Страница 5 из 17
Мария Сергеевна приоткрывала каждому крышку пластмассового ведерка. Водитель называл номер, Серега повторял в громкоговоритель. Андрею достался первый. Юрка, тянул руку к ведерку, смущаясь от Машиной улыбки, - восьмой.
- Счастливый, - сказал ей, почти шепнул. Зашагал к погрузчику: “Чем счастливый? Почему счастливый? Просто, счастливый!”
Серега Хохол в роли судьи-информатора оказался “на уровне”. С громкоговорителем и секундомером в руках являл собой персону значительную и ответственную:
- Всем участникам желаю честной борьбы и заслуженной победы, - журчал в матюгальник мягким южно-русским говорком.
Синий двухтонный “Порш” Хмарка выкатился из ряда и, нарисовав плавную дугу, замер перед стартовой чертой. Андрей, слегка наклонившись вперед, ждал команды. Серега взмахнул секундомером. Хмарка пыхнула темно-серым дымком и сорвалась с места.
Хитрость задания - пластиковое узкое ведро с водой. Резкий рывок или грубое торможение вызывает немедленное опрокидывание. В полуметре Хмарка плавно тормознула, завела клыки снизу; приостановилась, поднимая груз, и с ускорением двинулась вперед.
Андрей не терял времени: поднял поддон на двухметровую высоту и поставил краем точно по обрезу контейнера. Сдал задним ходом на линию, подмигнул Сереге, и снова придавил газ.
- Шестьдесят три секунды, - объявил Серега. - Серьезная заявка на победу. Посмотрим, чем ответят другие участники.
Среди зрителей, их собралось на рампе склада и у судейского столика до сотни, раздались редкие аплодисменты. Васька Кучерявый на Мустанге уложился в две минуты, маленький Женька на Шварце в полторы.
Аплодисменты звучали все чаще. Зрители начинали различать ошибки и шероховатости, особенности в манере вождения, учились видеть красоту в работе профессионалов.
Брутальный кентавр Мася легко справился с заданием, но поддон поставил на землю грубо. Ведро подпрыгнуло и опрокинулось. Зрители ответили сочувственным вздохом. Судьи добавили штрафные секунды. Кентавр, негодующе дымя черным, вернулся на линию.
Юрка Борода подхватил поддон, не останавливая кар. Наклоном стрелы и быстрым подъемом каретки компенсировал опрокидывающий момент - сорок секунд и обвальные аплодисменты. Возвращаясь на линию, краем глаза поймал радостную улыбку Марии.
- Но пасаран, камарадо, - Андрей протянул Юрке сигарету и кивнул на выполняющего упражнение Витьку Клюева на Быстром. - Думаешь, довезет?
Витька Клюев приподнял груз над контейнером и начал клонить стрелу на себя.
- Опрокинет, - Юрка съежился, будто ожидая удара. - Ох, черт!
Ведро скользнуло на решетчатую крышу погрузчика и залило нескладного водилу от ушей до пяток. Хохот и аплодисменты. Мокрый Витька невозмутимо погнал своего Быстрого к линейке.
Секунды, выигранные на первом этапе, определяли порядок старта на втором. Двухтонные погрузчики имели преимущество перед трехтонниками на скоростных участках, и трассу наполнили виражами, подъемами, спусками, ограничивая возможности разогнаться. Прямой участок остался только перед финишем.
Отмашку давал Серега, Мария, сверяясь по листочку, подсказывала время следующего участника. Юрка крутил по трассе, отмеченной разметкой и старыми покрышками. Двадцать три секунды для трехтонника - слабая фора, и Юрка слился со столбиком ящиков на поддоне, кончиками пальцев ощущая его наклоны и встряхивания, и нежно играя рычагами гидравлики. Ему удавалось держать высокую скорость, и, завершая первый круг, он не уступил лидерства.
Кары растянулись по трассе. Витька на Быстром, мало того, что стартовал последним, так еще и опрокинул груз на пандусе и перегородил дорогу заканчивающим круг. Водителям приходилось снижать скорость, объезжая недотепу. Васька Кучерявый тормозить не стал, ударил передним колесом по “клыкам” и отбросил Витькин погрузчик к стене. Ящики вновь полетели на землю. Васька, не оглядываясь, промчался мимо.
До финиша оставалось всего ничего: колчковатая грунтовка да отрезок прямой, но Андрей на скоростной Хмарке уже “дышал в спину”. На последнем перед пересеченным участком повороте, заметил Юрка догоняющего Андрея Ваську Кучерявого, и настроение сбилось.
