Страница 25 из 87
Эльфийские воины не выдержали. Они бросили наземь луки и рванули из ножен прямые клинки. Хотя вполне могли бы успеть сделать еще один залп. Шакнар сразу выбрал себе противника — высокого паладина с длинными ярко-желтыми волосами, убранными под серебряную диадему. В одной руке он сжимал меч, в другой — короткий кривой кинжал. Когда до орка оставалось всего несколько шагов, эльф резко сместился в сторону и косым ударом рубанул калимдорского вожака в область предплечья. Шакнар принял его клинок на черен топора, что держал в левой руке, а правым клевцом попытался пробить противнику голову. Тот отпрянул назад, выставляя перед собой кинжал. Два лезвия скрежетнули друг о друга, на траву посыпались искры. Краем глаза «Жизнь в сапогах» увидел, что их уже окружают подоспевшие калимдорцы, и выкрикнул:
— Сам! Не мешать!!!
Эльф отметил слова орка насмешливым полупоклоном, и тут же его меч устремился вперед в колющем выпаде. Шакнар правой рукой с трудом увел вниз вражеский клинок, а левым топором ударил противника сбоку, прямо под колено. Хрустнуло перебитое сухожилие, нога эльфа подломилась. Уже опрокидываясь назад, он размахнулся кинжалом для броска, но Шакнар успел первый. Боевой клевец стальной молнией вылетел из его правой руки и вонзился паладину в лицо. Орк несколько мгновений смотрел на изувеченного врага, на разваленный посередине нос, разрубленную верхнюю челюсть и кровь, что толчками выхлестывалась из перерезанных сосудов, потом требовательно отставил в сторону руку:
— Дайте!
Ему в ладонь легла рукоять охотничьего ножа. Шакнар вогнал его обоюдоострое лезвие эльфу между ребер и дождался, пока на губах противника лопнет последний кровавый пузырь. Закончив с ним, «Жизнь в сапогах» поднял голову и осмотрелся. Несколько ветеранов стояло рядом, но в глубине рощи еще слышались звуки ожесточенной схватки. Все происходило в полном молчании — только лязг оружия и вспышки заклинаний. Где-то впереди, в сотне шагов от опушки, вдруг расцвел пронзительно синий магический купол. Шакнар даже на секунду зажмурился от его яркости. Кто-то из остроухих категорически не хотел умирать, раз поставил себе такой мощный защитный заслон. «Жизнь в сапогах» без лишних слов устремился в направлении синего волшебного цветка, а его группа последовала за своим вожаком. Схватка к тому времени распалась на отдельные поединки. Где-то калимдорцы кромсали топорами уже поверженного противника, но где-то, как в случае самого Шакнара, завязались настоящие дуэли. Несколько обоеруких решили испытать свое ратное умение в бою «один на один» с эльфами, или же противник заслужил к себе такое отношение доблестью и презрением к смерти. Эти рубки могли закончиться как победой орка, так и его гибелью. В последнем случае место поединщика-калимдорца занял бы новый боец. Шакнар невольно замедлил бег возле одной из таких дуэлей. Обоерукий клан представлял рыжий крепыш, вооруженный парой остроклювых чеканов, а за эльфийскую сторону бился высокий рыцарь с двухлезвийной алебардой. Оба воина настолько быстро нападали и защищались, что звон их клинков походил на металлический треск.
— Возьми живым! Выбей у него… — Шакнар умолк, не закончив приказа, — два калимдорских топора с двух сторон ударили эльфа под самые скулы.
Раздался звук, будто подломилось сухое дерево, и громкий лязг стукнувшихся на встречном движении лезвий. Голова эльфа подпрыгнула на шее и кубарем полетела в густой подлесок. Рыжий орк проводил ее любопытным взглядом, словно хотел проследить — насколько далеко та укатится, а потом посторонился, давая место оседающему наземь туловищу врага. Когда он уворачивался от мертвого эльфа, то заметил Шакнара. Теперь воин понял, что услышанный сзади приказ был обращен к нему. Он с проштрафившимся видом пожал плечами.
— Как тебя зовут, удалец? — крикнул ему старый орк.
— Сонгал! — с виноватой гримасой на лице ответил боец.
— Хорошо, Сонгал. Честный бой.
— Во имя Калимдора! — с готовностью рявкнул солдат.
Шакнар вновь сорвался с места. До магического купола оставалось совсем немного. Через десяток шагов, он, ломая кусты, вылетел на поляну, посреди которой бесновалось сапфировое пламя. Внутри этого трепещущего синего огня неподвижно стоял эльф в распахнутом настежь плаще. На его груди висела массивная золотая цепь с подвеской в виде семиконечной звезды, вписанной в круг. Шакнар очень хорошо знал, что значит этот символ. То был знак принадлежности к тайной страже Джоэвина — маленькому, но очень могущественному ордену шпионов и убийц. Их опасались даже в самой Лиге. Стража Джоэвина служила Жизни и поэтому не стеснялась дарить смерть. Всем тем, кто стал помехой их высшему служению.
Эльф не мог не понимать, что обречен, но тем не менее, он стоял и улыбался омерзительно насмешливой улыбкой, в которую остроухие умели вкладывать столько превосходства над другими расами. Его защитный купол не был неподвижным конусом, он скорее напоминал алчного зверя, готового схватить любого, кто рискнет к нему приблизиться. Вокруг поляны столпилось несколько десятков калимдорцев, но ни один из них не осмеливался подойти к обезумевшей Магии.
— В чем дело, молокососы? — гаркнул Шакнар. — Почему вы не снимете его из пращи?
— Не пробиваем, — мрачно сообщил один из ветеранов. — А мечом не достать. Жжется.
— Где Юкагир? — спросил «Жизнь в сапогах».
Он назвал имя единственного лучника отряда. Юкагир, хоть и ходил в битву, как все, с двумя топорами, но никогда не расставался со своим охотничьим луком. На переходах он каждый свободный час убегал выслеживать дичь и всегда снабжал товарищей свежатиной. На зов командира из толпы вперед протолкался худой жилистый орк. Его бритая голова была покрыта шрамами, на месте правого уха остался сморщенный розовый рубец — след от аркебузной пули гномов Громмарда.
— Ну-ка, попробуй! — приказал Шакнар.
Только что Юкагир стоял с опущенными вниз костлявыми руками — и вот он уже натягивает тетиву своего композитного лука. Он быстро произвел три выстрела в разные точки купола. Стрелы прорвали эльфийскую защиту, но вдруг резко замедлились и неспешно поплыли по воздуху в направлении стражника Джоэвина словно тростники по течению неторопливой реки. Затем по их древкам побежали веселые волны синего пламени. В считанные мгновения стрелы обуглились, почернели, а потом и вовсе упали на землю.
— Нужно подождать. Оно уменьшается, — крикнул кто-то из толпы воинов.