Страница 4 из 12
Гоша на аппетит явно не жаловался. Пара тарелок супа, значительная порция салата, все ушло на «ура». Вылизав ложку, Гоша сложил руки на столе, словно первоклассник, и с умилением воззрился на меня.
– Итак, вы желаете, чтобы я вам помог, – уточнил он после некоторой паузы. – Вам какая конкретно помощь нужна: в клиентуре, транспортные услуги, нотариальные, оформление бумаг?
Я быстро посвятила его в суть проблемы, и мы приступили к обсуждению условий сделки. Сошлись в цене быстро и без лишних торгов. Уговорились о встрече к полудню следующего дня, и Гоша, галантно приложившись к моей руке, исчез за порогом.
– Слизняк! – с чувством выдала тетя Соня, когда входная дверь за ним закрылась.
– Не могу не согласиться, – кивнула я, приступая к чаю с огромными бубликами с маком. – До того противный, что просто диву даешься, как он может лавировать в разных сферах... А он точно поможет?
– Всем в нашем доме помогал до сих пор. Кому место под гараж выбивал, не бесплатно, конечно. Кому дачу продал, кому с квартирой помог. Берет недорого. Оформляет быстро. Думаю, что все будет нормально. Завтра к полудню явится уже с результатом...
Но Гоша, к нашему вящему удивлению, не явился. Ни к полудню, ни к вечеру, ни к утру следующего дня.
– Все, ждать больше не имеет смысла, – решила я, в очередной раз собираясь пуститься в изнурительный круиз по конторам города. – Дома его нет. К телефону он не подходит. Мобильник не отвечает. Либо проблема оказалась ему не по зубам, либо у него появились более срочные и важные дела. Едем одни.
Тетя Соня, которая за утро трижды безрезультатно сгоняла на квартиру к Гоше, лишь печально вздохнула и начала собираться.
С трудом втиснув ноги в лодочки на высоченной шпильке, я одернула коротенький пиджак оливкового цвета, прошлась руками по укороченной юбке и с вполне объяснимой злостью произнесла:
– Ну, в путь! И пусть попробует сегодня кто-нибудь вставлять мне палки в колеса...
Странное дело, но желающих не нашлось! Более того, служащая Регистрационной палаты приветливо разулыбалась мне из-за конторки и елейным голоском попросила пройти в кабинет начальника.
Там вообще начались настоящие чудеса. Целая куча документов, которые я к тому времени успела собрать и оставить у них, лежала оформленной на столе и ждала моей подписи.
– Вот здесь... И вот здесь... Ага, вот в этом месте еще... Так, теперь платите в кассу в соответствии со счетом и действуйте!
– Как действовать? – растерялась я, рассовывая бумаги по отделениям своей сумки.
– Вам остается только вписать в пустующие графы имена новых владельцев и взять с них деньги. И дело, как говорится, в шляпе.
На высокие ступеньки Регистрационной палаты мы с тетей Соней вышли ошарашенными и почти счастливыми. Говорю – почти, потому что все это было как-то слишком... нереально, что ли. Мне-то так, конечно, не казалось. Я была на седьмом небе, упиваясь успехом. Но вот тетя Соня...
– Не нравится мне это, Шурка, – буркнула она, усаживаясь в городском автобусе на переднее сиденье. Шуркой она меня звала в минуты крайнего недовольства – иногда мною, иногда обстоятельствами. – Что-то здесь не так... Гошка опять же куда-то пропал.
– Так, может, это у него такой принцип работы с клиентами – устраивать сделки, оставаясь в тени? – возмущенно выдала я, совершенно не желая портить себе настроение из-за глупых необоснованных опасений. – Все устраивает, излишне не мозоля глаза, а потом является за деньгами.
– Ага, жди! – фыркнула тетя Соня, обмахиваясь газетой. – Явится! Явится кто-нибудь, но не он! Как бы чего не вышло... Ох, чует мое сердце...
Ведь накаркала же! Явился! Только не Гошка, а милиционер. Правда, мы сначала не поняли, что это милиционер. Настолько тот был непринужденно раскован и очарователен, что заподозрить его в связях с органами внутренних дел просто не хватало воображения.
– Софья Валерьевна? – Молодой блондин, стоящий у порога, покачивался с носка на пятку и улыбался самой милой белозубой улыбкой на свете. – Добрый вечер.
– Добрый, – хотела было неприязненно сказать тетя Соня, да не смогла и расплылась в ответной улыбке. – Вы к нам по поводу?..
