Страница 51 из 110
Мой спутник опустился на краешек кресла напротив хозяина дома. Я устроился подле него. Девушка медленно переместилась к нам за спину, встав поодаль, я видел ее боковым зрением. При каждом шаге ее платье позвякивало, и в ближайшем рассмотрении оказалось, что оно сложено из заточенных металлических полос. Перчаток на ее руках не было. Но пальцы заканчивались длинными, острыми ногтями.
Слуги внесли блюда, накрытые хрустальными крышками. И по знаку Альбиноса приблизились к столу. Ужин начался.
Чтобы не выронить осколок бокала, я прижал его мизинцем к ладони, остальными четырьмя пальцами удерживая нож. Еда пахла непривычно, но, пожалуй, приятно. И я бы не обращал внимания на то, что ем, если бы все не было таким жгучим.
Альбинос негромко переговаривался с гостем, наверное, шутил, потому что тот подобострастно смеялся время от времени.
А я украдкой поглядывал на дэймоса, лихорадочно соображая. Пуговицы. Десяток перламутровых кругляшков. Запонки — кусочки лунного оникса, цепь на шее, перстень с белой эмалью. Сколько привлекательных трофеев. Но я знал, что мне не дадут добраться ни до одного из них.
Бокал, вилка, салфетка… стол перед ним пуст. Он не ест и не пьет, наблюдая за гостями. Я размышлял так напряженно, что не заметил, как в зале стало очень тихо. Змеи шипели за стеклом, едва слышно скребли занавеси по полу, и даже платье девушки перестало позвякивать. Я поднял голову и увидел, что Альбинос с легкой, поощрительной улыбкой смотрит на меня. Сиамец довольно чувствительно наступил мне на ногу. Похоже, хозяин дома снизошел до того, чтобы обратиться к «катою».
— Прошу меня простить, — произнес я по-сиамски с извиняющейся интонацией и улыбнулся.
И в тот же миг металлическое платье девушки снова звякнуло. Она выступила вперед, уставилась на меня и воскликнула что-то обвиняюще-грозное. Альбинос перестал улыбаться, задал какой-то вопрос. Она ответила, скривив губы, а потом, резко взмахнув рукой с когтями, сдернула с моей головы парик. Рассмеялась.
Сиамец, не сообразивший, что происходит, удивленно хлопал глазами, застыв над тарелкой.
— Кого только не увидишь под маской катоя, — произнес Альбинос на чистейшем койне.
— Сначала я не узнала его, — с плохо скрытым торжеством сказала Мираж. — Слишком отличается от своего тела сновидения. Даже глаза другого цвета. Но голос… Это тот самый мальчишка, из-за которого произошел весь переполох в Полисе.
— Как ты сюда попал? — осведомился Альбинос снисходительно. Так говорят с неразумным ребенком, который сам не ведает, что натворил.
— Приехал, — ответил я с легким вызовом. — На Гиперпетле-Зеро.
— И как там… в Полисе? — неожиданно спросил дэймос.
Я начал рассказывать. Про белоснежные прекрасные храмы, чистые улицы, наполненные запахом лавра. Празднование Сатурналий в конце первого зимнего месяца. Сотни, тысячи огней в темноте. Подарки в шуршащей алой обертке. Золотые ленты, пряники. Горячее вино в старинных котлах…
Новый мост через пролив. Прямой и стремительный, как стрела Артемиды.
Дни Урании. Музыка, танцы до утра. Красивые, смеющиеся девушки в венках и развевающихся платьях. Если понравишься, можно получить поцелуй…
Он слушал. Полуприкрыв глаза, опустив руки на стол и сложив кончики пальцев. Не перебивал, не шевелился.
Победитель лотереи в глубочайшем недоумении переводил взгляд с одного присутствующего на другого, не решаясь ни продолжать есть, ни прервать меня. Мужчина-сиамец был недоволен, но не совершал необдуманных действий. Его спутник сидел, опустив взгляд и не показывая никаких чувств. А я смотрел на Альбиноса, вновь и вновь цепляясь взглядом за возможные трофеи. Пуговицы, запонки, цепь, перстень. Если я сейчас резко брошусь вперед, протяну руку, чтобы схватить. Нет, далеко. Не успею. И смысла нет. Если бы он чуть подался ко мне…
— Увлекательно, — сказал он после того, как я замолчал. — Весьма увлекательно. Что привело тебя в Баннгок?
— Любопытство.
— Ты удовлетворил его?
— Вполне.
— Кто ты, мальчик? — В его свистящем голосе зазвучало любопытство. — Морок?
— Нет.
— Нет? Ты уверен?..Что не морочишь мне голову?
— Он искуситель, — внезапно сказала Мираж.
— Искуситель?.. — Альбинос прислонился к спинке кресла, еще сильнее отдаляясь от меня. — Значит, из черных гурий… Редкий дар. Ты овладел им в полной мере?
— Думаю, да, — соврал я уверенно и с вызовом посмотрел прямо ему в глаза. — Хотите, продемонстрирую?
Дэймос издал приглушенный, шипящий звук. И я понял, что это смех.
— Дай мне какую-нибудь из своих вещей, мальчик. Я прогуляюсь в твоем сне на досуге.
— К сожалению, у меня нет ничего при себе, — улыбнулся я. — Может быть, вы дадите вашу вещь?
Теперь смеялся не только Альбинос, но и вся его свита.
— Хорошая попытка… — произнес он наконец. — Но ты забываешь. У тебя есть ты сам.
Альбинос криво улыбнулся, взглянул на девушку.
Я уловил едва заметное движение за спиной, угрожающее и стремительное дуновение воздуха. Меня схватили за волосы, пальцы, царапая кожу, запрокинули голову, к шее нежно прижалась тонкая ледяная сталь.
— Не дергайся, — прошептал над ухом мягкий женский голос. — Или я отрежу тебе голову. Милый получится сувенир для некрокомнаты.
Хозяин между тем обратился к победителю лотереи, потеющему в недоумении над своим прибором. Произнес резкую фразу, нехорошо усмехнулся. Сиамец с ужасом посмотрел на меня, отшатнулся и заговорил торопливо, испуганно и заискивающе.
Затем Альбинос вновь обернулся ко мне, и я сразу угадал, о чем спросил сиамца дэймос. Откуда тот взял меня — своего спутника на этот вечер? Перепуганный мужчина тут же сообщил, что поменялся катоями с одним из гостей.
— Где он? — спросил Альбинос, и в его голосе прозвучала отдаленная угроза.
Я молчал, скосив на него глаза, чувствуя, как бьется под ножом вена на моем горле, и крепко стиснул в руке осколок стекла.
— Я говорю о танатосе, который напал на Мираж.
Если бы Альбинос подошел ближе, хотя бы наклонился…
— Он в этом доме, — гневно выдохнул дэймос.
Я еще сильнее сжал свой трофей. Острые края врезались в ладонь, проникая все глубже.
— Я не убиваю тебя только потому, что твой дар очень редкий и очень ценный, мальчик. Но мое терпение не безгранично.