Страница 121 из 139
– Я охотно пойду на заточение.
После сего проконсул спросил еще Киприана:
– Я имею приказание от императора не только относительно епископов, но и относительно иереев; посему, скажи мне, какие иереи находятся в сем городе?
На это Киприан отвечал:
– Вашими законами запрещены доношения (доносы); посему я не могу открыть и объявить тебе иереев, но если будешь искать их, то, конечно, найдешь в городе.
Проконсул сказал еще:
– Мне поручено еще смотреть, чтобы у христиан нигде не было своих собраний и чтобы они нигде не отправляли своих служений.
Святой Киприан ответил проконсулу:
– Поступай, как тебе приказано.
В скором времени после сего святой Киприан был отправлен в ссылку в Курубис448. Диакон Понтий, описавший жизнь святого Киприана, добровольно сопровождал его к месту заточения.
В первый же день по прибытии сюда святой Киприан имел ночью видение, предзнаменовавшее его мученическую кончину. О сем видении Киприан рассказал диакону Понтию, поведав следующее:
«Едва лишь я слегка задремал, я увидел некоего юношу, некрасивого и неблагообразного, который ввел меня в преторию на суд; мне казалось, что я должен был предстать суду игемонову. Игемон, посмотрев на меня, ничего мне не сказал, но тотчас написал что-то. Я не знал, что он написал; но я увидел иного юношу, благообразного лицом, стоявшего сзади игемона; сей юноша смотрел, как писал игемон, и читал про себя написанное игемоном. Прочитав написанное, юноша тот знаком руки дал мне понять, что там был написан относительно меня суд смертный, ибо мне надлежало быть усеченным мечом. С своей стороны и я знаком руки дал понять юноше, что я понял то, что он объяснял мне; при этом я начал со усердием просить судию того дать мне еще один день жизни, чтобы я мог устроить все свои дела. В то время как я просил об этом судию, сей последний, ничего не отвечая мне, но как бы в ответ на мою просьбу начал что-то писать. Юноша, стоявший сзади судии, следя за тем, что писал судия, знаком руки объяснил мне, что моя жизнь будет продолжена еще на один день. Я очень обрадовался этому, однако, находился в великом страхе и смущении».
Это видение святой Киприан истолковывал относительно себя в том смысле, что ему было предопределено Богом умереть от усечения мечом за исповедание имени Христова. Один день жизни, дарованный ему, согласно сему видению, Киприан истолковал как один год. И действительно он скончался мученически за исповедание имени Христова, будучи усечен мечом, спустя год после того видения.
Находясь в изгнании, святой Киприан все время проводил в богомыслии, приуготовляясь к смерти. В заточении Киприан написал много богомудрых творений; всех, кто приходил к нему для душеспасительной беседы, он поучал, прося всех быть твердыми в вере, не страшиться угроз мучителей и страданий за исповедание имени Христова; он увещевал христиан не привязываться к временным и скоропреходящим утехам жизни сей, но искать жизни вечной.
Пребывая в изгнании, святой Киприан терпеливо переносил все лишения ради имени Христова, вменяя заточение в родное отечество свое. Ибо для христианина, возложившего все упование свое на Бога, отечество и родной дом является странствованием, согласно сказанному: странник я у Тебя и пришелец, как и все отцы мои (Пс 38:13); с другой стороны, для такого христианина отечеством является и место изгнания и странствования, ибо на всяком месте он видит присутствующего близ себя Бога, согласно сказанному: всегда видел я пред собою Господа (Пс 15:8).
Прошел еще год, и на место упомянутого выше Аспазия Штерна проконсулом назначен был Галерий Максим. В это время император Валериан издал еще более жестокий указ о преследовании христиан, именно: Валериан требовал, чтобы все христианские епископы, пресвитеры и вообще все руководители христиан были лишены своих должностей и имущества, а в случае дальнейшего пребывания в христианстве должны быть преданы смерти.
Повеление императора стало известным в Африке тогда, когда проконсул Галерий Максим отлучился в местечко Утику, куда было сослано из разных мест множество христиан. Проконсул хотел здесь же начать преследование христиан и сюда приказал своим воинам привести святого Киприана.
