Страница 28 из 111
Да просто. Всегда интересуясь лишь непосредственно самим ЭКО, стадиями, выбором донора и соответствующей клиники, Ева упорно пропускала правовой раздел любого сайта. А её поход в «Центр Планирования» был больше направлен на диагностику и выявление шансов, где при заполнении данных ей «хватило ума» отметить «не замужем». В её окружении не было девушек, прибегнувших к данной процедуре, ни с какими нюансами она знакома не была. Поделилась лишь с подругой, сестрой…и совсем недавно — с родителями. Вряд ли кто-то из них когда-либо вникал в эти вопросы.
И Ева не вникала! Дура! Тысячи раз дура!
Так паршиво она себя ещё не чувствовала никогда. Будто у неё вдруг отняли вожделенный подарок, который даже не успели подарить, обидев до глубины души.
С ума сойти! То есть, вообще никаких шансов! Никаких! Разрешение мужа? Наверное, девушка скорее убьет себя, чем обратится к нему. Да и если бы обратилась — он бы посмеялся в лицо или уцепился бы за возможность сделать больно, непременно отказав каким-нибудь особо извращенным способом. Например, прямо перед подписанием документа, держа ручку над бумагой. Уж очень любил играть с ней в кошки-мышки, изводя неизвестностью.
Если бы не сидящая рядом Инга Робертовна, Ева точно не отказала бы себе в желании расхохотаться и одновременно разрыдаться. Вот тут та жалость к собственной личности, так тщательно отпихиваемая годами, всплыла наружу и окутала разъедающей кислотой.
Финита ля комедия, концерт окончен. Последний патрон у него[1].
Окончательно вынеся вердикт о несостоятельности своего ума и приписав себе заслуженный титул неудачницы, девушка поблагодарила за приятный вечер, извинилась и ретировалась. В своем номере, который в разы уступал апартаментам начальницы, она вдруг ещё явственнее ощутила принадлежность к более приземленному миру. Это отрезвило. И разозлило.
Нет, Инга Робертовна ни в чем не была виновата. Наоборот, всегда относилась к Еве с особым расположением, добротой. Ценила за безупречную работу и готовность отозваться на любую профессионального плана просьбу. И девушка, наверное, не просто восхищалась женщиной, а была чисто по-человечески влюблена в неё. А после сегодняшних откровений ещё и укрепилась во мнении, что в той зарыт стальной стержень.
Но. Вместе с тем как раз эти откровения в данную минуту вызывали неимоверное раздражение и ехидные некрасивые мысли о том, что рассуждать о любви и мужчинах в таком выгодном положении весьма удобно. И эффектно. У тебя есть любящий муж, подаривший вторую жизнь, и при знакомстве «зависал» он в первую очередь от твоей красоты. И не надо втирать Еве, что у всех есть такие шансы.
Наутро, естественно, ей было стыдно за своё поведение и несправедливые рассуждения. Инга Робертовна ведь пыталась помочь, делясь опытом. Пусть их колокольни и находились на разных уровнях, но та была искренна в разговоре.
Итак, паршивое настроение, жесткое самобичевание, доводящее до изнеможения по ночам, приходилось скрывать днем. Семинары, оттачивание новых навыков на посетительницах-добровольцах, полное погружение в атмосферу — вот, что требовалось. Это для посторонних косметолог — гребущий деньги лопатой специалист, профилирующийся на чистке лица и увеличении губ. Знающие и ценящие люди понимали, как важны новые направления, помогающие решить плачевные проблемы пациентов со сложными случаями. Самые прилежные из них всенепременно достигали чудесных результатов, часто даже практически сводили к нулю хронические заболевания.
А вечером снова были разговоры. Прогулки, дегустации.
Даже поездка в знаменитый замок Иф. Посещение дворца Лоншан. Поход в парочку музеев — музей Прованса и музей моды.
Безусловно, Ева была в восторге. Казалось, начальница подарила ей небольшую сказку наяву. Это как Римские каникулы, только в Марселе. Когда знаешь, что скоро флёр рассеется, ты войдешь в привычную унылость собственного существования, но сейчас, именно в данный момент, ты ожил, ты счастлив, ты объят радостью.
