Страница 17 из 23
– Пять!
– Пойдешь с нами? Оператор может пригодиться.
– Конечно. Я вообще удивлен, что ты ради Зеленого…
– Три, два, один! Импульс!
Василиса резко дернула что-то внутри механизма, зажужжало, затикало, затихло.
– Не попали в фазу, еще раз!
Рывок, стремянка закачалась, я еле успел подхватить на руки валящуюся с нее девочку. Она смеялась:
– Есть, есть, совпали! Папка молодец!
– Ты тоже молодец, – похвалил я ее, глядя на разгоняющиеся шестеренки механизма.
Поставил Василису на ноги, достал планшет – да, реперная сеть на глазах как будто покрывалась муаром, теряя доступность. А значит, и закрылись и кросс-локусы, и тот странный способ перемещения, который использует Комспас. Попасть в Центр можно только по Дороге, опасность нападения ликвидирована.
– Справились, – сдержано похвалила Ольга, – не зря Зеленый…
– Вы его спасете, – твердо сказала Василиса.
– Ох, девочка, – покачала головой рыжая, – мне бы твою уверенность… А куда вы дирижабль дели?
– О, пойдем, покажу интересное место. Приглашаю… – сказал я и тут до меня дошло, что только что пригласил в гости к семье любовницу.
Ольга, конечно, не станет устраивать сцен, я ей как оператор нужен, а не как мужчина. Она даже Зеленого готова спасать в расчете на то, что я буду ей должен. Ну и буду, ладно. Но все же – есть в самой ситуации что-то абсурдное и натянутое. Сильны в нас социальные стереотипы. Даже в тех, кто почти султан…
– Она будет новый жена? – спросила меня Таира.
Спокойно так спросила, как уточнила бы, чай ей налить или кофе.
– Нет, что ты.
Ольга сидит в гостиной и торопливо ест. Лена, жена Зелёного, смотрит на нее с робкой надеждой.
– Мы попытаемся, – отвечает рыжая на невысказанный вопрос.
И, хотя мы с Иваном говорили то же самое, почему-то именно ответ Ольги ее немного успокаивает. Она кивает и идет на кухню.
– Сильный женщина, – констатирует Таира.
– Не то слово, – вздыхаю я.
На мои плечи сзади ложатся теплые руки, окутывает цветочный запах, внутри как будто щекочут смешные пузырьки.
– Ух, какая красивая… – жарко шепчет в ухо Меланта, – так бы и съела! Чур, я первая к вам в кровать. Я и Эли. Будет здорово!
– Мел, и ты туда же? – ответил я тихо, – мне не нужна четвертая жена. А ей не нужен я.
– Глупости, – прижавшись мягкой грудью к спине, Меланта кладет подбородок мне на плечо. Ее растрепанные медные волосы щекочут мне ухо, – у вас отношения, это всем видно.
– Рабочие, Мел.
– Недавно вы отлично поработали в кровати! – фыркает она мне на ухо. Ее дыхание пахнет карамельками. – Не пытайся скрыть такое от кайлита! И между вами не только секс, это видит даже наша милая дикарка. У вас еще будет какая-то история. И помни, я первая заняла очередь!
Меланта мягко подтолкнула меня в спину, и я вышел из коридора в гостиную. Выдумают же…
– Его обязательно надо спасти, Ольга Павловна! – отважно требует Настя. Синих глаз не видно за темными очками, но не сомневаюсь, что они сверкают той же решимостью, с которой она некогда в нее целилась.
– Я уже сказала… – терпеливо отвечает рыжая, – мы…
– Нет, – резко перебивает ее девочка, – вы не понимаете. Сергея надо спасти не потому, что вам что-то нужно от папы. Он важен. Его судьба… Не знаю, как это объяснить. Я теперь вижу… Всякие вещи. Как они связаны. И он связан… Со всем. С вами, со мной, с папой. С тем, что скоро случится. Сейчас его линия может оборваться, и тогда все поменяется.
– Кто-то умирает, что-то меняется. Но мир от этого не рушится.
– А теперь может. Поймите, все застыло в неустойчивом равновесии. Одни тянут туда, другие – сюда, основание плывет и разрушается. Вы это знаете, вы как раз из тех, кто тянет. Вы можете обрушить его в любой момент, и хотите обрушить, потому что надеетесь, что это будет вам на пользу. Дядя Сергей не такой. Он человек равновесия. Укрепляет мир. Вокруг него возникают новые структуры и связи. Как вам объяснить? Он как будто вбивает гвозди, вкручивает болты, сваривает швы, крепит заклепки… Никому не интересны такие люди, они скучные и незаметные, все обсуждают вас, разрушителей, но в такие моменты, как сейчас, он просто необходим.
