Страница 32 из 56
Ему не говорят "нет", и что-то в этом меня волнует. Я знаю мое тело сейчас не в форме. Я все еще ранена, все еще исцеляюсь, измотана тренировками, взлетами и падениями после полудня. Но я знаю, что он собирается отнести меня в постель и напомнить мне обо всех причинах, по которым я не должна позволять ему. И это волнует меня и ужасает одновременно.
Я не могу сдержать вздоха, когда он укладывает меня на кровать, наклоняясь надо мной, следуя за мной на кровать, его тело растягивается на мне во всю длину. С такого близкого расстояния его присутствие кажется еще более пугающим, его смуглое красивое лицо напряжено, а глаза горят желанием. Он что-то говорит, я вижу это, но не могу понять. Я не могу понять, почему он все еще хочет меня после всего этого, но совершенно ясно, что хочет. А затем он целует меня, жестко, настойчиво и требовательно, а потом нежно, со всей нежностью на которую он способен, его рот прижимается к моему, а затем снова с такой страстной страстью, что у меня перехватывает дыхание. Я колеблюсь еще секунду, неподвижная под ним.
Просто отпусти. Только на этот раз. Ты можешь сказать, что это все адреналин, который захлестнул тебя. Уступи, хотя бы ненадолго.
Мои руки обвиваются вокруг его шеи, почти без моего участия, и я целую его в ответ с таким же пылом, мои губы горячи на его губах, когда я притягиваю его к себе. Я чувствую его учащенное дыхание, то, как его рот наклоняется к моему, то, как его губы сминают мои, как он слегка прикусывает мою нижнюю губу, это все заставляет меня снова громко ахнуть.
Мои руки сжимаются в кулаки на его рубашке, сжимая ткань, как будто я не могу подойти к нему достаточно близко, и когда он двигается между моих ног, они раздвигаются для него, и я чувствую, какой он твердый. Он натягивает джинсы, твердый, длинный и толстый, и я слишком хорошо помню, каково это, быть заполненной им, растянутой и полной, и трахаться так, как невозможно с другим мужчиной. Я яростно целую его в ответ, выгибаясь, чтобы прижаться к нему, мой собственный жар излучается наружу, когда я наслаждаюсь ощущением его твердости и напряжения для меня, его языка, отчаянно проникающего в мой рот, как будто все, чего он хочет в мире, это попробовать меня на вкус.
Все, чего я когда-либо хотела в своей жизни, это быть желанной и любимой. Это всегда было не более чем глупой мечтой, потому что кто я такая, я сама, по сути, средство для достижения целей, ни для кого не имеющая значения. Важно мое положение, моя семья, мое имя, власть, которую я могу дать мужчине через брачный союз, как будто мы жили столетия назад, а не в современном мире. Этот момент с Виктором заставляет меня почти чувствовать, что он хочет меня только из-за меня самой. Очевидно, не из-за моей красоты и, возможно, даже не из-за того, кто я есть.
Это фантазия. Но это то, чего я жажду, отчаянно хочу, и я так сильно хочу отдаться этому, что не могу остановиться. Я чувствую, как адреналин, потребность и желание сплетаются воедино внутри меня, готовые взорваться, заставляя меня чувствовать, что я выхожу из своей кожи, как будто я не могу дышать. Единственное, о чем я могу думать, что может хоть как-то смягчить ситуацию прямо сейчас, это Виктор внутри меня, трахающий меня, заставляющий меня чувствовать себя желанной.
Я не хочу, чтобы он ждал, двигался медленно, даже если это причиняет боль. Я даже не хочу, чтобы он ждал достаточно долго, чтобы снять с меня одежду. Очевидно, у него та же идея, потому что его рука уже на поясе нелепых мужских спортивных штанов, которые я ношу, стягивает их вниз, костяшки его пальцев задевают мое бедро так, что, кажется, электричество выстреливает прямо у меня между ног. Я чувствую прилив тепла там, возбуждение разливается по мне и делает меня более влажной, чем я когда-либо была, тепло собирается внутри меня, пока я не чувствую, что могу сгореть изнутри.
