Серебряный цветок

Ариен не мог сам подойти к Нае из-за правил Матери Ар’тремон, но и перестать постоянно наблюдать за ней и думать о том, чтобы попасть в отряд именно к ней, он тоже не мог. Когда, на церемонии, выбирая себе мужчин, Ная первым делом подошла к нему, в нём вспыхнула надежда, которая, однако, тут же рухнула, едва ему пришлось дать ей не тот ответ, который, очевидно, ожидала услышать от него предводительница. Призрачная возможность стояла перед ним с недовольным лицом и осматривала зал. Он нервничал, совершенно не представляя, что он мог сделать, чтобы снова обратить на себя её внимание. Сам её вопрос о тех, с кем он хорошо общался, уже показал ему, что слухи о ней скорее всего были правдой. Создать отряд из тех, кто уже знает, как друг с другом взаимодействовать и понимает друг друга — эта идея понравилась Ариену, но, к сожалению, он не мог поспособствовать её воплощению.

Когда Ная отошла, выбирая других, он чувствовал себя так, будто что-то очень важное ускользало от него, будто он во что бы то ни стало должен был оказаться рядом с ней, будто так было продиктовано кем-то свыше, и он не имел права этому сопротивляться, но он и не хотел. Воля Богов или кого-то ещё, Ариену было без разницы: быть с Наей было его собственным желанием. В тот момент Ариен отчаянно пытался придумать, как не потерять этот единственный шанс стать одним из семи мужчин, которых она выберет, чтобы провести с ними следующие десять лет. Однако несколькими минутами позже ему пришлось изо всех сил сдерживать внутри взбесившуюся магию, чтобы не засиять сигнальной вспышкой, когда она взяла его в отряд просто так, хоть он даже и не соответствовал её требованиям. Откуда тогда взялось это необоснованное ощущение правильности и легкости, он так и не понял. Но почему-то был уверен, что с этого момента для него всё изменится...

Когда оказалось, что всё, что в городе говорили о Нае, было правдой, Ариен начал чувствовать необъяснимую благодарность судьбе: теперь у него действительно был шанс не просто пережить свои десять лет в тоннелях, но и полностью овладеть своей магией, ведь его предводительница была готова поддерживать его в этом — ему невероятно повезло.

А ещё Ариену нравилась сама Ная, не только как предводительница, но и как женщина: искренняя, внимательная, немного странная, иногда вспыльчивая, а иногда почти добрая. Она смеялась с ними, слушала их разговоры, рассказывала истории с обучения. Иногда даже готовила, хоть потом и предупреждала, чтоб не привыкали. Она старалась найти к каждому свой подход.

Для Ариена стало приятной неожиданностью то, что она простила Асина с ребятами за их выходку с крабом, ограничившись условным наказанием. Но ещё больше его тогда заинтересовали слова мага о том, к чему стремилась Ная. И, конечно, ему было приятно то, что женщина, по словам Асина, его выделяла.

Асин не смог объяснить Ариену, почему Ная взяла его в отряд, хотя про остальных сказал предельно ясно. Но позже Эмиэль тихо передал ему слова самой женщины на этот счёт, и что-то внутри Ариена заиграло новыми красками: у неё не было причины, она просто почувствовала его. Она почувствовала то же ощущение правильности, которое тогда чувствовал он. Один Хаос знал, что это было, но невидимое притяжение, которое ни один из них не смог объяснить, стало для Ариена самой большой ценностью.

Ная дала ему надежду, став его предводительницей. Она закрыла его собой, спасая от монстров у озера, показав ценность его жизни. Он нравился ей таким, какой он был: с цветами и слепящим светом. Она не побоялась принять его, зная, что за это её скорее всего убьют. Она была той, кто изменил всю его жизнь. Преданность, зародившаяся в его сердце, была самым сильным чувством, которое он когда-либо испытывал.

Глава 10. Разговоры на привале

— Значит, убийства Тисс не предали огласке, а от нас решили избавиться по весьма понятным причинам, — заключил Асин в очередной раз перечитывая задание, — как от свидетелей.

