Страница 141 из 200
Ничего подобного нет теперь. Все делается наоборот. ЦК сам удвоил свои полномочия вопреки уставу. Он созывает съезд через два года после 14-го. ЦК перед съездом удесятеряет репрессии против инакомыслящих... В Москве, Ленинграде, на Украине, в целом ряде мест конференции должны начаться, а местами уже закончиться в двадцатых числах октября, тогда как начало официальной дискуссии Центральным комитетом обещано на первые числа ноября. Это значит, что официальная дискуссия сможет начаться тогда, когда районные конференции будут уже законченными, во всяком случае, будут закончены выборы на них. Если все это так и произойдет, это будет насмешкой и издевательством над правами членов партии».
Подтвердив изложенное многочисленными примерами, Зиновьев и его единомышленники предложили: «Призвать от имени ЦК всех членов партии ознакомиться с документами разногласий и свободно высказаться; гарантировать от имени ЦК, что никаких репрессий против инакомыслящих не будет. Уже сейчас приступить к изданию и рассылке на места предсъездовских материалов, в том числе платформы оппозиции, документы оппозиции по китайскому вопросу, Англо-русскому комитету и т. п. Партийная дискуссия должна начаться тогда, когда будут опубликованы и разосланы на места тезисы ЦК, платформа оппозиции»555.
К посланию прилагался проект «Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции)».
В общем, в таком предложении не было ничего необычного. Выходящего за рамки партийного устава, практики. Однако оппозиционеров ждала отповедь. ПБ 5 сентября постановило созвать объединенное заседание с президиумом ЦКК и на нем рассмотреть обращение оппозиционеров. 8 сентября такое заседание не только состоялось, но и каким-то образом сумело признать оба предложенных их вниманию документа — обращение на 12 машинописных страницах и проект «платформы» на 150 — подлежащими отклонению.
«Ввиду того, — указало совместное заседание, — что предложения тт. Троцкого, Зиновьева и Муралова (про Петерсон забыли — Ю. Ж. ) идут в прямой разрез с решением объединенного пленума ЦК и ЦКК, и ввиду того, что предложение т. Муралова (снова оказались забытыми еще три человека — Ю. Ж. ) не имеет никакого отношения к платформе ЦК и ЦКК, оба предложения отвергнуть».
Обоснование же столь краткого и категоричного ответа выглядело так: «Объединенное заседание Политбюро и президиума ЦКК о немедленном напечатании документа даже в том случае, если бы его авторы взялись переделать свою платформу в ряд отдельных тезисов по вопросам порядка дня 15-го съезда, подлежащих обсуждению и в печати, и на партсобраниях, оно не считает себя вправе нарушить постановление последнего объединенного пленума ЦК и ЦКК о недопустимости дискуссии до опубликования тезисов ЦК по вопросам порядка дня партсьезда, также, как оно не может позволить себе кому бы то ни было из членов партии допустить в своей работе подобное нарушение...
Ясно, что тт. Троцкий, Зиновьев, Муралов и другие, требуя открытой дискуссии по вопросам порядка дня партсъезда до опубликования тезисов ЦК, нарушают как решение объединенного пленума ЦК и ЦКК, так и свое собственное “Заявление” от 8 августа, где они обязались “выполнять все решения ВКП и ее ЦК”, проявляя при этом невиданное легкомыслие, ибо они берутся авансом критиковать тезисы ЦК, которые еще не опубликованы и содержание которых не может быть им известно в данный момент.
На основании вышесказанного объединенное заседание Политбюро и президиума ЦКК постановляет:
а) воспретить печатание и распространение платформы оппозиции от 3 сентября с. г. впредь до особого решения на тот счет ближайшего пленума ЦК;
б) в случае распространения названной платформы в СССР или за границей считать ответственными за нарушение партдисциплины подписавших ее товарищей.