Виктор стонет мне в рот, когда снимает их, и я освобождаюсь от них, его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра туда, где я обнажена, моя кожа влажная, горячая и раскрасневшаяся. Я стону, когда он прикасается ко мне там, его пальцы касаются волос, которые он когда-то приказал мне сбрить, касаясь липкой плоти внутренней части моего бедра. Я слышу, как я хнычу, почти умоляя его о большем, но я не могу остановиться. Я чувствую, что плыву на волне адреналина и эмоций, и я знаю, что не должна поддаваться этому, но я не хочу останавливаться.
Это может быть единственный раз, говорю я себе. Только в этот раз. Я не знаю, остановилась бы я сейчас, даже если бы уговорила себя. Мое тело, кажется, обладает собственным разумом. Я снова стону, когда Виктор дергает за свой ремень, расстегивая пряжку и молнию быстрыми, неуклюжими движениями, которые дают мне точно знать, как отчаянно он хочет быть внутри меня. Я чувствую, как он прижимается к внутренней стороне моего бедра, высвобождаясь из его джинсов, его рука грубо обхватывает себя, когда он продвигается вперед между моих бедер.
Я задыхаюсь от ощущения, как он толкается между моих складочек, горячий и пульсирующий, и я такая влажная, что он мгновенно скользит в меня, издавая стон, который находится где-то между удовольствием и болью. Я знаю, что он не собирается замедляться, и я не хочу, чтобы он этого делал. Я хочу, чтобы меня трахнули, забыть обо всем, кроме ощущения его внутри меня и удовольствия, которое, я знаю, он может мне доставить, отдаться этому, а не бороться с этим. Я чувствую, как он проникает в мое стройное тело, наполняя меня, и я содрогаюсь вокруг него, вскрикивая от той же смеси удовольствия и боли, которая заставила его застонать мгновение назад. Я прерываю поцелуй, пальцы впиваются в его рубашку, мои глаза расширяются от ощущения, как он пронзает меня.
Он заходит очень тихо, каждый дюйм его толстой, твердой длины погружен в меня, и я перевожу взгляд с напряженных линий его лица вниз, туда, где мои пальцы впиваются в ткань его рубашки. Он забрызган кровью, может быть, Андрея, может быть, Степана, может быть, обоих, и я вижу, что на моих пальцах тоже кровь, по краям ногтей. Это вызывает у меня дрожь, но это не дрожь отвращения. Адреналин снова захлестывает меня, горячий и дикий, напоминание о том, что мы только что сделали, о мести, которую он предложил мне и которую я приняла. Мои руки снова сжимаются на его рубашке, мое тело сотрясается от силы эмоций, которые захлестывают меня.
Теперь нас связывает нечто более глубокое, чем свадебные клятвы, нечто большее, чем делить тела или постель. Я не хотела давать те клятвы, которые произносила у алтаря, но я хотела сделать то, что сделала сегодня. Я хотела убить Степана, и Виктор дал мне средства для этого. Сегодня я кое-кого убила, и Виктор был там, чтобы засвидетельствовать это. Он был причиной, по которой мы вообще встретились. И что-то в том, что он трахнул меня сразу после этого, отнес прямо в постель и позволил всем этим эмоциям захлестнуть его, кажется более интимным, чем наша брачная ночь.
Я тяну его обратно вниз, мой подбородок приподнимается, когда я хватаю его за затылок, мои пальцы запутываются в его волосах, когда я притягиваю его рот к своему. Я целую его, горячо и сильно, с языком у него во рту и зубами на нижней губе, пальцами, впивающимися в его кожу головы, когда я чувствую, как он вздрагивает надо мной. Мои ноги обвиваются вокруг его бедер, когда он начинает толкаться, сильно и быстро, и я чувствую, как пропитываю его член, такой влажный, что он с легкостью входит и выходит, врезаясь в меня, погружаясь в меня снова и снова. Я чувствую, что он не может замедлиться. Я выгибаюсь дугой с каждым толчком в себя, принимая его так глубоко, как только могу, наслаждаясь ударом его тела о мое, когда мои ноги сжимаются вокруг него.
Я чувствую нарастающий оргазм, сжимающийся внутри меня, более требовательный и мощный, чем любая кульминация, которую я когда-либо испытывала. Я чувствую, как сокращаются мышцы моих бедер, моя спина выгибается дугой, и я чувствую, что это вот-вот захлестнет меня, овладеет мной, утопит меня в удовольствии.