Страница 14 из 86
Вот… вот сволочь! Стать одним из местных врачей — мой самый простой шанс устроиться в этом мире, а предвзятый и противный Лейн его запорол. Я заскрипела зубами и сжала пальцы в кулаки. Считает меня пустышкой и дурой, которая думает лишь о нарядах и кавалерах?
— Раз так, уважаемый нейт Лейн, то я могу идти? — спросила я голосочком настолько елейным, что из него можно было нацедить бидон яда.
Мужчина кивнул.
— Можете, нейра. Рассчитываю увидеть вас в своём кабинете не раньше, чем через год.
Пылая, как факел, и впечатывая каблуки в пол со всей силы, я вышла прочь и хлопнула дверью. Прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза.
Ну, приехали. Меня выставил с практики какой-то надутый болван.
И что теперь делать?
Выровняв дыхание, я почувствовала, как натянутые струны нервов расслабляются. Что бы там не сказал этот нейт, не надо принимать его слова близко к сердцу. Увы, я всегда слишком остро реагировала, когда кто-то затрагивал мои профессиональные качества или начинал нести шовинистический бред.
А в голове тем временем замаячили новые перспективы.
— Пискун, ты чувствуешь запах свободы? — произнесла я шёпотом.
Тот хихикнул.
— Давай скорей покинем эту обитель зла! Снаружи поговорим.
— Согласна.
На выходе я снова наткнулась на Йена.
— Ну, как? — спросил юноша с искренней заинтересованностью.
Я пожала плечами.
— Он меня не взял. Сказал приходить через год за подписью.
— Мне жаль, нейра.
Йен вздохнул, и показалось, что он уже не в первый раз наблюдает подобное. И вдруг таким он молоденьким мне показался, бледным и субтильным, совсем как те недосыпающие и недоедающие студенты из моего мира. Я улыбнулась и сунула ему свёрток с колбасой.
— Нейра, не… не надо…
— Берите-берите. Я же знаю, что молодым лекарям и студентам иногда даже перекусить некогда. А вы были ко мне добры.
Мальчишка покраснел даже кончиками ушей, а я успела сбежать, чтобы он не вернул мне свёрток обратно. У меня сегодня ещё дела намечаются, нужны свободные руки.
Едва я вышла за ворота, сопровождаемая подозрительным взором пузатого сторожа, Пискун принял своё истинное обличье и шмыгнул в карман юбки.
— А можно я буду называть тебя Эл? — спросил пушистик. — Нечто среднее между Эллен и Елена.
— Называй как хочешь, — разрешила я. — Слушай, а как вообще в этом мире относятся к магам? Я заметила, что некоторые смотрят с уважением, некоторые опасаются, а вот нейт Лейн… — я развела руками. — Кажется, он ненавидит таких, как я.
— Нууу… вообще Эллен жаловалась, что магов многие не любят. Во-первых, потому что боятся. Чего ожидать от человека, который в любой момент может пустить огненный шар и спалить дом? Недаром в прошлые века на чародеев регулярно устраивались гонения. Во-вторых, завидуют. Магия — это сила, власть, возможности, деньги… И в-третьих, многие из них действительно не слишком порядочные люди. И маги-целители тоже, — послышался разочарованный вздох. — Нет-нет, ты не думай, не все такие! Эллен бы и мухи не обидела! Но у тех, кто не видел от магов ничего хорошего, в голове прочно засело убеждение, что магия — это опасность.
— Вот так-так…
Эти слова звучали более, чем здраво. Да и на меня местные смотрели сначала настороженно, а попросили помочь роженице, наверное, от безысходности. И Горн испугался, когда я очнулась и закричала. Думал, я его прокляну?
— Если посчитают, что мало заплатили за услугу, палец о палец не ударят, — продолжил Пискун. — Даже если будут стоять над умирающим.
— Да… нехорошо это. Теперь я понимаю людей, которые магов недолюбливают, — я слушала Пискуна, шагая по улице и высматривая извозчика, который сможет меня отвести. — Но ведь не все такие?
— Не все, — согласился Пискун. — Но паршивая овца всё стадо портит. Молодые магички иногда забавляются, привязывая мужчин к себе и делая их послушными рабами. Эллен говорила, что таким промышляли некоторые девушки в Академии на спор или потому, что мужчина не хотел быть с ними. Со временем приворотная магия ослабевала, но жизнь человека уже была разбита, и тот, с кем так жестоко поигрались, ненавидел своих пленительниц. Хоть они и были красивы, как божества. Все магички красивы, Эллен. Когда себя в зеркало увидишь, грохнешься.
Слушая рассказ Пискуна, я чувствовала, как в крови закипает гнев.
— Получается, некоторые маги заигрались, смотрели на других, как на людей второго сорта? Думали, что из-за силы им всё сойдёт с рук, и можно вести себя с более слабыми, как со скотом? А внешность… меня бы устроила самая обычная, которая была в земном мире.
Пискун помолчал некоторое время.
— Но ты, Эл, не расстраивайся раньше времени. Ты уже успела хорошо показать себя перед простыми людьми. Уверяю, пройдёт время, и нейт Лейн будет локти кусать, что выгнал тебя.
— Он решил, что я из таких же. Но доказывать я ничего не буду, просто буду делать своё дело.
— А тем временем Академия будет перечислять на счёт Левилльского госпиталя денежки за твою практику, — ехидно пропищал мой товарищ, как вдруг…
— Эй, стойте! Подождите! — закричала я, увидев извозчика, выруливающего с соседней улицы.
Вот те раз! Да это же мой провожатый — Горн.
Услышав знакомый голос, мужичок вздрогнул и остановился. Я ловко запрыгнула в повозку.
— Доброго утра вам! Отвезёте во вчерашнюю деревню?
— Утречка, нейра. Это в Лихую, что ли? — он улыбнулся в бороду.
Мда, ну и название. Интересно, другие деревушки так же весело называются?
— Конечно отвезу. Я почти каждое утро в город молоко вожу. А что вы там забыли, нейра Эллен?
Я повозилась, устраиваясь поудобнее и доставая из кармана Пискуна. Синий товарищ покатался по коленям и успокоился, с любопытством поглядывая на дорогу.
— Я должна осмотреть Милли с девочкой. Как бы осложнений не было. Рожениц всегда осматривают после родов.
Горн кхекнул и подстегнул лошадку.
— Странная вы. Ни разу не видел, чтобы маги так с простым людом возились.
— А вы вообще много магов повидали?
— Да так… заезжали некоторые. Но у нас места неприглядные, а маги стараются ближе к столице обосноваться.
Ещё вопрос на мою голову. Неужели Эллен бежала сюда только из-за нежеланного замужества? Может, были ещё причины? Как разобраться в чужом прошлом?
— Наша старая повитуха толковая была, но строгая. Если помирал кто, она говорила, что на всё воля Всеотца.
Горн правил повозкой, время от времени понукая лошадь, а мы с Пискуном негромко переговаривались.