Новая жизнь. Финал

Я встаю из-за стола, так же молча, как и все остальные. Прохожу в прихожую, надеваю обувь и выхожу на улицу. Такое чувство, словно из склепа вышел — душно дома, спертый воздух не дает дышать, давит на грудь. Встаю у стены дома и жду. Говорить сейчас бессмысленно. Смотрю вверх, в пасмурное небо и жду. Наконец хлопает дверь и на улицу вылетает Хината, она так же, как и я — хватает ртом воздух, вырвавшись из дома.

— Хината. — говорю я и она останавливается. В ее глазах — мрачная решимость.

— Чего тебе? — говорит она, насупившись: — не пойду я в школу все равно. Не пойду. Там…

— Да знаю я. Я и сам хотел тебе предложить сегодня в школу не ходить. Может даже всю неделю. — говорю я и она — отступает назад на шаг. Недоверчиво смеривает меня взглядом.

— Чего это ты? — спрашивает. У меня есть много мотивов, как скрытых, так и явных. Начать с того, что сейчас для нее в школу ходить — это мучение. Дети могут быть жестоки и обязательно будут. Толчки, подножки, шипение по углам, соком залить учебники или попросту игнорировать существование — много есть средств у школьников в арсенале. Учиться в таких условиях трудно и практически невозможно, а уж уровень стресса и психологической травмы и вовсе переоценить сложно. Вывод — толку от такого обучения нет. Кроме того, когда она в школе, мне сложней обеспечить ее безопасность, а с учетом того, что Зрячий явно на тропу войны с нами вышел — уж лучше перебдеть, чем проворонить. Шизуку вон похитили, а она не моя сестра, ворон на улице не считает, в телефоне прямо на ходу не зависает. И еще целая куча причин. Но для моей сестры важнее всего то, что я предлагаю ей альтернативу.

— Сейчас Косум подъедет, — говорю я: — поехали вместе в «Логово Злодейки». Там и будешь учиться. Ну или в видеоигры играть и караоке петь, у Бьянки места полно и даже звукоизолированные помещения есть. Только руками везде не лезь, сперва у нее спрашивай.

— Серьезно? К Бьянке-сама? — проверяет она мой зрачок на «буллшит». Зрачок у меня самый что ни на есть правдивый и стабильный, так что она успокаивается.

— Хорошо. — кивает она и я наконец вижу на ее лице улыбку: — я тогда «Принцессу Рону» пройду! На большом экране! И с вкусняшками!

— По дороге купим, а уж потом тебя высадим — киваю я. У Бьянки в «Логове Злодейки» полно еды, она ж вечно к зомби-апокалипсису готовится или к осаде. Но вся эта еда в виде протеиновой пасты и консерв, все необходимые белки-жиры-углеводы-клетчатка-минералы в одном флаконе. Невкусно, пусть и питательно. А Хинате сейчас нужны чипсы, газировка, сладости и ведро попкорна.

— Меня высадим? А ты куда? Разве не к своей ненаглядной? — подозрительно прищуривается сестренка.

— Нет. Мне тут в голову пришло. Поговорить нужно кое с кем. — отвечаю я. Из-за угла вылетает автомобильчик в дикой, кислотой окраске с надписью «Pussywagon» и останавливается перед нами. За рулем Косум, она злая и энергичная. Вот кто под давлением в алмаз превращается. Чем больше на нее давишь — тем она злее. Гвозди бы делать из таких вот девиц.

— Привет, босс. — говорит она, опустив окно передней двери своего автомобильчика: — ну что, поехали?

— Чего встал — напяливай перчатки. — так приветствует меня Нобу-сенпай. Он тут же скидывает с плеч мастерку и крутит руками, разминая плечевые суставы: — вон те возьми, поменьше.

Я молча (сегодня такой день, время собирать камни) — иду в угол, переодеваюсь и надеваю перчатки на руки. Прыгаю, разминаясь, кручу шеей, разминаю локтевые и плечевые суставы, делаю парочку выпадов в воздух.

— Иди сюда уже. — говорит Нобу: — чего там машешь в воздух. — он приподнимает канат на ринге. С самого утра в зале «Школы Бокса» пусто, с утра все нормальные японцы на работе или в школе. Занятия — вечером или в обед. Так что в зале только мы вдвоем, а Нобу-сенпай словно бы тут и живет, как ни зайду — вечно он тут.