Всегда готовый с полным спокойствием и бесстрашием принять мученическую кончину, святой Киприан считал, однако, приличным и полезным совершить подвиг мученичества среди своей паствы. Рассуждая так и вместе следуя совету друзей своих, которые уведомили его об отправлении за ним стражи, Киприан скрылся на время в одно неизвестное место, но только до возвращения проконсула в Карфаген. А дабы это временное уклонение не подвергалось нареканию, Киприан написал к клиру и народу письмо, в котором объяснял причину своего удаления; в этом же письме Киприан в последний раз преподал наставления клиру и пастве.
Едва лишь проконсул Галерий Максим прибыл в Карфаген, сейчас же Киприан вышел из места своего уединения. Вскоре после сего проконсул послал двух честных мужей, приказав им взять Киприана. Киприан мужественно исшел на мученический подвиг и отправился вместе с упомянутыми двумя мужами в колеснице к проконсулу. Но так как, по приказанию проконсула, суд над святителем Божиим был отложен до следующего дня, то Киприан отведен был на ночь в дом одного из тех мужей, которые были посланы проконсулом для взятия Киприана. Здесь святитель провел последнюю ночь, причем, по состраданию и доверию к нему, он был оставлен почти без стражи.
Между тем по городу распространился слух, что епископ Киприан возвращен из заточения для того, чтобы восприять смерть мученическую; и тотчас устремились христиане к тому дому, в котором пребывал Киприан, желая видеть в последний раз своего пастыря и учителя. При этом христиане явили по отношению к святому Киприану еще более любви и преданности, нежели как это было при избрании его в епископы. Они не хотели расстаться со своим любимым архипастырем до самой кончины его, и потому всю ночь провели без сна пред дверями его дома. Поступили же так христиане не потому, чтобы хотели освободить святого Киприана из рук и власти язычников, но для того, чтобы сподобиться от него, как отца своего духовного, последнего благословения.
Утром следующего дня Киприан был выведен из того дома и представлен проконсулу для допроса.
Проконсул спросил Киприана:
– Ты ли Киприан?
Киприан ответил:
– Да, это я.
Проконсул сказал затем:
– Это ты в качестве епископа стоишь во главе тех безумных людей, которые именуют себя христианами?
Киприан ответил:
– Да, я епископ людей Христовых.
Проконсул продолжил допрос, сказав:
– Благочестивейшие и славные императоры повелевают тебе принести жертву богам.
На это Киприан ответил:
– Ни в каком случае я не сделаю сего.
Проконсул сказал:
– Поразмысли хорошенько и избери то, что ты находишь более полезным для себя.
На это святитель Божий ответил:
– Поступай так, как тебе предписано. Что же касается меня, то в столь ясном для меня деле я не вижу необходимости в размышлении.
После сего проконсул посоветовался с прочими судиями, бывшими при допросе и, упрекнув Киприана за непочитание идолов, произнес решительный приговор об усекновении его мечом, сказав так:
– Киприан, епископ христианский, должен быть усечен мечом.
Святитель же Христов, услышав такой приговор себе, возрадовался и сказал во всеуслышание:
– Благодарите Господа!
Народ, видевший все происходившее, обратившись к проконсулу, начал взывать:
– И мы хотим умереть с ним!
И было великое смятение в народе.
Между тем Киприан был отведен на место казни. Сюда же последовали за святителем Божиим и христиане, проливавшие слезы при виде пастыря, ведомого на смерть.
Придя к назначенному месту, святитель Божий снял с себя верхнюю одежду, преклонил колена и начал молиться Богу. Помолившись достаточное время, священномученик Христов преподал всем мир и благословение и приказал своим друзьям дать палачу двадцать пять златниц, совершая и при смерти благодеяние; затем, завязал себе убрусом (полотенцем) глаза, а руки отдал связать стоявшим подле него пресвитеру и иподиакону. Между тем некоторые из христиан постилали пред святителем платки и убрусы, дабы воспринять на них кровь священномученика Христова, как некое драгоценное сокровище. Наконец, святитель Божий преклонил главу свою и был усечен мечом.