих сторон деревянной прямоугольной палочки, подняв её в воздух, и сильным ударом заставить её отлететь как можно дальше. Если память не изменяет, на всех четырёх сторонах чижа были вырезаны цифры, по которым и определялось количество набранных очков.
Зимой, а зимы в те времена были настоящие русские, очень снежные, много времени уделяли хоккею с шайбой, правда, не всегда на льду. Дело в том, что не все семьи могли купить своим мальчишкам модные коньки под названием «канады», поэтому часто играли просто на дорогах, когда те покрывались плотным, утрамбованным слоем снега. На глаз отмеряли площадку, по краям в качестве ворот ставили пустые деревянные ящики из-под фруктов и овощей, и начиналось сражение! Отсутствие льда и коньков нисколько нас не смущало, бегали в валенках и получали от игры огромное удовольствие! Ещё в зимнее время мы, мальчишки, строили большие снежные крепости, потом разбивались на две группы, и начиналось противоборство: бросая друг в друга снежки, одни их обороняли, а другие старались захватить. Помню, что уже в 70-х, когда зимы в Москве стали преимущественно тёплыми и слякотными, с ностальгией вспоминал морозные снежные дни своего детства.
Мысленно возвращаясь к, казалось бы, уже очень отдалённому отрезку жизненного пути под названием «детство», с большой любовью и благодарностью вспоминаю младшего брата отца, Васильева Валентина Петровича – тогда для меня просто дядю Валю. Весельчак и балагур, это был настоящий человек-праздник: несмотря на то что жил в подмосковном Болшево (читатель уже знает, что, как и отец, он был военным), приезжал к нам довольно часто и всегда не с пустыми руками – то угостит какими-нибудь сладостями, то подарит интересную книжку и т. д. А потом мы с ним садились играть в шахматы: именно он, будучи отличным шахматистом (впрочем, и футболистом, и волейболистом) с каким-то продвинутым по тем временам разрядом, научил меня прилично играть в эту древнюю и очень умную игру. Конечно же, дядя Валя мне, как ребёнку, часто поддавался, но, когда это ему надоедало, выигрывал какие-то фигуры, что меня очень злило: я буквально вскакивал из-за столика и, расстроенный, бежал в другую комнату жаловаться родителям. Сейчас вспоминаю это с улыбкой… Вообще с детства я был в спорте очень амбициозным, страшно не любил проигрывать и, будь то шахматы, футбол, хоккей или настольный теннис, сильно переживал поражения.