Что касается существа платформы оппозиции, объединенное заседание Политбюро и президиума ЦКК не находит нужным вдаваться сейчас в ее подробный разбор, считая, однако, необходимым сказать следующее:
а) платформа оппозиции есть, по сути дела, платформа оторвавшихся от партии и пролетариата интеллигентов, давно уже потерявших веру в силы нашей революции, в силы нашего пролетариата, в способность нашего пролетариата вести за собой крестьянство к победе социализма, и хныкающих о том, что в СССР все идет к гибели;
б) платформа оппозиции есть платформа идейно политических банкротов и беспринципных демагогов, вынужденных, ввиду своей идейной нищеты, воспользоваться такими приемами в борьбе против партии, как подтасовка, сплетни, клевета»556.
Да, полная отповедь. А на что же надеялись оппозиционеры? Может быть, на еще одну уступку большинства? Поверили Сталину, сказавшему в последний день работы объединенного пленума: «Никогда еще большевики не были так уступчивы, как мы, члены комиссии, оказались уступчивыми? »557 Возможно, не смогли они забыть и о разрешении, данном ПБ уже 10 августа, выступить на московском партактиве. Но если и осознали ошибочность таких представлений, то и тогда им не следовало прибегать к нелегальным формам борьбы, действовать антизаконно.
Стараясь во что бы то ни стало издать «Платформу», С. М. Мрачковский, воспользовавшись своим постом председателя правления треста «Госшвеймашина», установил связь с управляющим одной из московских типографий М. С. Фишелевым. Ну, а тот издал «Платформу» под обложкой книги Дм. Фурманова «Путем борьбы», которую и начали распространять по всей стране. Президиум ЦКК, использовав тесное сотрудничество с ОГПУ, получил в свое распоряжение не только такие экземпляры, но и тех, кто ее издал. В ночь на 13 сентября Мрачковский, Фишелев, наборщики, верстальщики, брошюровщики были задержаны с поличным.
Через два дня, когда следователи ЦКК приступили к первым допросам задержанных, на заседание без приглашения пришли два члена ЦК — Преображенский и Серебряков, а также некий Л. В. Шаров. «В самой грубой, невежливой форме, — рассказал позже Янсон, — осмеивая действия руководящих органов партии, с неслыханной спесью заявили, что они являются конкретными организаторами и ответственными за все действия в этой типографии». Позже, 30 сентября, в президиум ЦКК наведались Зиновьев, Троцкий, Евдокимов, Смилга. Сознательно бросая вызов и ЦКК, и ЦК, они заявили о полной солидарности с Крачковским и Фишелевым. Пояснили, что пришли, чтобы «воодушевить их в борьбе перед съездом и взять на себя юридическую защиту и защиту по существу»558.
Происшедшего оказалось вполне достаточным для обвинения лидеров оппозиции в нарушении резолюции ЦК и ЦКК от 8 сентября. Однако президиум ЦКК принял постановление об исключении из партии только Преображенского, Серебрякова и Шарова. 13 октября ПБ «согласилось» с таким предложением. Фишелева же судили за чисто уголовное преступление — растрату559.
Вскоре список доказательств вины лидеров оппозиции начал пополняться. Сначала была обнаружена действительно подпольная типография — неподалеку от платформы «20-я верста» Белорусско-Балтийской железной дороги. Затем удалось установить с помощью осведомителей ОГПУ, что еще в одной московской типографии ее директор Зильберов и начальник вечерней смены Бровер организовали печатание воззвания Троцкого «Ко всем членам партии»560.
Обо всем этом участники открывшегося 21 октября объединенного пленума ЦК и ЦКК узнали из сообщения Янсона, предложившего изменить намеченный накануне ПБ порядок работы и дополнить его еще одним срочным вопросом по следующей причине. Во-первых, «члены ЦК ВКП товарищи Троцкий и Зиновьев неоднократно грубейшим образом нарушили партийную дисциплину и обманули партию, не выполнив своих собственных обещаний, данных на последнем пленуме ЦК и ЦКК о роспуске своей фракции». Во-вторых, «товарищи Троцкий и Зиновьев не только не отмежевались от организации фракционерами в союзе с беспартийными буржуазными интеллигентами подпольных типографий, не только не отмежевались от подпольных организаций фракционеров, фактически строящих другую партию, но и открыто солидаризировались с этими дезорганизаторами партии на заседании президиума ЦКК 30 сентября 1927 года»561.