— Сколько бы раз ты не читал, написано будет одно и то же, — Эмиэль отобрал у него свиток и отдал Нае.

— Они просто решили избавиться от нас, не пачкая руки. Да и предъявить что-то в открытую они всё по тем же причинам тоже не могут, иначе придётся объяснять, за что они к нам прицепились. Так что, формально, у них нет ни единой причины обращать внимание на наш отряд, но и пускать всё на самотёк, они не рискнули, — Ная раздраженно хмыкнула, пряча пергамент.

— Проклятье! — Асин вскочил, и начал нервно мерить шагами пещеру.

— Прекрати, Асин. Это был мой приказ, прочесть их память. Если кто и должен чувствовать себя виноватым, то это я, а не ты. В общем-то, так я себя и чувствую… — вздохнула предводительница.

— Ты защищала нас. Кто же мог знать, — возразил Эмиэль.

Отряд остановился на отдых ещё около часа назад, но ложиться спать никто пока, видимо, не собирался. Все, кроме дежурящего первым Ариена сидели вокруг того, что минут тридцать назад служило столом и обсуждали задание, наконец-то высказывая всё своё негодование и недовольство.

Ная купила в городе карту этой части тоннелей и теперь пыталась проложить самый удобный маршрут. Сроки задания она решила отправить в дебри измерений — они изначально были невыполнимы без ездовых ящеров. А на ящеров у них, как и у любого начинающего отряда, денег не было. Гнать отряд бегом — самоубийство: шанса успеть в срок, у них не было никакого. Поэтому при выборе маршрута Ная сосредоточилась на безопасности и источниках воды.

Эмиэль уже почти привычно сидел рядом, обсуждая с ней детали и указывал на источники воды на карте. Нае даже нравилось. Последнее слово, конечно, оставалось за ней, но Эмиэль рассуждал разумно, и Ная считала, что если они будут обдумывать план вдвоём, будет меньше шансов что-то упустить из виду и допустить ошибку.

Атмосфера в отряде была, мягко говоря, напряжённой. Все чувствовали себя на острие ножа. Их отправили за пределы маршрутных тоннелей за тем, что достать было почти невозможно. До Ущелья Фениксов было не меньше месяца пути, туда никто просто так не ходил, мимо не проходил ни один торговый или хоженый путь. Радовало только то, что в тоннелях в этом направлении обычно было более-менее спокойно. Но как они должны были достать скорлупу фениксов, оставалось совершенно неясно. Гнезда этих огненных птиц располагались высоко на уступах огромной расщелины, по дну которой тягучим потоком постоянно текла лава. Расщелина Фениксов — постоянно действующий, хоть и не опасный, вулкан. Подобраться достаточно близко смогли бы только маги огня. А это означало, что пойти смогут только Ная и Ариен, остальным придётся держаться на расстоянии. Но даже если предположить, что им хватило бы сил удерживать защитные барьеры и удалось бы подойти достаточно близко к гнездам, то оставалась ещё одна проблема, куда более значимая, чем раскаленный воздух — агрессивные огненные птицы, на которых не действовала никакая магия. Она просто сгорала рядом с ними — атаковать и защищаться было бесполезно.

Скорлупа яиц фениксов иногда использовалась для изготовления особо стойкого оружия. Такое оружие, как и сами фениксы, разрушало любые магические атаки. Оно было идеальной защитой, но стоило целое состояние и найти его было крайне сложно. Дом Ран решил выиграть в любом случае, независимо от того, выполнят их задание или нет: если выполнят — они получат скорлупу и закажут партию великолепных редких клинков, если нет — они избавятся от тех, кто знал их маленький секрет.

Осознавая всё это, все в отряде, кроме Эмиэля и Ариена, чувствовали себя беспомощными мальками брошенными в бурный речной поток, эти же двое казались абсолютно спокойными. Ариен пошёл бы за своей предводительницей хоть в дебри измерений, а Эмиэлю было просто всё равно где быть, лишь бы подальше от Дома Ран: в своём отряде в тоннелях он чувствовал себя значительно лучше.

— Скорлупа фениксов, — недовольно зашипел Кьяр, — да кто в своём уме полезет в гнездо феникса?!