Страница 27 из 196
Не сегодня, конечно. Сегодня слишком много хлопот от поляков. Но обещаю: в течении трёх дней он всё узнает.
— А мне что делать? — удивилась Катерина.
— А что доктор сказал? — подмигнул Гюнтер, — Кормить больного, поить, гулять с ним, беседы вести. Ну, вот, действуй! А то он у тебя уже от ветра шатается!
Здоровяк вроде бы легко шлёпнул меня левой рукой по плечу, но удар получился таким мощным, и меня в самом деле так шатнуло, что я чуть не упал.
— А тебе обещаю, — построжал великан и повернулся лицом ко мне, — Если будет суд, то у тебя будет лучший защитник! Это сказал Гюнтер фон Рамсдорф! А фон Рамсдорфы слов на ветер не бросают!
— Спасибо! — бормотнул я. А что ещё сказать?
— Пошли уже, горе моё, — потянула меня за рукав Катерина, — И в самом деле, покормить тебя, что ли? Куриный бульон будешь?
— Буду! — непроизвольно сглотнул я. Довольно звучно.
— Пошли тогда. А вы, брат Гюнтер, не забудьте своего обещания!
— Я никогда не забываю того, что обещал, — очень серьёзно ответил её братец.
Через четверть часа я с удовольствием уплетал из небольшого глиняного горшочкавосхитительный бульон, к которому прилагался ломоть хлеба, запивая всё стаканом красного вина. И я был счастлив. Так вот что, оказывается, нужно человеку для счастья! Ломоть горячего ещё хлеба, горшочек сытного бульона и стакан красного вина. И чтобы никто не торопился тебя убить. Красотища-то какая!
И тут у меня мелькнула одна очень интересная мысль! Я медленно развернулся лицом к девушке, которая, сложив ладошки под подбородком, умильно наблюдала за процессом поглощения пищи.
— Женщина! — строго сказал я, — Тебе велели меня развлекать? Развлекай! Хочу, чтобы ты мне рассказала всё, о чём я тебя спрашивать буду!
— Ещё чего?! — тут же вздёрнула носик Катерина, — Вот ещё!!
— Значит, ты отказываешься?! — подпустил я металла в голос.
Э-э-э… как-то внезапно я попала в странную ситуацию! Этот язычник вдруг потребовал — представляете? потребовал! — чтобы я ответила на все его вопросы! И что мне делать? Да, доктор фон Штюке просил — заметьте, просил! — чтобы я говорила с ним о том и о сём. Да, брат Гюнтер просил — опять же, просил! — о том же. Но требовать?! А с другой стороны, матушка Терезия благословила меня именно помогать доктору. То есть, тут уже далеко не просьба! А прямой приказ, да ещё выраженный через божественное благословение. И просьба доктора сразу перестаёт быть просто просьбой. Так что же получается?! Этот язычник получил надо мной неограниченную власть?! А вот фигушки! Ой, прости, Господи, за сквернословие! О! А вот и идея! Только к имени Божьему обратилась, как сразу и идея в голове! Я сделаю вид, что я ему подчиняюсь. А на самом деле, хорошенько запомню, о чём он будет спрашивать! И все тайные помыслы язычника станут явными! Здóрово я придумала? А то!
Катерина секунду помедлила, потом решительно тряхнула головой:
— Спрашивай!
— Спрашивай… — передразнил я, — Тут голова крýгом идёт, сразу и не сообразишь о чём спросить! Столько вопросов! И о вашей стране, и о ваших порядках, и о религии, и об обычаях… У вас хоть свитки с рукописями есть? Почитать обо всём этом можно?
— Свитки? — раскрыла рот девушка, — Ах, книги! Конечно, есть! Только… если ты такой древний, разве ты сможешь наши книги читать? Тебя же сперва научить надо! А это непростая наука! Сколько раз меня учителя в детстве по заднице драли, пока я читать научилась! И не счесть!
— Я свободно читаю и по гречески и по… э-э-э… как там, по-вашему? по египетски! — с лёгким превосходством возразил я, — И пишу тоже. Так что, это для меня не проблема. Проблема найти эти свит… книги. Где мне их найти, женщина?