– Арсений, – тот протянул ей через порог дивной формы кисть правой руки. – Для друзей – просто Сеня.
Дальше – больше... Стоило только тете Соне подать ему руку для приветствия, как он без раздумий ее облобызал. Кто же устоит против таких манер?
– Ну, заходи, коли пришел, Сеня, – крякнула озадаченная тетя Соня и посторонилась. – А мы тут с племянницей моей подруги решили немного попраздновать... Присоединяйся, если есть желание.
– Отчего же... – Дивной формы ладони звучно хлопнули, потерлись друг о друга и следом повторили приветственный маневр с моей рукой. – Сеня.
– Александра, – произнесла я с достоинством, но опять же ничего не заподозрив. – Присаживайтесь.
Он сел за стол. И начал угощаться пирогом с мясом и вином. Накладывал себе грибов, салату, сыра и с аппетитом все это поглощал. А мы с умилением взирали на обжирающего нас молодого нахала, словно потчевание всяких там незнакомых Арсениев было делом для нас привычным и совсем не удивительным.
Первой опомнилась я, вспомнив – не к месту, казалось бы, – что молодой человек так и не назвал цель своего незапланированного визита.
– Чем можем помочь? – принужденно улыбнулась я, чувствуя себя стервозной дрянью, вырывающей у парня последний кусок пирога изо рта.
Тот с сожалением положил его обратно на край тарелки, откашлялся и, мерцая голубизной своих глаз, вкрадчиво поинтересовался:
– Слышал, Софья Валерьевна, недвижимость у вас имеется продажная?
– Имелась! – ответила я за нее, сразу насторожившись из-за вкрадчивости его тона. – Только если вы хотели что-то приобрести в пределах города, то уже опоздали. Квартира продана, вот как раз обмываем сделку. В гараже уже чужая машина стоит. Дачу завтра едут смотреть. Остался, правда, дом. Домом интересуетесь? Добротный, старинный. Правда, расположен он несколько далековато...
– Нет, домом я не интересуюсь, – поскучнел тут вдруг непонятно отчего Арсений. – Меня интересует скорее сам процесс.
– Процесс?! – пришла пора удивляться тете Соне, видимо, ее природная бдительность начала пробуждаться от легкого хмеля, вызванного тремя стопками рябиновой настойки.
– Да, процесс оформления документов. Слышал, что вам кто-то помогал в этом деле?
Мы воззрились на Арсения с немым изумлением, не в силах вымолвить ни единого слова. Конечно, тот факт, что Гоша многим помогал по-соседски, особенно не скрывался, но и не афишировался. И шли к нему либо соседи, либо по рекомендации все тех же соседей. Этого же молодого человека тетя Соня не знала, потому и потребовала строго:
– Можно взглянуть на ваши документы?
– Легко! – Арсений вновь осклабился в улыбке, правда, без былого обаяния, вытащил из кармана легкой, навскидку – сотни за две долларов, рубашечки какие-то корочки и протянул их хозяйке со словами: – Прошу, Софья Валерьевна, всегда к вашим услугам.
Его услуги были тете Соне, очевидно, до фонаря, потому что по ее полному лицу разлилась смертельная бледность. Трясущейся рукой она протянула мне корочки и с непонятной мольбой пробормотала:
– Сашенька, взгляни!
Перевезенцев Арсений Владиславович, майор внутренней службы, значилось там. А с фотографии на меня смотрел все тот же блондинистый красавец, правда, на редкость серьезный.
– Что вас интересует, Арсений Владиславович? – как можно строже спросила я, хотя ладони вспотели, а по спине пробежал холодок.
– Я же сказал – процесс! Процесс оформления документации. Вы долго и безрезультатно пытались оформить сделки купли-продажи, а потом вдруг – бац, и все как по маслу!
– В этом есть криминал? – мои четко подведенные брови изумленно поползли вверх.
– Нет, но...
Сеня вдруг смешался. И я сразу поняла – отчего. Когда мои брови, предмет зависти коллег по работе, как, впрочем, и многое другое в моей внешности, живописно ползут вверх, то мужчины отчего-то тушуются. Кто при этом говорит, что глаза мои делаются донельзя хищными. Кто говорит, что черноты в моих очах прибавляется. А кто-то видит в этом сексуальный намек. Не знаю, что в этом узрел Арсений, но молчал он долгих пять минут. Молчал и внимательно меня рассматривал.