Страница 74 из 75
Глава финальная. Ради ее же блага
— Что такое,
Я несколько дней провел возле девочки, обтирая эльфийку мокрыми тряпками и вливая ей в рот целебные отвары.
Лиан била лихорадка и я опасался, что жар просто убьет маленькую темную, как это часто бывает с обычными людьми во время болезни. Кроме того, она была поражена оружием с меткой Харла, что почти всегда приводило к тяжким последствиям даже при незначительных ранах. А тут лезвие топора достигло самого сердца… Вот только лекарства, эффективные на людях, крайне плохо работали на эльфах, так что мне пришлось перетащить девочку в свою спальню, где было больше воздуха, и постоянно следить, чтобы жар не прикончил внезапно воскресшую эльфийку. Но я понимал, что она — темный эльф, а значит, при должном уходе ее тело должно справиться и с отравляющей силой Второго Бога.
Вмешиваться в состояние Лиан магией я банально опасался. Там, на холме, был нарушен один из фундаментальных законов мироздания и то, что Нильф вместо мгновенной кары просто неизмеримо увеличила мой магический долг, было чудом. Видимо, я сумел впечатлить Третью Богиню. Вот только что-то мне подсказывало, что повторить подобное заклинание будет почти невозможно, а без Лиан, как части контура, печать не сработает.
Сейчас же я сидел у кровати, за своим письменным столом, и перебирал старые амулеты и кольца. Некоторые потеряли былую мощь, другие надо было бы просто почистить у ювелира. Вот только где найти мастера, что рискнет чистить проклятые артефакты, напитанные тьмой и служащие сосудом для смертельного колдовства?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я девочку, проигнорировав ее вопрос и откладывая в сторону старый серебряный амулетик, который я когда-то привел из Н’аэлора.
— Пить хочу, — хрипло ответила девочка и попыталась приподняться на локтях.
— Нет! Лежи!
— Что случилось?
— Ты пропустила удар топором, — ответил я. — У тебя была сломана ключица и повреждена грудина.
— Удар топором? — переспросила Лиан. — Я помню, как побежала к пленникам…
— Да. И нарвалась на одного из тех, кто вознес жертву крови Харлу. У тебя не было шансов.
Лиан с любопытством опустила подбородок и попыталась рассмотреть собственное плечо и грудь, затянутые повязкой.
— Я чуть не погибла? — спросила девочка, глядя мне прямо в глаза.
— Еще на полдюйма вперед, и удар разрубил бы тебе сердце, — ответил я. — Но все обошлось. Но когда выздоровеешь, пощады не жди. Ты пока мой худший ученик. А теперь попей.
Не давая вставить девочке и слова, я прислонил к ее губам стакан с чистой водой. Пока она в сознании, пусть пьет, влить слишком много силой у меня все равно не получалось, я опасался банально утопить ее в стакане. Не слишком удачный конец для той, что восстала из мертвых вопреки законам мироздания.
Спустя примерно неделю, когда жар отступил, и Лиан можно было оставить одну хотя бы на несколько часов, я отправился в деревню охотников.
Как обычно, меня встретил Орин. Бой для старосты не прошел бесследно — старик стал сильнее хромать и наваливаться на посох, видимо, беготня с арбалетом наперевес окончательно разбила его колени.
— Доброго дня, господин, — сказал староста.
— Доброго дня, Орин, — сказал я, не вылезая из седла. — Я к тебе с поручением.
— Каким же, господин?
— Я знаю, что вы поддерживаете контакт с парой поселений на Мулде и в окрестностях Гирдота, — сказал я.
— Все так, мы с ними торгуем, — кивнул Орин.
— И родня у ваших там тоже есть?
— Все так, господин. Конечно же родня имеется. И с каждым годом только прибавляется! Мы же не дикари, чтобы кровь мешать и выродков плодить! — гордо заметил Орин.
В небольших селах и деревнях вопрос близкородственного брака всегда стоял остро. Но если крестьянин может позволить себе быть тупым, то тупой охотник — обычно мертвый охотник. Это опасная работа, требующая ясного ума и смекалки. Дикие звери идиотов не прощают, чего только стоят десятки и сотни аристократов, что на моей памяти лишились жизни на охоте, попав на клыки кабана или подставившись под лапу медведя. Да и тот же лось с легкостью затопчет придурка, который посмеет бездумно преградить ему путь. Так что тут горделивый тон старосты был совершенно обоснован.
Я потянулся к поясу и снял с него увесистый кошель с серебром. Несколько сотен старых, полновесных серебряных монет. Я даже не пересчитывал, сколько их там, просто как можно туже набил кошель, отчего он стал похож на неровный обтянутый кожей шар.
— Все, кто был в тех клетях, где ранили девочку. Они должны уехать, — сказал я, бросив охотнику деньги.
Орин неловко поймал кошель, едва не уронив свой посох, после чего непонимающе уставился на меня.
— Ранили? — недоверчиво переспросил Орин. Он видел, в каком состоянии была Лиан, видел, как я закрыл девочке глаза и завернул ее труп в плащ.
— Да, оказалось, эльфийку только ранили. Я все же смог ее спасти.
— Вы воистину великий маг, — неловко польстил мне старик. — Но господин, скажите, будьте столь снисходительны, почему же людям надо уехать?
— Они осквернены силой Харла и тревожат мои контуры, — сказал я. — Мне это не нравится. Но вместо того, чтобы убивать их, я великодушен. Пусть собирают вещи и переезжают. Все, кто побывал в плену и пережил ту ночь.
Так я избавлюсь от свидетелей и от брата с сестрой, друзей Лиан. Я не собирался рассказывать девочке о том, что произошло на самом деле.
Орин ошарашенно взвесил в ладони тяжелый, туго набитый монетами кошель, после чего низко поклонился мне.
— Спасибо за ваше снисхождение, господин. Я сегодня же передам ваш приказ людям.
— У них есть две недели, — ответил я. — После этого я спущу на них гончих.
— Я понял вас, господин. Никого из бывших пленников не останется ни в моем поселении, ни в прочих.
— Ты всегда был благоразумен, Орин, — кивнул я мужчине. — В этом году вы успеете с заготовкой моего заказа?
Староста еще раз покосился на мошну. С такими деньгами они могли вовсе не работать в этом сезоне всем поселком, но это было бы слишком опрометчиво.
— Успеем, господин. Обязательно успеем.
— Хорошо. Две недели, Орин, — закончил я, разворачивая коня.
— Две недели, — повторил за мной старый охотник.