Страница 44 из 110
Такси погрузилось в дебри индустриального района Баннгока.
Мы проезжали мимо каких-то заброшенных заводов. Черные фабричные трубы торчали вверх словно обломанные, сгнившие пальцы. Длинные приземистые здания тупо пялились в пустоту провалами окон. Кое-где сохранились стекла, и они щерились на дорогу острыми зубами осколков. Стены покрывали рисунки кислотных тонов. Изломанные линии складывались в картины, которые могло породить только больное сознание. Человек, чья кожа на спине разорвана, а затем как попало сшита грубыми стежками. Из красного разрыва торчат крылья мухи. Женщина в завлекающей позе, вместо головы разинутый рот, полный кривых зубов, прозрачная грудная клетка, словно бокал, наполнена плещущейся кровью, а из рук и ног торчат шприцы. Насекомое, на длинное жало нанизаны человеческие головы…
Сзади послышался рев мощных моторов. Яркие огни осветили машину. Я оглянулся и увидел несколько черных силуэтов, следующих за нами. Приближаться они не спешили, но Феликс молча вынул пистолет, опустил стекло, быстро высунулся, выстрелил. Фары мигнули и погасли, раздался визг тормозов, звон бьющегося стекла, рвущегося металла. Один из байков потерял управление и врезался в столб. Водителя выкинуло на асфальт. Остальные преследователи отстали.
Такси свернуло на дорогу, удивительно хорошо сохранившуюся, несмотря на разруху кругом. Похоже, ею активно пользовались и содержали в порядке.
Здесь были ангары старого речного порта. Десятки контейнеров громоздились один на другой. Над ними торчали древние краны, их скелеты давно вросли в землю, а остромордые головы на заржавевших шеях слепо пялились вперед.
Но хотя все тут казалось умершим, по широкой реке сновали шустрые лодки, между ангарами мелькали деловитые тени, то и дело вспыхивали огни, слышался рокот моторов.
— Контрабанда, — коротко пояснил Феликс, хотя я ни о чем не спрашивал.
Машина остановилась возле строения, ничем не отличающегося от остальных конструкций из металла и бетона. Мы вышли. В воздухе висела стойкая вонь гнили, сырости и разложения. Слышался отдаленный рокот лодочных моторов, приглушенные отрывистые голоса.
Порт жил своей ночной жизнью.
Феликс поднял руку, чтобы постучать, но тяжелая металлическая створка, испещренная потоками ржавчины, отодвинулась в сторону сама.
На пороге стоял огромный сиамец, выше дэймоса на полголовы. Впрочем, мне хватило одного взгляда, чтобы понять — его рост увеличен искусственно. Колени — мощные титановые суставы, голени — изогнутые металлические протезы. Руки ниже локтей — механические захваты, перевитые венами проводов.
Лицо — бугристое, изрытое мелкими оспинами. На лысой голове — венок из двойных и тройных разъемов.
Феликс произнес несколько слов. Гигант молча развернулся, пропуская нас. Задвинул дверь и пошел следом, клацая по металлическому полу протезами.
Прежде всего я почувствовал едкий, сушащий горло запах дезинфекции. Она выступала крупными каплями на кафеле и полу. Ею были пропитаны окровавленные тряпки, сваленные в углу.
Белый свет заливал помещение, отрезая тени у людей и предметов. Феликс прошел в следующую комнату, напоминающую операционную. Здесь стояла каталка, прикрытая белой простыней, вдоль стены полдюжины раковин с ржавыми ободками возле слива. Стеллажи забиты медицинским оборудованием, заставлены стеклянными банками без этикеток и приметными аптечными коробками. Ряд выключенных экранов.
На металлическом столе с желобками для стока крови лежал человек… то, что было когда-то человеком. Желтоватая кожа, напоминающая цветом несвежий сыр, разрезана и отогнута в стороны, плоть рассечена, грудина распилена и разведена расширителем. Ноги лишены суставов и ступней. Голова расколота словно орех, мозга в красной чаше черепной коробки не было.
Нам навстречу вышел молодой мужчина. Его руки от запястий до плеч были покрыты сложными татуировками. Кисти обтягивали тонкие резиновые перчатки, заляпанные густой бурой субстанцией. Он поспешно стянул их, бросил в сторону, метко попав в мусорный бак, и я увидел, что его пальцы тоже разрисованы.
Сиамец поклонился. На этот раз Феликс ответил таким же вежливым поклоном. Протянул руку, но тот с тихим смехом отпрянул, укоризненно покачал головой. Дэймос улыбнулся.
И все эти вежливые приветствия на фоне расчлененного тела, залитого кровью стола и помощника, неторопливо сгружающего ненужные ошметки плоти в черный пластиковый мешок.
Феликс произнес что-то, кивнув в мою сторону. Новый знакомый внимательно посмотрел на меня. И мне совсем не понравился его въедливый взгляд. Мужчина слегка поклонился, и я, по примеру Феликса, повторил его действие.
Впрочем, внимание симца задержалось на мне ненадолго. Тот сказал что-то дэймосу и вышел из комнаты.
— Кто это?
— Он помогает таким, как мы с тобой. Время от времени. За щедрую плату, разумеется.
— Как помогает?
Феликс не ответил. Врач вернулся. Дэймос сел на край кушетки, снял пиджак, рубашку. На его плече темнела дырка пулевого отверстия.
Сиамец недовольно поцокал языком, взял пинцет с изогнутыми концами и погрузил в рану. Я невольно напрягся, представляя боль, которую должен был испытывать учитель, но тот даже не дернулся, пока хирург пытался подцепить пулю, засевшую в его теле. Только полуприкрыл светло-карие глаза, которые в этом освещении казались желтыми.
Наконец сиамец достал кусочек металла, с поклоном протянул Феликсу, разжал щипцы и уронил его на ладонь дэймоса. Тот кивнул и сунул пулю в карман.
Казалось, хирург подчеркнуто демонстрирует, что не намерен касаться личных вещей сновидящих. Но мне он все равно не нравился.
— Феликс, ты ему доверяешь? — спросил я тихо, пока врач ставил скобы и заливал его рану биоклеем.
— Нет. И он это знает.
— А если он продаст нас обоих на органы или расчленит сам?
— Аметист, — Феликс приложил ладонь мне ко лбу, насмешливо заглянул в глаза. — Наша работа невозможна без риска.
— Ладно, что будем делать?
— Искать. И ждать, когда найдут нас.
Сиамец приклеил на закрытую рану дэймоса тонкую пластину телесного цвета и вновь поклонился. Учитель кивнул, натянул рубашку, уже гораздо свободнее двигая рукой.
— Что дальше? — спросил я, и мои слова, как мне показалось, прозвучали немного напряженно.
— А дальше мы будем работать. — Феликс слез с кушетки и направился за хирургом в следующее помещение, вход в которое скрывался за легкой стеновой панелью.