Страница 12 из 85
Софос удивленно покивал головой ее познаниям и логике.
— Надо отдать тебе твою одежду, будет странно, если ты появишься в мужской одежде, — вдруг сказал он.
— Опять заботишься о репутации. — Леда искренне захихикала.
Ее вообще веселили странные вещи. К тому, о чем беспокоились многие люди у него на Элиросе, в особенности женщины, она относилась с равнодушием, даже непониманием, ведь зачем думать о таких пустяках. Во время их коротких разговоров, выдавала совершенно прямолинейно такие фразы, от которых многие краснели. Когда они долго шли, она вдруг попросилась отойти в листву, и не дожидаясь ответа отошла, не стесняясь за деревья.
— Ты сама говорила, что к жрицам в поселении относятся уважительно. Будет лучше, если ты наденешь более подходящую для тебя одежду. Я ее высушил перед тем, как сложить в корзину.
— Как заботливо с твоей стороны, — засмеялась Леда. — Хорошо, хорошо. Уговорил.
Софос достал розовую ткань из корзины вместе со всеми булавками, брошками и прочими украшениями и отдал девушке. Она отошла чуть дальше за дерево, а он отвернулся, как того требовали границы приличия. Леда вернулась к нему через пять минут, с аккуратным свертком рубашки и шорт в руках, протягивая одежду обратно ему.
— Как ты так быстро управилась со столькими слоями? Это платье минимум раз семь нужно обмотать было вокруг тебя.
— Ну, не семь, а три. И я делаю это каждый день, обычно. Навык выработался за много лет. Но я не закончила, мне надо переплести волосы.
— Зачем? Я думал тебя не волнует твой внешний вид.
— Вот, тут ты ошибаешься. Меня не волнуют глупые предрассудки, которых, кстати, особо нет у людей Рокиноса. Они же не такие странные как на Элиросе. — На этих словах спутница закатала глаза. — Но меня волнует мой внешний вид. Потому что, нарядно одеваясь, украшая себя мы восхваляем саму Жизнь. Это важная часть почитания Всевышней Силы. Ну, и мне нравится, на самом деле, наряжаться и украшать волосы, — последнее она сказала почти застенчиво, что было очень не похоже на нее, но дальше она продолжила уже уверенно своим звонким голосом с легкими грудными тонами. — Да, и к такому платью требуется аккуратная прическа. У тебя есть расческа. Давай, доставай! — она не дождалась даже его ответа, протянув руку и глядя на его удивленные глаза, пояснила дальше. — У тебя волосы до плеч, слегка волнистые, блестят и очень аккуратно лежат. Так не выглядят волосы обычно, если их не расчесывают или расчесывают пальцами.
При всех ее странностях, прямолинейности, вере в судьбу, Жизнь как божество и высшую силу, Леда делала всегда логичные выводы, которые не свойственны узколобым людям. Софос всегда считал служителей храма людьми с узким кругозором, которые ничего не понимают, а только молятся. Но догадливость Леды вызывала у него восхищение, потому что Софос сам обожал складывать факты, подмечать детали и получать из них целое, чтоб все складывалось как пазл.
Вот только ее тон, когда она рассказывала ему о традициях или взглядах на жизнь на острове вызывал жуткое недовольство, потому что Леда всегда разговаривала с ним как маленьким ребенком. Таким тоном обычно объясняют няньки ребенку, простые истины, например, почему нельзя трогать огонь или что за весной идет лето.
Софос достал простой деревянный гребень, не отрывая взгляда от Леды, когда она доставала украшения из волос, которые остались у нее на голове, и расплетала косички у лица. Он посмотрел на золотые украшения с красивыми камнями, которые блондинка складывала на ствол дерева и ему вдруг стало неловко, за то, что его гребень такой простой, обычный, деревянные, да еще и с потёртостями, сразу видно не новый и много повидавший. Но Леда не обратила не малейшего внимания на это, она просто запустила его в волосы и стала активно расчесывать локоны. А Софосу было очень неловко, что такой старый гребень касается белых блестящих волос.
— Спасибо. — Девушка закончила расчёсываться и вложила гребень ему в руку. — Это из кедра?
— Да, — тихо ответил Софос и нахмурился. — Как ты поняла?