Не выносил он этого скользкого парня с бегающим взглядом. Растравляя себя, вспомнил недавнее происшествие. Взял на складе шлиф-машинку “Болгарку”, зачистить шов на лопнувшем и заваренном ободе колеса. Отлучился на минутку в слесарку за болтами, а “Болгарки” и след простыл. Данила не дрогнувшей рукой удержал шесть тысяч из зарплаты. А неделю назад сосед позвал столбы для забора порезать и вынес ту самую “Болгарку”, со знакомой рукам трещинкой на задней ручке.
- Выцепил по случаю у Васьки за три штуки, - похвастался сосед.
Юрка тогда краснел и бледнел, но даже не заикнулся об истории инструмента, а, встречаясь с Васькой, отводил глаза, стесняясь назвать человека вором. “Не в деньгах счастье”, - попробовал себя утешить, уступая дорогу обгоняющей Хмарке.
Хмарка первой въехала на пересеченный участок. Андрей, внимательно следя за грузом, объезжал кочки и выбоины, неторопливо перекатывался по неровностям, почти догнавший Васька Кучерявый в точности повторял его движения. Юрка добавил газу и пошел на обгон. Он шел по прямой, умело работал гидравликой и быстро наращивал отрыв. Впереди скоростной участок, где двухтонники снова включат свои скоростные качества.
Периферийным зрением с удивлением отметил радостное лицо Андрея и злобное Васьки Кучерявого. Васька отставал и нервничал, попробовал придавить газ, и ящики угрожающе качнулись. Перестраховываясь, поехал медленнее, но впереди удалялась спина Андрея, а с ней и первый приз в пятнадцать тысяч рублей. Взвыл, ткнул ногой в педаль, и ящики посыпались с поддона. Подвывая, бросился подбирать.
Юрка выбрался на бетонку и “вдавил педаль в полик”. До финиша двести метров, а Андрей уже выкарабкивается на прямую. Юрка оглянулся. Хмарка догоняла. Васька Кучерявый мчал следом так быстро, будто заправил Мустанг собственной злостью. Три погрузчика, отчаянно дымя выхлопными трубами, мчались к финишу. Зрители, затаив дыхание, подавшись вперед, сжимали кулаки и задерживали дыхание.
Финиш рядом. Серега Хохол с матюгальником в руке и… Мария. Погрузчики теперь шли уступом. Хмарка и Мустанг сокращали расстояние с каждым метром.
- А вот хрен вам, ребята! Сегодня второе место меня не устроит! - через плечо быстро глянул на догоняющих. - Форклифты, блин! - Наклонился вперед, ласкающим движением погладил пальцами руль, тронул подсос: “Ну, Маша, давай!”
Уже почти догнавший Андрей заметил, как перестало сокращаться расстояние между машинами, а перед финишем трехтонник будто прыгнул вперед, и Юрка первым промчался мимо Сереги.
Тяжелый Лешкин будень
Жизнь - последовательное расстройство
изначально здоровой психики
Начинался рабочий день на маленьком металлургическом предприятии: включались и наполняли цех приглушенными звуками станки, проходили к рабочим местам припоздавшие, мастер Михалыч, перекрикивая шум, объяснял слесарям, что весь станочный парк – дерьмо, но нужно работать, а потому в первую очередь починить «вот этот затраханный гроб, ту хренову дуру, эту задолбанную развалюху, а дальше по обстоятельствам».
Бросил сигарету в лужу разлитой эмульсии и приступил, натужно выдохнув, к погрузке болванок на тележку Лешка, худой, мелкорослый, со спины похожий на мальчишку, работяга.
Болванки весили не более пяти килограммов, но брал он их рукой в перчатке брезгливо, осматривал морщась, и швырял с отвращением, а потом обтирал руку о штаны. Считалось, что Лешка эти отвратные железяки не только грузит, но и сортирует, отбраковывая испорченные. Только дураков нет тащить потом отдельно брак на доработку, и все без исключения заготовки Лешка отвозил к станкам: «Им надо, пусть сами бракуют.»
Он работал и размышлял о том, что «все не так, что ничего не получается, что ничего не складывается, что ничего не выходит…» Дальше похмельная после вчерашней выпивки мысль не очень продвигалась, повторяя раз за разом, как испорченная пластинка, одну мелодию. Погодя, высветилась в голове новая фраза: «Денег сроду нет.» - и закрутилась в такт швыряния болванок: «Денег нет, денег нет…»