Страница 88 из 139
— Прими этих братьев, потому что Бог послал их, и впредь не отклоняй никого, хотящего спастись.
Тогда святой принял их и сказал старшему из них, Косме:
— Вот я принимаю вас, как повелел мне то Бог; сделай же и ты, что я прикажу: не позволяй младшему брату выходить из келии, чтобы никто из прочих братий его не видал, ибо не подобает жить в лавре женскому лицу, дабы не поднялась против кого-либо вражия брань.
Потом святой предрек ему то, что имеет последовать.
— Как я полагаю, — сказал он, — ты недолго пробудешь здесь: ибо Бог хочет вручить тебе епископство в Скифопольской церкви28.
Предсказание это впоследствии действительно сбылось.
После этого преподобный начал принимать всех приходящих. Так он принял Домнина, родом из Антиохии, племянника Иоанна, архиепископа Антиохийского29; принял и трех других братьев-мелитинцев, племянников того Синодия, который вместе с Акакием был учителем Евфимия, по имени Стефан, Андрей и Гиан, затем Иоанна, пресвитера раифского, Анатолия и Фалассия, также Кириона из Тивериады30, пресвитера церкви Святого мученика Василия в Скифополе; приняв всех их, он повелел епископу Петру сделать им небольшие келии и украсить церковь со всевозможным благолепием. Таким образом он устроил лавру по образцу Фаранской. И пришел в лавру патриарх Иерусалимский Ювеналий со святым Пассарионом31, бывшим хорепископом32, и Исихием33, пресвитером и учителем церковным, и освятил лаврскую церковь34. Евфимию было в то время 52 года от роду. Поставил патриарх и двух диаконов для лавры — Дометиана и Домнина; пресвитерами же были Иоанн и Кирион. Радовался духом великий Евфимий об освящении своей лавры, особенно же о том, что увиделся с патриархом, преосвященным Пассарионом и Исихием богословом, которые оба были преславными светильниками. Но святой Пассарион почил, когда не исполнилось еще семи месяцев после этого, находясь в глубокой старости.
В первый год по освящении лавры, когда братия вместе с преподобным Евфимием находились в великом стеснении относительно телесных потреб, на первое время был поставлен эконом Дометиан35. Случилось однажды, что толпа армян, шедших из Святого града к Иордану, свернула с пути вправо и пришла в лавру, ибо Бог так устроил, дабы добродетель и вера великого отца просияла еще более. Их было не менее 400 человек. Увидев их и заметив, что они голодны, преподобный призвал эконома Дометиана и сказал:
— Предложи этим людям поесть.
Дометиан же отвечал:
— Отче! Келарь36 не имеет чем насытить десять человек: откуда же я возьму хлебов для такого множества народа?
Святой, исполненный пророческой благодати, сказал:
— Ступай и исполни, что я повелеваю тебе, ибо Дух Святой говорит, что люди эти будут есть досыта и нам останется пища в изобилии.
Дометиан, пойдя в хлебню, где лежало немного хлебов, не мог отворить дверей, потому что Божие благословение наполнило келию доверху. Призвав некоторых из братий, он с их помощью вышиб дверь, и хлебы посыпались из келии. То же благословение произошло и с вином и елеем, ибо сосуды внезапно все наполнились. И ели все и насытились. В течение целых трех месяцев не могли вставить дверь на свое место по причине преизобилия хлебов: хлебы не умалялись, как некогда не оскудевали у страннолюбивой вдовицы в Сарепте Сидонской водонос муки и чванец елея37. Дометиан, удивившись тому чуду, бросился к ногам учителя, прося прощения. Старец же, вразумив его, преподал поучение о страннолюбии и надежде на Бога.
