Страница 37 из 86
За стенами банка стоило опасаться воришек, которые, уверена, следили за выходящими оттуда пузатыми дяденьками с чемоданами и благородными нейрами, обвешанными украшениями, аки новогодние ёлки. А я, скромная магичка, кому нужна? Но чувство самосохранения велело скорее избавиться от налички, поэтому я бодро направилась к литейщику.
Заказ должен был быть готов уже сегодня, и я очень надеялась, что мастер Луйс не подведёт. Он встречал меня так, как встречал бы родную дочь с толпой внуков, приехавших на выходные. Широко улыбаясь и потирая ладони от нетерпения.
— Нейра Эллен, а я вас уже заждался! — приглашающе замахал руками. — Проходите-проходите, ваши инструменты готовы и упакованы. Совершенно новёхонькие, только из печки. Я их тщательно отполировал, можно глядеться, как в зеркало.
С трепетом я осмотрела всё, что он для меня приготовил — совершенно чудеснейшие зажимы, кюретки, акушерские щипцы… В нашем мире изготовить такую красоту могли только самые проверенные медицинские фирмы. И мне не терпелось пустить это в дело.
— У вас золотые руки, нейт Луйс, — сказала, расплачиваясь только что полученными деньгами, и попыталась поднять ящик.
С губ сорвалось старческое кряхтенье. Ох, как тяжело! О чём я вообще думала?
Но добрый литейщик и здесь пришёл на помощь — велел подмастерью доставить заказ мне на дом всего за пару медных соренов.
Мастерскую я покидала в отличном настроении, а вот вредина Пискун твердил, что, если целый день всё идёт как по маслу, значит, к вечеру жди подставы. Я лишь отмахивалась и продолжала напевать привязчивую песню про самый лучший день.
Дела сами не делались, поэтому я решила не откладывать. Йен подсказал, где можно купить много бумаги по выгодной цене, потому что я собиралась вести журнал приёмов и карточки пациентов. Это помогало не путаться и отслеживать динамику. Да, память у меня всегда была хорошей, но отчётность — нужное дело, вдруг градоправитель захочет посмотреть?
Кипу бумаги — не слишком дорогой, но приемлемой по качеству, я тоже заказала на дом. Недалеко от лавки мастера Луйса находился книжный магазин, и там мне пообещали прислать бумагу прямо с мануфактуры.
— Слушай, ты поэкономней. Или уже мысленно тратишь денежки мужа? — зазвенел ехидный голосочек.
— Я тебе говорила, что обращусь к нему лишь в самом крайнем случае, — строго оборвала я. — Не люблю чувствовать себя обязанной.
— Какие мы гордые, посмотрите-ка, — не унимался мелкий вредина. — Этот ваш современный мир пагубно влияет на женские умы.
Я больше не слушала подколки Пискуна, и ежу понятно, что он меня просто дразнит. По пути я купила мясной пирожок, чтобы унять голодный бунт в животе. Перекусывая на ходу, с тоской думала, что гастрит теперь — мой скорый гость.
Но оставался не менее волнительный вопрос — где раздобыть перчатки? Сомневаюсь, что в этом мире уже изобрели резину или её аналоги. А ведь нужны и резиновые дренажи, и трубки… Охо-хо! Тяжела жизнь привыкшего ко всем благам попаданца.
Невольно вспоминались пугающие статьи из истории медицины. Оказывается, раньше, чтобы определить, повреждён ли у больного кишечник при ранении живота, беднягу заставляли пить луковую похлёбку, а потом принюхивались к ране. Если оттуда пахло луком, значит, повреждён. Я уже молчу о том, что мало кто выживал после такой травмы.
Даже гения своего времени, Александра Сергеевича Пушкина, не миновала сия участь. Пуля в живот — и прощай, великий поэт.
В хозяйственной лавке я закупилась нагревательными камнями, чтобы можно было быстро вскипятить воду, чудо-метлой и волшебной тряпочкой, что заставит ваш дом «блестеть чистотой». По крайне мере, хозяйка меня в этом убеждала, буквально впихивая свой товар мне в руки. Посчитав, что пока лучше не приглашать посторонних в дом для уборки, я приобрела эти чудеса магического искусства.
— Просто произнесите это заклинание, — продавщица дала мне лист с какими-то каракулями. — Метла сделает всё за вас!
Я лишь скептически хмыкнула. Ну, посмотрим.
— А летать на ней можно? — не удержалась от вопроса, но женщина моей шутки не поняла.
— Эл! — не унимался тиин. — Я устал, мне скучно, хочу домой!
— Думаешь, я не хочу? Ты как капризный ребёнок. Мне ещё надо в швейную лавку заскочить, узнать, не готовы ли мои халаты. Ты, между прочим, катаешься на моём запястье, пока я бегаю по городу на своих двоих. Так что не ворчи, лучше про самый лучший день спой.
В ответ раздался измученный стон.
Мои надежды оправдались — бабуля из швейной лавки выложила на прилавок свёрток с моими халатами, масками и чепцами. Качество было отменным, швы ровными, ткань — белый хлопок.
— Выглажены специальным магическим утюгом, который даёт эффект немнущести на целый месяц даже после многочисленных стирок, — похвастала хозяйка. — Может, моя внучка принесёт вам на дом? Вы и так нагружены, нейра.
— Нет-нет, благодарю вас. Раз уж я здесь, то и заберу сразу.
Так я и вышла — со свёртком под мышкой, в одной руке метла, в другой трещащая по швам сумка, в зубах — остатки пирожка. Повезло поймать повозку, которая и доставила меня к дому. А то не знаю, как бы я всё это пёрла. Как же я скучала по своей машинке, оставшейся в другом мире, с ней любой шопинг был лучше и веселей!
И тогда мне в голову постучалась очередная гениальная идея — арендовать магоход.
Но, как и говорил Пискун, если весь день идёт, как по маслу, к вечеру жди подставы. Едва извозчик высадил меня у калитки, как на глаза попался незнакомый мужичок, дежурящий поодаль. Блестящая лысина, натянутый на животе сюртук, добродушное, но усталое выражение лица.
— Нейра! А вот и вы явилися! — прокричал, спеша мне навстречу. — Я ваш сосед, через два дома живу, — и махнул куда-то направо.
Я прислонила метлу к забору и полезла в карман за ключами.
— Чем обязана, уважаемый? — поинтересовалась, глядя на его бледный вспотевший лоб.
Он немного помялся.
— А у меня… эт самое… оп-па! — и, жестом фокусника достав из-за спины руку, показал мне…
Средний палец.
И нет, это был вовсе не тот неприличный жест из моего старого мира. Соседушка демонстрировал сосискообразный палец, дистальная фаланга которого налилась краснотой. Кожа околоногтевого валика распухла из-за воспаления и скопившегося гноя и от этого казалась натянутой и блестящей. Под отросшим ногтем виднелась грязь. Всю эту красоту венчали криво оборванные заусенцы и рюшечка кутикулы.