Страница 15 из 24
— Эпоха Черного Солнца началась с падения Ром-Белиата, разрушения Красной цитадели и… вашего безвременного ухода из мира. Именно с этого дня мы отсчитываем новое время.
Что? Элирий окаменел: услышанное не укладывалось в голове. Сердце застучало сильнее, угрожая вырваться из груди.
Вот уже триста пятьдесят девять раз приходила зима без него? Триста пятьдесят девять раз, в дни нестерпимой жары, жители великих городов запускали в небо беззаботные летние фейерверки? Триста пятьдесят девять раз осыпались в карнавале листопада раскидистые деревья — знаменитые золотистые вязы Бенну и багряно-красные клёны Ром-Белиата? Сухою осенней листвой облетели десятки тысяч дней… сорванные ветром потерь увядшие листья, летящие в небытие.
Неужели так долго душа его блуждала вне времени?
Неужели почти четыре сотни лет длился его сон?
Время утекло, как вода. Остались ли ещё стоять сами эти древние города?
Как ужасно — не помнить часть своей жизни… но, как знать, не лучше ли пребывать в блаженном неведении. Возможно ли, что не сохранилось ничего из того, что он знал, что было ему дорого?
Прошло слишком много времени. Но — время оказалось обмануто. Будто то была не смерть, а лишь краткая тень, внезапно набежавшая на его солнце. Иногда, когда жизнь закончена, это оказывается только началом пути.
— Где мы находимся сейчас? — Элирий бросил на спутницу непроницаемый взгляд.
— В великом городе Бенну, ваша светлость.
Восьмивратный город Бенну, сияющая в зените славы Янтарная Слеза Запада! Значит, он уцелел в жерновах времени. Значит, что-то из прошлого по-прежнему реально.
Вечный город Бенну получил своё прозвание за то, что в здешних краях море было щедро на самоцветы. Во время янтарных бурь волны исторгали из бездны и выносили на побережье несметное количество молодого морского янтаря — его можно было собирать бочками. Запасы солнечного камня в городе сделались велики, промысел и обработка достигли небывалых высот: изящные фигуры из желтой бронзы и янтаря украшали улицы и вязовые аллеи.
— Что произошло с Ром-Белиатом? — он остро боялся ответа, но неизвестность мучила ещё сильнее. — Запретный город… он уничтожен?
Шеата уклончиво отвела взгляд.
— Простите, мессир Лар. Думаю, все эти вопросы лучше задать его высокопреосвященству. Ваша покорная слуга может что-то напутать в древней истории и невольно ввести вас в заблуждение.
Элирий едва заметно кивнул. Вероятнее всего, ей запрещено разговаривать о прошлом, и вряд ли приближенная захочет расстраивать Великого Иерофанта своей словоохотливостью.
Увы, его собственная память бесполезна сейчас. Она выгорела от времени под лучами палящего солнца.
— Так значит, этот юноша был… выращен специально для ритуала?
— Всё верно, — с воодушевлением подтвердила Шеата. — Для него было великой честью принести себя в жертву ради вашего возвращения в мир. Он был рожден для этого. И он провёл всю свою жизнь в этих покоях, ни в чём не зная нужды. С раннего детства мы тщательно готовили его к миссии. Мы даже имени ему не дали, чтобы тело не привязывалось, не имело зацепок на другую личность и сразу признало вас истинным хозяином.
Красный Феникс потрясенно слушал. Мысли путались и мельтешили, не желая формироваться в единое мнение.
Шеата же явно гордилась проделанной работой. Очевидно, она входила в число ближайших сподвижников его ученика и принимала активное участие в подготовке и проведении сложнейшего темного ритуала.
— Зачем вам понадобилось делать это, спустя столько лет? — тихо спросил наконец Элирий.
Молодая женщина покачала головой.
— Вы можете решить, что это понадобилось именно сейчас, но это не так. Все долгие годы, минувшие после вашей смерти, Великий Иерофант не оставлял попыток вернуть вас, но всё было тщетно. Далеко не сразу мы поняли, что именно, как и когда нужно сделать, чтобы ритуал призыва души прошёл успешно.
Элирий почувствовал, как ноги его подгибаются.
— Хочешь сказать, что все эти триста пятьдесят девять лет подряд он призывал мою душу?
Черт побери, всё это уже здорово напоминает одержимость. Неужели после стольких лет учеником его по-прежнему движет жажда мести за давнишние мелочные обиды? Вот ведь ничтожество!.. Но чего еще ждать от неполноценных народов.
— Да, — Шеата сокрушенно покачала головой. — И уже почти потерял надежду, что однажды добьётся успеха. Говоря откровенно, мы ведь не сразу поверили, что это и вправду вы. Мы слишком привыкли к неудачам. Звезды должны были встать на небе ровно в ту же самую позицию, как в день и в час первого рождения вашей светлости. А это совпадение случается далеко не каждый год. Мы не сразу выяснили этот нюанс, как и то, что это условие обязательное, но недостаточное.
— То есть… — На миг воцарилась тишина. — То есть множество жертв с кровью наследников Лианора в жилах были возложены на алтарь и убиты в темном ритуале… зря?
Элирий тяжело свел брови, ощущая, как в груди зарождается глухое чувство гнева.
Шеата тоже нахмурилась. Она вовсе не хотела неловкими словами настраивать подопечного против своего господина. Как бы не вышло беды.
— Они погибли не зря, ведь в конечном итоге вы здесь, — попыталась оправдаться она. — Кроме того, неудачи — путь к успеху. Благодаря неудачным опытам его высокопреосвященство значительно продвинулся в понимании принципов Черной магии. Это было непросто, ведь у него не было никакой информации — как вам известно, Черная магия находилась под запретом в эпоху Второго Рассвета.
От таких сногсшибательных новостей силы окончательно оставили Красного Феникса. Видя, что юноша собирается вот-вот грохнуться в обморок, Шеата мигом подхватила его и, крепко сжав в объятиях, поволокла к ближайшему креслу. Осторожно сгрузив свою драгоценную ношу, она замерла, и Элирий почувствовал дрожь, вдруг прошедшую по сильному телу боевой жрицы.
Резво выпрямившись, Шеата отшатнулась от него, как от прокаженного, а в темном зеркале глаз отразилась чья-то статная фигура.