Страница 76 из 86
Переглянувшись с Норвином, мы пошли по коридору вслед за воодушевлённым учёным. Он что-то бубнил себе под нос, и вот, наконец, распахнул перед нами дверь в светлое, облицованное плиткой помещение. В центре стояло несколько столов с горелками, ретортами, заполненными цветными жидкостями, котелок, аппарат, подозрительно напоминающий самогонный. Полки были заставлены журналами, журналы валялись и на полу, в углу стоял аквариум с лабораторными мышами. Из комнаты вело ещё несколько дверей, и я даже подумать боялась, что скрывается за ними.
— Надеюсь, он на людях опыты не ставит? — спросил Норвин так, чтобы слышала только я.
— Боитесь, что он нас тут запрёт и не выпустит?
Муж только фыркнул в ответ и скрестил руки на груди.
— Сейчас я работаю над лекарством от оспы, но, ясное дело, ничего вам не покажу. Это очень опасная и заразная болезнь. Для её изучения я заимствовал гной из пустул заболевших. Чтобы получить материалы, мне пришлось отправиться в Родобад, в самое сердце эпидемии.
Из книг по географии этого мира я знала, что Родобад — это слаборазвитое южное островное государство.
— Конечно, это тайна, — добавил Сальвадор с усмешкой, а я заметила, как в очередной раз перекосило беднягу Норвина. — Меня арестуют, если узнают, что я подверг опасности заражения Флейвинг.
— Значит, у вас тут зараза под боком, а никто ни сном, ни духом? — вкрадчиво поинтересовался муженёк, и стальные глаза сузились.
— На какие жертвы не пойдёшь ради науки!
В этот момент во взгляде нейта Эйле засветилось почти безумство, он действительно стал похож на чокнутого исследователя.
— Но клянусь, никто не пострадает. Если что-то пойдёт не по плану, сработают защитные магические печати, наложенные мною, и лаборатория самоуничтожится. Вместе со мной, естественно.
Теперь перекосило уже меня. Да уж, наука требует жертв. Я вспомнила, на что шли исследователи прошлого. Например, Зинаида Ермольева, прозванная госпожой Пенициллин, изучала на себе холеру и едва не умерла. Она же во время Второй Мировой изобрела наш, русский пенициллин, потому что никто не хотел продавать СССР секрет его производства. И он получился лучше и эффективней западного. Великая была женщина!
Может даже, Сальвадору Эйле суждено стать вторым Эдвардом Дженнером, который создал вакцину от оспы? Если так, то это станет настоящим прорывом. Этот мир ещё столько интересного ожидает, у него будут свои герои, о которых напишут в учебниках.
Маг-учёный с жадностью сграбастал все мои образцы, не забыв душевно поблагодарить. Эйле оттаял и растерял все колючки, стоило склянкам оказаться у него в руках. Он был похож на ребёнка, получившего новогодний подарок.
Перед тем, как покинуть убежище одинокого учёного, я оставила ему свой адрес и попросила известить, когда будет готово лекарство от оспы и какие-то сведения по противоботулинической сыворотке. Да и вообще собиралась отправить ему несколько писем, в которых раскидать зацепки-намёки о том, как в моём мире были открыты некоторые препараты и вакцины.
— Выглядите довольной, — хмыкнул Норвин и положил мою руку себе на сгиб локтя, когда мы оказались на улице.
— А вы довольны? — я с надеждой посмотрела на мужа, ожидая увидеть… Что?
И в его глазах, голосе было что-то новое.
— О, дорогая Эллен, я очень доволен.
Интересно, он намеренно выделил имя Эллен, или меня опять паранойя кроет? А нейт Блайн как будто испытывал моё терпение.
— Я узнал кое-что интересное. Я ведь тоже в какой-то мере исследователь.
— Я вас не понимаю.
— Скоро поймёте. А теперь давайте поспешим обратно в Левилль.
Ох, чует моя многострадальная печень, Норвин что-то задумал. Будь я проклята, если это не так!