— Ну-у… во всех приличных домах есть библиотеки. У моего отца, например, очень большая библиотека собрана. Больше двухсот книг! Представляешь? В каждом монастыре обязательно есть библиотеки… Но, конечно, книги не светские, а религиозные. И здесь, в замке крестоносцев, тоже такая должна быть! Только вряд ли тебя туда пустят, во всяком случае, пока суд тебя не оправдает. Если оправдает, конечно… Гм… Есть идея! Я попрошу какую-нибудь книгу у матушки Терезии! Только тебе в руки я её не дам! Ещё чего, божественные книги в руки язычника давать! Но, сама могу тебе почитать. Так уж и быть…
— Ладно, — я улыбнулся. Честно говоря, я и на такое не слишком рассчитывал, — Тогда у меня будет немного необычный вопрос.
— Какой? — я увидел, как в глазах у девушки зажглась тревога.
— Расскажи мне про рубины! — выпалил я, — Особенно, про крупные рубины!
— Что-о-о?
Честно говоря, я ожидала, что он меня начнёт расспрашивать о численности и силе гарнизона, о количестве пушек, о сильных и слабых местах обороны, о запасах провизии на случай долгой осады… ну, что положено лазутчику вызнать. А тут… расскажи мне о рубинах! Да ещё о крупных. Ясно, что я обалдела и глядела на него, словно коза на новые ворота: откуда мол, такое взялось? И ведь, твёрдо уверена, что мне не послышалось!
А-а-а… кажется я начинаю понимать!.. Он же рассказывал, что был купцом в Египте! И возил оттуда… что он там возил? Сандаловое дерево, слоновую кость… и ещё чего-то, не помню… не драгоценности ли? Вот она, торгашеская натура! Чуть не с петлёй на шее, а все мысли про товары и барыши! Тьфу!
— Что тебе конкретно интересно про рубины? — холодно и надменно поинтересовалась я.
— Всё! — жарко выдохнул Андреас.
— Боюсь, что тебе лучше спросить об этом не меня, — ещё холоднее процедила я, — Я не торговец, какой-нибудь! Расспроси лучше ювелиров. Думаю, в Мариенбурге найдётся хороший ювелир, который прячется за стенами от войны. А мне рубины не интересны!
— Почему? — удивлённо вытянулось лицо парня.
— Потому что я отринула от себя всё мирское, ради спасения души! — гордо заявила я, — И теперь меня драгоценности не интересуют ни на вот столько!
И я показала самый кончик мизинца.
— Зря! — искренне огорчился Андреас, — Мирское, конечно, можно отринуть. Но, вот рубины!.. Хочешь, я тебе расскажу про рубины?
— Ну, расскажи… — разрешила я, с видом принцессы, которая вынуждена сидеть на скучном дипломатическом приёме, когда ей самой хочется мчаться на лошади по бескрайним лугам, и чтобы ветер развивал и снова завивал её кудри.
И с удивлением увидела, как затуманился взгляд Андреаса.
— Я слышал одну легенду, — негромко начал он, — Её рассказывали индийские купцы[1], которые приезжали со своими товарами в Египет… А дело было так:
Жил в горах великий орёл по имени Лал. Не было птицы более могучей! Когда он взлетал, ветер от крыльев шатал вековые стволы и звери в страхе разбегались кто куда. Не было орлу противника! Ни горный козёл, ни равнинная серна, не могли ни убежать от его могучих когтей, ни дать отпор, когда камнем падал с небес великий Лал! Говорят, что даже слоны боялись Лала и прятались под кроны могучих баобабов, заслышав шум его крыльев.
А неподалёку от гнезда Лала жил филин. Не осмеливался он вылетать из дупла тикового дерева, когда охотился Лал, а смирно сидел в темноте. А за пропитанием вылетал глубокой ночью, когда Лал мирно дремал на вершине скалы. Тихо расправлял филин крылья, чтобы не потревожить Лала и в ночной тьме выискивал среди камней мышей и землероек.
Шли годы. Реки подтачивали скалы, и те рушились, заваливая камнями горные потоки. И реки меняли своё русло, снова начиная точить очередную скалу. И так раз за разом. Жаркие и сухие сезоны сменялись сезонами дождей, а потом снова приходила жара. Стада животных каждый год кочевали в поисках свежей зелени, а вслед за ними кочевали и люди-охотники. Только Лал неизменно сидел на вершине скалы. Что ему, какое-то кочевье зверей? За десять взмахов крыльев он мог добраться до самых отдалённых уголков и ещё за столько же — притащить в гнездо упитанного сайгака, чтобы совершить свой кровавый пир.