Создатель кошмаров

Он задал еще один вопрос, услышал короткий ответ, в тот же миг дверь содрогнулась от мощного удара и распахнулась, повиснув на одной петле. В комнату ввалился мужчина в уже знакомой мне экипировке — полуголый торс исполосован бронированными накладками, правый глаз заменен оптическим прицелом, правая рука — сплав из металлических суставов и оружия с коротким дулом.

Мои рефлексы оказались быстрее мыслей, я бросился на пол, и в то место, где я стоял мгновение назад, ударила пуля. Откатился в сторону, стремясь уйти с линии огня и укрыться за выступом стены, — над моей головой со звоном раскололось зеркало, осыпав меня осколками, разлетелся в щепки столик, рухнула вешалка…

Послышался хриплый надорванный вопль, который оборвался еще одним выстрелом. Я поднялся на ноги, сжимая пистолет, и осторожно выглянул, рискуя получить пулю.

Успел заметить, что Феликс раз за разом всаживает заряды в бронированного, держа перед собой как щит катоя, в тело которого врезались пули. Нападавший дергался, но не падал, и его палец снова и снова нажимал на спусковой крючок.

Из перегородки вылетел фонтанчик разбитой гипсовой штукатурки. Я выстрелил в ответ. Ствол беззвучно выплюнул мощный заряд, накрыл мужчину, но тот снова не упал, хотя был должен рухнуть без движения или хотя бы потерять координацию. Напротив, он, казалось, забыл о Феликсе и направился ко мне. В его единственном еще пока человеческом глазу мне почудилась тупая упертость сломанного механизма.

Я начал отступать, стреляя снова и снова, пока не уткнулся спиной в стекло. Механическая рука метнулась вперед, хватая меня за горло. Железные пальцы стиснули шею, в глазах потемнело. Паника накрыла меня с головой, я дернулся, пытаясь высвободиться, схватился за металлическое запястье. Туманящееся зрение зафиксировало размытый силуэт Феликса, с размаху опускающего рукоять пистолета на основание черепа полумашины.

Только тут киборг разжал пальцы, и, пока я жадно глотал воздух, стоя на коленях, послышался звук еще одного выстрела, грохот, звон. А затем меня подняли за шиворот и поставили на ноги.

Я с трудом сфокусировал взгляд и разглядел Феликса. Его левая щека багровела тремя длинными ссадинами, бровь рассечена, глаз заплывал.

— Ну, ты как? — спросил он глухо.

Я кивнул.

На полу лежало тело катоя, залитое кровью. От лица осталось красно-бурое месиво. Руки и ноги перебиты.

Бронированный слабо шевелился в груде досок и осколков зеркала. Дергаясь, словно испорченная механическая игрушка.

— Почему… — начал было я и закашлялся, пришлось повторить заново тише, чтобы не напрягать горло. — Почему наше оружие не действовало на него?

— Высокая степень защиты. — Феликс подошел к окну и с размаху ударил по стеклу рукоятью своего оружия. Но ожидаемого громкого звона не прозвучало и осколки на пол не посыпались. По гладкой поверхности побежала тонкая цепочка трещин, еще один удар, их стало больше, однако разбить ее оказалось нелегко.

— А где полиция? Охрана отеля?

— Поверь мне, им дела нет до двух белых.

— Это были те, ради кого мы здесь?

Он ударил еще раз и наконец пробил стекло, град осколков полетел наружу, выплеснувшись на карниз. В номер ворвался свежий ветер и далекий гул города.

— Нет. Как я понял из краткого рассказа нашего гостя, меня собирались распилить на органы, а тебя продать в бордель… Идем.

— Почему мы не можем выйти через дверь?

— Не хочу рисковать. Он сказал, за нами прислали четверых.

Феликс выбрался на карниз, и я поспешил за ним из разоренного номера.

— Теперь понимаешь, почему нам советовали взять гида?

— Теперь я жалею, что мы его не взяли.

Дэймос рассмеялся. Уверенно направился вперед, но я все равно замечал, что его слегка покачивает. Все же схватка с киборгом не прошла для него даром. Я внимательно следил за учителем, готовый поддержать, если придется.

Ветер свистел, набрасываясь на нас с высоты, словно хищная птица. Бил по лицу, цеплялся за одежду. Город внизу и до горизонта лихорадочно сиял электрическим светом и проваливался в темноту пятнами заброшенных строек.

Окна, мимо которых мы шли, светились, демонстрируя мне нутро комнат. И я мельком посматривал на экраны, где показывали обрывки чужих жизней.

Компания из пяти-шести полуголых людей, валяющихся на коврах. Все в игровых шлемах, закрывающих половину лица, — мерцающий экран окрашивал их в синие, зеленые цвета, а безвольно открытые рты придавали сходство с утопленниками.

Два парня в соседнем номере орали друг на друга, недвусмысленно размахивая руками. Наконец один ударил другого, повалил на пол и принялся добивать ногами.

Третье окно было завешено черной тканью, по которой растекались влажные разводы.

Еще несколько номеров оказались пусты.

Мы обогнули здание и оказались на карнизе смежного корпуса. Достаточно узкое окно выходило в коридор, было забрано сеткой и приоткрыто. Феликс просунул руку в щель, нащупал задвижку и распахнул фрамугу. Я заметил, что от этого простого действия на его плече сквозь ткань пиджака проступило темное пятно. Пока еще совсем небольшое.

— Ты ранен⁈

— Жить буду. — Он беззвучно проскользнул внутрь, подождал, пока залезу я, и плотно закрыл створку.

Мы быстро шагали по тесному коридору. Ковровая дорожка глушила шаги. Где-то недалеко здесь должен был находиться служебный лифт.

Персонал отеля, время от времени встречающийся по пути, почти не обращал на нас внимания или делал вид, что не обращал, занятый повседневными делами. Тут перевозили на тележках багаж, там электрик копался в проводах под потолком, дальше — доставляли в прачечную горы постельного белья.

Только один раз к Феликсу обратился с вежливым вопросом мужчина в строгом костюме. И даже мне, не знающему сиамский, было понятно — его интересует, не заблудились ли два белых в служебных помещениях. Дэймос ответил нечто высокомерное и небрежное. От него тут же с поклоном отстали.

— Феликс, тебе бы надо к врачу, — сказал я, заметив, что пятно на его пиджаке увеличивается.

— Вот ты меня и подлечишь. Во сне.

— Каким образом? Разве пулевыми ранениями занимаются не хирурги?

— Да, пулю надо достать физически. — Феликс нажал кнопку лифта, до которого мы наконец добрались. — Но целитель может через подсознание дать приказ организму на максимально быструю регенерацию тканей.

— Но я же не целитель.