– Я не очень тебя понимаю, девочка.
– Я плохо объясняю, простите. Я недавно начала видеть связи и у меня нет слов, чтобы их объяснить. Просто знайте – если вы его спасете, Мультиверсум может уцелеть. Если нет – начнется новый цикл.
– Это плохо?
– Для этого не подходят слова «хорошо и плохо». Для этого никакие слова не подходят.
Она резко встала, повернулась и вышла.
– Твоей приемной дочери сильно досталось, – сказала мне Ольга.
– Я общался с корректорами в Школе. Они все такие. И они действительно видят… Всякое.
– Неважно, – отмахнулась рыжая, – вокруг слишком много «видящих всякое». А мы все равно делаем то, что должны и выбор у нас не так уж велик.
– И что же мы делаем?
– Ты? Ты отдыхаешь в своем гареме, пока я не скажу, что пора. Думаю, рано утром мы уже выдвинемся, так что постарайся все же выделить немного времени и на сон…
Если бы это была не Ольга, я бы сказал, что она ревнует!
Вечером меня перехватила и увлекла в свою спальню Меланта. Детей забрала Алистелия, так что в комнате кроме нас была только Эли. Кайлитка села на край кровати и усадила меня в кресло напротив. Она была неожиданно серьезна – не обнималась, не дурачилась, не лезла внезапно целоваться. Это даже немного пугало.
– Нам надо поговорить, Арти. Это важно.
– Слушаю тебя, Мел.
– Я родила тебе ребенка, – она замолчала, глядя на меня и ожидая какой-то реакции.
– Факт, – осторожно согласился я.
– Я обещала его родить, и я это сделала.
– Отличная дочка, очень милая. А кому обещала?
– Севе. Это моя часть сделки. Он спас нас. Я не знаю, что он предложил Альке и Таире, но наш уговор был таков – я рожаю тому, на кого он укажет. Я могла отказаться, если бы ты мне не понравился, но ты был такой забавный! Я решила, что это будет весело, родить именно тебе.
Ее понятия о смешном иногда выходят за мои границы нормального. У меня, наверное, недостаточно развито чувство юмора.
– И что взамен? – я понял, к чему идет разговор и решил не тянуть.
– Ты должен для меня кое-что сделать. Что-то очень важное.
– Мел, я не отказываюсь, но, все же – можно сначала пару вопросов?
– Ты такой смешной – всегда что-то хочешь выяснить! – засмеялась своим пузырящимся тихим смехом Меланта. Он похож на игристое вино, от него становится так хорошо внутри… – Никак не можешь просто жить и радоваться! Спрашивай, конечно.
– Для тебя это только сделка?
– Ты не это хочешь спросить, – улыбнулась она своим широким ртом. Даже на губах веснушки. – Ты хочешь спросить, люблю ли я тебя, люблю ли ребенка, что для меня значит наша семья, какие у нас отношения… Ну и прочие глупые скучные вопросы, который люди вечно задают друг другу, чтобы расстроиться. Спасибо, что ты до сих пор их не задавал, я ценю это. Ты очень деликатный – для человека.
– Спасибо. Я больше не буду, но ты все же один раз ответь на мои глупые скучные вопросы.
– Конечно. Я попробую объяснить так чтобы ты понял. Я – кайлит. Мы похожи на вас, но другие. У нас другие отношения, у нас другие семьи, у нас по-другому относятся к детям. Я могу сказать: «Я тебя люблю». И скажу. Во прямо сейчас говорю тебе: «Я люблю, тебя, Артём!». Я не говорила тебе этого раньше?
– Нет. Никогда.
– Вот. Сказала. Только не брякни в ответ «я тоже», ладно?
Я промолчал. Не знаю даже, какой ответ был бы тут честным.
– Мое «люблю» не такое, как твое. Когда «люблю» скажешь ты, это будет значить «я беру на себя ответственность за твою жизнь». Нет, не перебивай, дай объяснить! – она подалась вперед и запечатала мне рот ладошкой. – Как говорит наша общая жена: «Убью за тебя и умру за тебя». Кстати, ей для этого никакой «любви» не надо, но с ней ты сам объясняйся. Когда это говорю я, это означает, что с тобой мне веселее, чем без тебя. Что я приняла тебя, как часть удивительного мира вокруг. Что я рада тебя видеть, когда ты приходишь и помню про тебя, когда ты ушел. Что я приму тебя в своей постели, одного или в хорошей компании. Но моя жизнь не стала твоей, а твоя – моей.