— По аромату, — она немного улыбнулась, будто опять объясняла нечто очевидное.
— Он ничем не пахнет. — Мужчина поднес и начал нюхать дерево. — Ему больше года, он не может пахнуть.
— Это просто ты не чувствуешь, не обращаешь на это внимания. Ты не умеешь замечать и чувствовать, ты слишком логичный и основательный, возможно это связано с тем, что ты изучал только точные науки.
— Как это связано?
— Долго объяснять, может быть если судьба распорядиться, то я объясню.
Леда замолчала и стала быстро двигать пальцами около головы, переплетать пряди, перекидывая волосы то вперед-то назад. От лица шло по четыре тонких косы, которые переплетаясь сзади образовывали ажурный, но свободный узор, который сверху заколола украшениями из кварца. Блондинка откинула плавно все волосы назад и посмотрела из-под ресниц на Софоса, похлопала глазами, а потом резко захихикала.
— Такой вид, будто я сейчас тебе нацеплю эти украшения, заставлю так пойти в деревню и уже пострадает твоя репутация.
— Что? Нет, это не из-за этого, — замялся Софос и дернул нервно плечом. — Тебе показалось.
Стали виднеться маленькие домики, стены, которых были выкрашены в белый цвет, а крыши в синий. Деревня находилась на горной местности, то есть какие-то дома были выше других, и поднимаясь на уровни выше можно увидеть, как открывается красивая панорама на деревню. Наверное, если подняться на самый верхний уровень, то вдалеке можно увидеть кусочек синеющего моря.
Двое путников подошли к входу в деревню. Вход в деревню представлял собой ворота, которые не совсем понятно для чего стояли. Ведь деревня забором от ворот не была ограждена. Но как Леда уже рассказала во время пути, заходить в деревню нужно именно через ворота, предупреждая о своем прибытии.
Около входа стояли часовые. Двое мужчин были гладко выбриты и коротко подстрижены, а кожа отливала бронзовым загаром, что было неудивительно, под таким солнцем невозможно остаться белым. Хотя Леда умудрилась же, вдруг заметил Софос.
Она подошла на расстояние двух шагов, протянула руки влево, потом вправо и в таком положении поклонилась по пояс.
— Доброго заката! — ее голос как обычно звучал высоко, слегка звонко, но часто в нем присутствовали грудные обертона, то есть периодически разговаривала она слегка с придыханием, с очень легким и ненавязчивым, который нельзя назвать неприличным. Скорее голос, который можно долго слушать и просить рассказывать истории.
Мужчины оглядели путников с головы до ног, задержали взгляд на ее украшениях.
— Приветствуем жрицу храма Ириса, — произнес один из часовых. — а кто твой сопровождающий?
— Это странник, он прибыл с острова Элирос. Его имя Софос.
— А если быть точнее?
Софос вышел вперед, поклонился по пояс, как ему сказала заранее Леда.
— Софос Лемоньяс. Выпускник математического направления школы Пифагора, ищу одного человека, родственника своего, говорят он обучался в школе Рондоса, путь держим в поселение Олива.
Часовые пристально вглядывались в него, оценивая, с мирными намерениями ли он пришел. Тихо кивнули друг другу.
— Проходите. Будьте желанными гостями и доброжелательными путниками в нашей деревне и на всем острове Рокинос.
— Благодарим за честь, — синхронно ответили двое и прошли в деревню.
Чем дальше в глубь деревни они проходили, тем домов становилось больше, а улицы более людные. Дети бегали, не стесняясь никого и ничего по тропинкам, звонко смеясь, женщины и мужчины чистили рыбу или занимались другими делами, кто-то перебирал фрукты, кто-то стирал. Некоторые играли на музыкальных инструментах.
Софос усмехнулся этому занятию — как забавно, что среди белого дня, когда все должны трудиться, кто-то находит время для такого беззаботного дела. Но в то же время было в этом что-то правильное, естественное. Те, кто играли вписывались в дневные будни.
— Надо снять комнату в гостевом доме. Их очень мало в таких небольших деревнях. Обычно, где-то у здания главы поселения можно найти хозяев, кто готов приютить за деньги, значит надо подняться вверх. — Леда указала рукой на дома выше.