А потом наступала ночь. Полная терзаний. Заслуженных, причем.
И так по кругу вплоть до последнего дня в этом прекрасном городе.
Столичный аэропорт встретил привычной суматохой, безразличием толкающих тебя отовсюду людей, спешащих на свои рейсы. Ева была одна, потому что Инга Робертовна решила задержаться и провести в Марселе выходные с мужем, прилетевшим накануне. Может, поэтому в таком столпотворении девушка вдруг как-то внезапно, но весьма остро ощутила себя пространным одиночеством?.. Которому некуда примкнуть, приткнуться?
И тем страннее, что в пестрой толпе, сводящей с ума какофонией и невоспитанностью, она всё же уловила…знакомое движение. И бессознательно повернулась, улучив его боковым зрением. Чтобы в следующее мгновение превратиться в соляной столп, согласно библейской Книге Бытия.
Карен стоял рядом с Вероникой. Очень близко. Так близко, что под определенным ракурсом казалось, что они обнимаются. Да это и не особо далеко от истины.
Какая-то перенервничавшая женщина очень смачно саданула Еву по плечу своей увесистой сумкой, и девушка очнулась, полетев вперед на пару шагов. Воровато оглянулась, опасаясь, что её заметили «объекты наблюдения», и тут-то и увидела, как мужская ладонь, лежащая изначально на пояснице бессменной помощницы, на какой-то миг неуловимо спустилась ниже и сжала ягодицу мимолетным жестом. Будто сотни. Тысячи. Миллионы раз проделывая это ранее. Обыденным, мать его, жестом. В международном аэропорту. Неспешно. Тягуче. Как и положено хозяевам жизни.
Не было никаких пафосных ощущений. Не умирало ничего внутри. Не подыхали бабочки, не плакали трубачи.
Стало…всё равно. Вот совсем.
Унижаться и о чем-то просить своего палача не позволяла гордость.
Но добиться поставленной цели можно ведь и другим путем?
И именно им позже Ева и пошла, приняв душ и направившись в квартиру к парню, который был прав — лучше кандидата не найти.
Уже не найти.
Пошла с отчаянной решимостью. Верой в то, что это был знак. Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Если она не сделает этого сама, ничего в жизни не изменится.
Потому что такие, как она, априори не получают ничего на блюдечке с голубой каёмочкой. Не та фактура.
И теперь, сидя на кафеле под продолжающими бить в лицо струями, Ева лихорадочно пыталась переварить событие, свершившееся час назад.
Она переспала с Русланом.
И переспит ещё не раз…
[1] Алексей Лукьянов, «Артиллеристы. Занимательные истории о богах войны», 2003 г. // «Октябрь»
Глава 17
Случай был, конечно, нередкий. Лежащая перед ней девушка была одной из любительниц испытать в домашних условиях замороченные маски из нескольких составляющих. Те, что активно рекламируются у популярных блогеров без учета особенностей типа кожи. А вот такие несознательные дамы, уверовав в блестящий результат, не вникают в детали и не интересуются побочными эффектами, лишь сломя голову бросаясь пробовать. Дешево и сердито. А потом, ужаснувшись состоянию лица, бегут к специалисту.
— У Вас возникла физиологическая эритема. В народе — сильное покраснение, — объясняет Ева, зная, как важно вести диалог с перепуганным пациентом. — Это естественно. Она играет защитную роль, а процесс регенерации ткани и вывода токсинов происходит быстрее из-за повышения микроциркуляции на травмированных участках. А у Вас ещё и купероз…
— Значит, всё нормально? — звучит робкий вопрос с явными нотками облегчения.
— Значит, будем лечить. И по мере возможности избегать подобных подвигов.
В аналогичных ситуациях Ева всегда проявляла строгость. Всему следует знать меру. Она и сама выросла в среднестатистической семье, где не было места излишествам, до определенного возраста девушка не могла позволить себе поход к квалифицированному специалисту, но и дома была осторожна, отдавая отчет своим действиям.
Проведя ряд необходимых процедур, врач Мамиконян назначила пациентке ангиопротекторы, расписав нюансы применения, холодные примочки с травами и хлоргексидина биглюконатом и космецевтические средства для укрепления стенок сосудов. Стандартный набор для экстренной помощи.