Страница 65 из 79
— Этот проклятый меч загнал меня в тупик! — Тень грязно выругался. — В кого я превращаюсь, вынимая его из ножен⁈ А если бы кто-то другой пролил на него свою кровь, эффект был бы таким же? Спору нет — в бою этот клинок незаменим! Но то, что он вытворяет с моей личностью! Безумие, которое охватывает меня в эти моменты, не передать никакими словами! Что со мной происходит, Гимзи?
Гном взглянул на удрученного Тайрона, весь вид которого напоминал аллегорию безмерной печали и уныния, и искренне его пожалел.
— Не печалься, мой друг! Возможно, здесь нам помогут справиться с этой напастью. Не зря же этот город славится своими колдунами! Взять хотя бы ту старушку, которая уделала тебя без всякого оружия!
— Да-а, — протянул Тень и потер ладонью грудь. — Удар был жестоким и направлен прямо в сердце. Тогда мне показалось, что оно разорвалось на тысячу кровоточащих кусков. Интересно, старая ведьма на самом деле пыталась меня убить или только демонстрировала свою силу?
— Я на самом деле пыталась тебя убить, Тайрон Тень! Ты едва не зарезал моего сына — что еще мне оставалось делать?
Тень и гном удивленно осмотрелись — непонятно, откуда шел этот голос. Через мгновение ледяная стена без каких-либо намеков на двери раздвинулась, и в комнату вошли трое: старуха, ее сын и высокий крепкий человек в дорогих мехах и с массивной золотой цепью на широкой груди. Он смерил пленников прищуренным взглядом и коротко представился:
— Я — Хаард Тим. Эта благочестивая женщина — Лисла Тарсу. А молодой человек, которого ты едва не убил, — ее сын Мортмер. Я послал к тебе на помощь всадника после разговора с Каранноном — он многое поведал мне о тебе.
— Ну, здравствуй, каменное сердце! — пожилая женщина с иронией пристально взглянула на Тень и обошла его вокруг. — На своем жизненном пути я впервые встречаю человека, выдержавшего заклятье «душевной боли».
— Простите меня, если я в чем-то был не прав, — склонил голову Тайрон. — Вероятно, я не смог правильно объяснить цель нашего визита в ваш волшебный город.
— А что тут объяснять! — с юношеской горячностью воскликнул Мортмер. — Ты притащил сюда клинок из мира демонов и сам обратился подземным жителем. И ты хотел, чтобы мы были благосклонны к тебе и беспрепятственно впустили за крепостную стену?
— Я уже объяснял тебе, молодой и горячий воин, что мы пришли в Волкан в поисках поддержки. На кону сейчас находится судьба всего Фаркрайна. Да, я похитил этот клинок в царстве демонов для повелителя Лиги. Но, когда я узнал, какие планы он вынашивает, то под покровом ночи изъял артефакт из его сокровищницы. Потом я попытался укрыться на этих свободных землях, которые не затронула многовековая война, разрывающая Таашур на части. В схватке с захватчиками я пролил на клинок свою кровь. И с тех пор, как только я извлекаю его из ножен, в меня словно вселяется демон. Прошу вас, помогите мне совладать с силой клинка!
— «Вселяется демон» — это ты точно подметил, — грустно улыбнулась Лисла Тарсу.
Казалось, что ее ясные голубые глаза пронзали Тень насквозь.
— Что вы имеете в виду⁈ — внутренне холодея, спросил маг.
— Пойдем со мной, — Лисла поманила его рукой, и оковы сами собой спали с его запястий.
Тайрон сделал несколько неуверенных шагов, словно опасаясь того, что он может услышать или увидеть. Присутствующие потянулись было за ними, но Тарсу сделала предупреждающий жест рукой, останавливая их:
— Эта информация предназначена только для Тайрона-Тени!
Повинуясь мановению руки Лислы, ледяная стена, словно массивный полог, раздвинулась. Тайрон проследовал за пожилой женщиной в следующую комнату, гораздо больше прежней. Это помещение было выстроено изо льда голубого оттенка. В нем не было мебели и прочей утвари домашнего обихода — лишь колодец, верхнее кольцо которого напоминало большую чашу.
Лисла подошла к этому своеобразному колодцу и взглядом пригласила Тайрона.
— Никогда еще в своей жизни мне не доводилось видеть столько гаэнора! — восхищенно произнес Тень.
— Это еще что! — небрежно молвила женщина. — Видел бы ты Гаэнорганд, что находится в подземельях Скаллена.
— Тебе довелось побывать там? — удивился Тень.
— А откуда, думаешь, взялось это? — Лисла указала на гладкую зеркальную поверхность колодца.
— И что ты хотела мне здесь показать, уважаемая Лисла Тарсу?
— Тайну твоего рождения, Тайрон-Тень…
— Интересно, — задумчиво ответил маг. — Мать свою я помню отлично, как и то, что нас изгнали из деревни, в которой мы жили. Вот только почему это произошло, я так никогда и не узнал. А потом матери не стало…
— Загляни в колодец, Тайрон! — грустно произнесла женщина. — Это будет больно и страшно, но ты должен увидеть все, чтобы принять свою судьбу.
С замиранием сердца маг взглянул на гладкую поверхность волшебного жидкого серебра. Поначалу, кроме своего отражения, он ничего не увидел и вопросительно посмотрел на Лислу. Та утвердительно кивнула ему, и Тень вновь обернулся к колодцу. Постепенно на поверхности гаэнора стали проявляться смутные образы, и вскоре картинка прояснилась. Тайрон увидел девушку в простом платье, в которой сразу же узнал свою мать — Кармелу. Она была еще совсем молода и свежа, и венок из роскошных белых лилий лишь подчеркивал это. Кармела напевала ту самую песню, которую он помнил до сих пор слово в слово. Сердце Тайрона сжалось при звуках этой мелодии, и он тут же вспомнил — какой страшной смертью погибла эта молодая, но мужественная женщина, сумевшая одна в чаще леса растить грудного ребенка.
Внезапно пение резко прекратилось. Девушка испуганно обернулась по сторонам, громко вскрикнула и в ужасе бросилась бежать. Существо, что метнулось за ней, ломая ветви кустов, не было человеком. Видоизменяющийся рычащий сгусток пламени в несколько огромных прыжков нагнал его мать и принялся срывать с нее одежду, царапая когтями нежное юное тело.
Тайрон с каменным лицом наблюдал за тем, как демон-полукровка насилует его мать. Он не замечал того, как по его щекам катятся две крупные слезы.
Когда она, обнаженная, в ссадинах и порезах вернулась в деревню и поведала людям о своем несчастье, старейшины тут же собрали совет, на котором было принято безоговорочное решение — изгнать оскверненную демоном женщину в лес.
Как она ни молила, как ни плакала, убеждая людей в том, что пропадет в лесу, они были непреклонны:
— Пусть о тебе позаботится твой любовник! И возрадуйся, что тебя не предали лютой казни!