Запрыгиваю на ринг, кручу шеей в стороны, разминаясь. Слежу за Нобу-сенпаем в углу ринга. Он спокоен и сосредоточен, впрочем, как и всегда. Вот кто столп и фундамент моего мира тут, вот к кому я всегда могу прийти, будучи уверенным в том, что он останется прежним. И совет даст дельный и в морду тоже дать может. А мужчинам время от времени в морду получать надо, как без этого? Без этого у мужчины возникают иллюзии в своей неуязвимости и бессмертности. А так — получил в морду и осознал все свое величие перед лицом Вселенной, а вернее — полное отсутствие такового. Нет никакого величия, а ты только что в морду получил, вот и все.

— Что, совсем хреново? — спрашивает он, поднимая перчатки и делая шаг к центру ринга. Протягивает перчатку вперед, и я тычусь в нее своей перчаткой, приветствие.

— Да не сказал бы. — отвечаю я: — бывало и хуже. Но…

— Но? — перчатка проносится перед самым лицом, едва успеваю убрать голову. Нобу-сенпай церемонится и играть не станет. Голову может и не оторвет, но уж почувствовать свое ничтожество — завсегда готов дать. Широкий спектр ощущений.

Бросаюсь вперед, выверенная серия джэб-джэб, хук, он принимает джэбы на перчатки и уходит в сторону от хука, я проваливаюсь, и он легонько шлепает меня перчаткой в ухо. Легонько — только выглядит так со стороны, а у меня звон в ухе и искры из глаз! Собираюсь.

— Совсем ты брат форму потерял. — констатирует Нобу: — ноги отстают, а голова и вовсе в облаках витает. Сосредоточься.

— … - ничего не говорю. Сейчас нет смысла говорить. Снова иду вперед. Разведка. Пробую защиту Нобу под разными углами, он отстреливается короткими прямыми, даже не ударяя, а обозначая атаки. Танцуем.

— Смотрю я на тебя и думаю, — говорит Нобу-сенпай, плавно перемещаясь по рингу: — чего ты такой смурной? Неужели проигрывать не умеешь? — он на мгновение исчезает из виду, но я этот его трюк уже видел в деле я успеваю отпрыгнуть в сторону и подставить перчатку под удар. Успеваю, но все равно удар сотрясает меня, даже в перчатку, даже в выставленную защиту — потрясает. Выдыхаю, пытаюсь в контратаку, но тут же отступаю назад под градом ударов.

— Смотри-ка, научился, — недовольно ворчит Нобу-сенпай, тоже отступая назад: — ну хоть так.

— Как коленка? — спрашиваю я, зная, что от такого вот трюка у моего сенпая почти гарантированно коленка к черту летит. Это Наояма «Призрачный Мангуст» такой нижний брейк на ринге может вытворять без последствий для суставов, ну так он молодой и вес у него сверхлегкий, мухач одним словом.

— Коленка хреново. — сообщает мне Нобу: — но мне Морико-тян какую-то мазь китайскую достала, каждый вечер втирает, так что болей почти нет. Правда, каждый раз как я так вот делаю — потом опять начинает.

— Так вы с Морико все еще вместе? — удивляюсь я, вспоминая жизнерадостную полицейскую, напарницу Ои «Три Проповеди» Таро.

— От нее избавишься. — ворчит Нобу: — она же настойчивая и целеустремленная. Заставила меня к ней переехать. Если все так пойдет, то, наверное, женюсь.

— Серьезно?! — я аж руки опускаю, о чем немедленно жалею, короткий прямой и вот я уже сижу на заднице посредине ринга.

— Серьезно. — говорит Нобу и протягивает мне руку в перчатке, помогая встать: — а ты не отвлекайся.

— Это ж радость то какая. Нашлась та, что вас охомутала, Нобу-сенпай. — говорю я, и осторожно трясу головой, проверяя себя на сотрясение: — а на свадьбу пригласите?

— Будет скромная церемония, никаких банкетов. — предупреждает меня Нобу: — Морико стесняется.

— Так. — говорю я и вспоминаю жизнерадостную и голую девушку, которая скакала верхом на Нобу до самого утра: — мы про одну и ту же Морико говорим тут?

— А я смотрю, ты решил, что можешь больше болтать, чем боксировать. — Нобу-сенпай снова исчезает из поля зрения и на этот раз я не успеваю!

Когда я открываю глаза, то не сразу понимаю, где я и что со мной происходит. Некоторое время я смотрю в потолок, пытаясь это осознать. Я лежу на спине, на ринге. Рядом, скрестив ноги по-турецки — сидит Нобу, он уже снял перчатки и положил их рядом.