Страница 8 из 16
– Стой!
Новоиспеченный стажер застыл на месте в напряженном состоянии: рука у правого бедра, ноги слегка согнуты, тело напряжено.
– Вольно. Как зовут?
– Дженк.
Стажер выпрямился, расслабил мышцы, обернулся и протянул руку. Берц ответил на рукопожатие, представился и присмотрелся к новичку: темноглазый, темноволосый, с живым любопытством во взоре, навскидку лет девятнадцати-двадцати, но подростковой угловатости уже лишился, а неплохой рост и размах в плечах, как и отточенную тренировками плавность движений, приобрел. Неплохо.
– Так в армии не готовят, – закончив осмотр, покачал головой Берц. – Выучку вижу, но система странная. Видимо, авторская. Кто-то из наемников?
Дженк было съежился (Берц слегка прищурился и взял на заметку – похоже, что мальца несколько лет натаскивали методом «без тумака, как без пряника»), но быстро вернул мнимо уверенный прищур и разворот плеч обратно.
– Биолог.
– Эйн? Щитомордик? – изумился Берц. – Я не слышал, чтобы он брал учеников. Хотя я и видел его лет семь назад, и то один раз.
– Вы его знаете? А почему «Щитомордик»? И почему вы спрашиваете, про меня ж наверняка досье в пару гигабайт успели собрать, – забросал оперативника вопросами Дженк, и первопроходец удовлетворенно хмыкнул: Чез умеет подмечать кадры. Другой наглый вьюнош на месте Дженка поднял бы нос кверху и принялся задираться, отстаивая честь наставника-наемника и свой невеликий авторитет, этот – активно интересуется без капли предрассудков.
– Потому что я предпочитаю сначала знакомиться с человеком, потом – с архивом, чтобы впечатление себе раньше времени не портить и не искажать. А что касается Эйна… «Биолог» он для заказчиков и широкого круга заинтересованных только последние несколько лет, а до этого, пока он из шлема не вылезал и ядовитыми шуточками раскидывался в разные стороны, его только Щитомордиком и звали. Гадюка – она гадюка и есть, хоть в шлеме, хоть без, – ровным тоном пояснил Берц, не забывая, впрочем, наблюдать за стажером.
Дженк кивнул и с легкой обидой в голосе протянул:
– А мне ни слова не сказал…
Берц улыбнулся краешком рта: совсем юнец, и щеки надул так, что детсадовец бы позавидовал.
– Я б тоже не сказал, репутацию беречь надо. Пошли.
– Куда?
Вместо ответа Берц приглашающим жестом развернул ладонь – и дверь справа от них приветственно открылась. Юноша несмело заглянул в святая святых Корпуса – научный отдел – и оттуда на него пахнуло припоем к микроплазменному паяльнику, резким химическим запахом с примесью аромата смолы пихты и свежестью накрахмаленных белых халатов.
– А у вас все еще канадский бальзам используют? – тут же спросил Дженк. – А почему не метакарн?
Из-за погребенного под бумагами и голограммами стола резво вынырнул Санников, и Берц подивился прыти маленького ученого с поистине гигантским энтузиазмом. Сколько первопроходец с Дженком знакомился? От силы пару минут, а Лекс уже успел и в науку обратно закопаться, и выскочить оттуда табакерочным чертиком.
– Потому что кремнийуглеродные организмы на обычные фиксаторы почти не реагируют, а вот на терпентины вполне. Откуда такие познания, юный радивый ум? Позвольте представиться, Александр Николаевич, координатор от Всемирной ассоциации наук, – Санников энергично потряс стажера за руку и белоснежной бабочкой скользнул за стол обратно, тут же схватившись за брошенный было блокнот, в котором только что делал заметки по старинке, вручную. – Мне кажется, или я вас раньше среди досточтимых первопроходцев не видел?
Дженк застыл на месте, с обожанием глядя на Санникова во все глаза и опасаясь лишний раз пошевелиться, пока Берц ладонью под лопатки осторожно не подпихнул стажера вперед.
– Я новенький. Стажер. У меня по биологии был очень хороший учитель, – смутился Дженк и шагнул ближе к столу, бегло обернувшись и уловив краем глаза одобрительный кивок Берца.
– Заметно, молодой человек, заметно, – с довольным блеском в глазах отметил Санников, оторвавшись от блокнота. – Подскажете, кто?
– Биолог.