С того времени лавра стала умножаться и благословляться всяким изобилием и расширяться зданиями келий; и совершалась в церкви каждодневно Божественная служба. Эконом вынужден был для потреб монастырских приобретать скот ради служения братий. В лавре был некий брат, родом из Асии38, по имени Авксентий, весьма пригодный для этой монастырской службы. Эконом просил его стеречь и пасти лошаков и ослов монастырских, но он не послушался. Тогда эконом обратился к пресвитерам Иоанну и Кириону и вместе с ними упрашивал Авксентия взять на себя эту службу, но тот не послушался и их. По наступлении субботы, когда явилась возможность беседовать с великим Евфимием о монастырских делах, эконом поведал преподобному о непослушании Авксентия. Преподобный, призвав Авксентия, сказал ему:
— Послушай нас, чадо, и прими возлагаемое на тебя послушание.
Тот же отвечал:
— Не могу, честный отче, мне препятствуют исполнить это три причины: первая — это то, что я — иноплеменник и не могу говорить на местном языке; вторая — страх греховного падения; третья — что, имея попечение о скоте, я уже не буду в состоянии сидеть в келии в богомыслии и безмолвствовать.
Великий Евфимий сказал на это:
— Молим Бога, чтобы ты не получил никакого вреда от всего того, ибо Бог знает, что ради страха пред Ним ты служишь рабам Его. Послушай Господа, глаголющего: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить»39, и еще: «Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца»40.
Но и после таких увещеваний преподобного Авксентий ожесточился и не послушался. Тогда преподобный, разгневавшись, сказал:
— Мы, чадо, советуем тебе, что для тебя полезно, а ты не слушаешь: увидишь, какова награда за неповиновение.
И тотчас Авксентий упал на землю в припадке беснования, трепеща и трясясь; присутствовавшие же отцы просили за него святого, и тот, едва умоленный, поднял его и, знаменовав знамением креста, исцелил. Придя в себя, Авксентий, припав к ногам святого, просил прощения. Святой сказал ему:
— Послушание есть великая добродетель, ибо Бог послушания требует паче, нежели жертвы; преслушание же соделывает смерть.
Потом, сотворив об Авксентий молитву, преподобный Евфимий благословил его и сказал:
— Вот ты и выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже41.
После этого Авксентий принял возложенное на него послушание и с усердием стал исполнять его.
Два брата, Марон и Климатий, обременясь суровой жизнью в лавре, сговорились ночью бежать, и когда уже приготовились к тому, намерение их стало известным преподобному Евфимию: он узрел в видении диавола, набрасывавшего на них узду и влекшего в смертоносные сети. Тотчас же призвав их, преподобный обратился к ним с продолжительной беседой, поучая о терпении, убеждая и наставляя их оставить свое пагубное намерение. Говорил он о том, что должно тщательно блюсти себя: Адам, будучи в раю, преступил заповедь Божию; Иов же соблюл ее, сидя на гноище. К этому увещеванию он прибавил и следующее:
— Не должно нам допускать лукавых помыслов, вселяющих в нас печаль или ненависть к месту, в котором живем, или к сожителям; не должно слушать помыслов, советующих перейти на другое место, но нам необходимо ежечасно быть трезвыми и отвращать ум свой от козней бесовских, дабы с переходом нашим не разрушилось наше правила, ибо дерево, часто пересаживаемое, не приносит плода. Если кто захочет сотворить что-либо хорошее на месте, где живет, и не сможет, то пусть не думает, что он в состоянии управить это в другом: ибо доброе дело достигается не местом, а изволением и верою. Выслушайте один рассказ, который я слышал от египетских иноков. Один брат жил в Египте в киновии и часто гневался и волновался, и бранные слова были постоянно на его устах; придя в уныние, он ушел из монастыря и поселился в уединении, полагая, что если ему не с кем будет беседовать, то освободится от своей привычки гневаться. В один день, когда он ради некой потребы налил сосуд воды, тот опрокинулся; он наполнил его во второй раз, но сосуд опять опрокинулся; то же случилось и в третий раз. Брат, будучи обольщен бесом, разгневался на сосуд и, схватив, разбил его.
Когда святой Евфимий говорил это, Климатий рассмеялся. Старец же, взглянув на него, сказал:
— Не прельщен ли и ты, брат, бесом, что безумно смеешься? Разве ты не слышал, что Господь смеющихся считает отверженными, а плачущих ублажает?