– Да понятно, что не химик, – мотнул головой Лекс.
Берц понимающе хмыкнул, а Дженк, смутившись еще больше, поправился:
– Кир… Кирк Сергеевич.
– Эйн? – изумился Санников, бросив блокнот с заметками на край стола.
– А вы его откуда знаете? – в один голос поинтересовались и Берц, и Дженк.
– Уникальный специалист! Еще бы мне его не знать, с таким уровнем достоверности описывать повадки динофауны Третьего… Криптозоолог, знаете, ли, археоптерикс редкого полета, а чтоб еще и в школе преподавал, заражая неокрепшие умы интересом к науке… Наподобие вашего, надо полагать, – улыбнулся ученый стажеру. – Но я Кира еще по Межпланетке помню, я тогда только в аспирантуру поступил, и мне на полставки дистанционников с первых трех колоний дали. Эйн меня поразил тремя вещами: тягой к знаниям, любовью поспать и недоверием к людям. Скольких трудов мне стоило хотя бы слово помимо дела из него вытащить! Практически клещами вынимал. Я тогда думал, что важен индивидуальный подход, знаете, разговор по душам, коммуникационный контакт… Потом меня от сего педагогического порыва преподавательские будни отучили, но первые ученики всегда запоминаются лучше всего, да у нас и разница в возрасте была лет пять от силы, считай, ровесники. Потом я про него забыл, а как несколько лет назад статьи пошли в детских научно-популярных изданиях – вспомнил. А что?
– Разносторонняя личность, – качнул головой Берц, подошел, поправил блокнот, норовивший соскользнуть на пол, кинул взгляд на содержимое и спросил: – Разрешите?
– Конечно, – махнул рукой Санников.
– Что это? – спросил первопроходец, присмотревшись к наброску в блокноте.
– Это как раз та проблема, которую нам с вами предстоит решить, – посерьезнел ученый. – Как видите, Роман Витальевич… э-э-э… Берц, да? Так вот. Дражайший вы мой первопроходец, вы готовы спасти колонию снова? Ввиду того, что Честера и Тайвина мы временно лишены, кроме вас организовать сие действо больше некому.
Спустя полчаса озадаченный до крайности Берц и чуть не подпрыгивающий от поставленной перед ними задачки Дженк вернулись в оперативный отдел. Дверь в кабинет Честера открылась, и оттуда вышел Март в состоянии столь же крайней озадаченности. Берц прищурился и объявил:
– Корпус! На улицу. Надо поговорить.
Оперативники кинули взгляд на Марта, на шаркнувшую за ним дверь, на Берца и новое для них лицо стажера, и потянулись к выходу. Оказавшись на свежем воздухе, оперативный отдел в полном составе уставился на Берца в немом вопросе.
Временный заместитель глубоко вдохнул и принялся рассказывать.
– Во-первых, знакомьтесь, наш третий стажер, Дженк. Али, принимай.
– А почему я? – заныл было Али, но под недоуменными взглядами коллег замолчал, вспомнил и кивнул. Именно ему Чез велел третьим стажером заниматься – и, видимо, точно знал, кому и почему надо новичка поручить. И не Али с распоряжением руководителя оперативного отдела спорить, пусть Чез и отстранен пока от должности.
– Дженк не нулевой, его обучал один из наемников, тебе будет интересно поработать, – Берц слегка кивнул Али в ответ, удостоверившись, что тот текущую рабочую проблему принял.
– Кто? – встрял Вик.
Берц хмыкнул – Вик не мог не вспомнить бытность свою по молодости в рядах вольных воинов.
– Биолог. – Глядя на недоумевающего Вика, Дженк поправился: – Может, вы его знали как Щитомордика, если давно тут работаете.
– Эйн? – изумился Вик. – Однако… Я бы и сам тебя на поруки взял. Но Чезу виднее.
– Да откуда вы тут все Кира знаете? – не выдержал Дженк, не забывая разглядывать первопроходцев.
Берц выглядел классическим воякой – короткий ежик каштановых волос, уверенная твердость голоса и фигуры, воспитанное опытом спокойствие серых глаз. Али, его будущий наставник, щеголял потрясающим орлиным профилем с легкой горбинкой носа и специфическим южномосковским акцентом, а сухопарый Вик сразу поразил воображение стажера шевелюрой кислотно-оранжевого оттенка с хамелеоновыми кончиками прядей.