Страница 11 из 15
— Эльфийка мертва. Ее забил до смерти сам Хелтрик, пока насиловал в той повозке, куда вы ее засунули, — ответил я, глядя в глаза клирика. — Возможно, ему просто нравилось бить женщин в процессе, но он не рассчитал силу. Он разбил ей кулаком височную кость, прямо тут.
Я постучал пальцем по виску, показывая место удара.
— Но… — начала клирик.
Я не дал вставить и слова, продолжив:
— Он размозжил темной голову, потому что, видимо, она пыталась сопротивляться этому животному. Я видел, как торчали через кожу осколки кости. Но вообще, выглядела она в целом неважно, Хелтрик постоянно заглядывал к этой… А как вы в королевстве Трех Орденов называете эльфов? Черноухие мрази? Он частенько бывал у черноухой. И, видимо, епископат не слишком волновался об их судьбе…
Клирик стояла бледная, сжимая кулаки.
— Ты лжешь, — сказал один из мужчин. — Епископат щедро заплатил гильдии, чтобы уладить этот вопрос. Все твои слова полная ложь! Повторяю вопрос госпожи Лавертен! Что стало с эльфийкой во время бунта⁈
Я услышал, как за моей спиной кто-то аккуратно потянул из ножен меч. Готовятся атаковать, потом связать и устроить допрос с пристрастием. Считают, что вырванные ногти и сломанные кости дадут им больше правды, чем обычная беседа?
— Эльфийская женщина мертва, ваше задание провалено, — сказал я, глядя в глаза клирику. — Вы должны были это предвидеть, когда доверяли подобный груз работорговцу из полуорков. Зачатые в насилии, только на него в отношении женщин они и способны.
— Ты большой специалист по полуоркам? — усмехнулся мужик, который на меня орал.
— Нет, я большой специалист по насилию, — ответил я святоше. — А теперь убирайтесь, у меня ужин почти готов.
— Если ты солгал, колдун, знай…
— Оставьте свои угрозы для крестьян и женщин, — перебил я бойца Ордена Пламени. — А где меня найти знает каждый в этих краях до самого истока реки Мулда. Только снимите в следующий раз при разговоре плащи. Трезубец тут не любят.
Я отвернулся, снял с огня котелок и поставил на угли сковородку, потеряв к разговору всякий интерес. Их счастье, что Лавертен оказалась весьма талантливым клириком и почувствовала, буквально ощутила исходящую от меня угрозу.
Через три минуты я уже в полном одиночестве жарил яйца и сало, предвкушая плотный ужин. Святоши искали темных эльфов? Северный епископат хотел переправить их на границу Н’аэлора? Это какая-то договоренность с Вечным Лесом или очередная уловка святош?
Встреча с клириком Лавертен меня заинтриговала. Интересно, что теперь будет?
А еще я совершенно не жалел о том, что ни слова не сказал об эльфийской девочке, которую оставил у Борна дожидаться купцов Н’аэлора. Я рассказал, что произошло с эльфийкой. Но святоши же не спросили, что случилось с ребенком? Так почему я должен помогать кому-то из ордена Пламени? Совершенно не обязан. И причины слежки за мной теперь стали ясны. Вблизи бойцы отряда смогли заглянуть в телегу и убедиться, что там никого нет. Конечно, они опасались, что колдун прихватил закованных в железо и истощенных эльфиек с собой. Ведь кровь Темных Эльфов крайне сильна, а два других Темных Бога с удовольствием принимают их в жертву во время заклинаний. Двое других, но не Нильф. Вот если бы это был ребенок из народа Садов Армина…
Нет, я давно не приношу в жертву людей, эльфов и гномов. Орков и полуорков — может быть, они тупые злобные твари, доставляющие одним своим существованием массу проблем, но их кровь не ценнее крови с пары козлов или десятка куриц, а возни на порядок больше. Я давно не вижу надобности убивать разумных, а тем более детей, ради своего колдовства, да и Нильф, в отличие от двух своих братьев, особо не требует от меня подобных жертв.
Пусть святоши ищут. Если они найдут девчонку на постоялом дворе — им повезло. Если нет — стоило четче задавать вопросы. Если бы клирик прямо спросила, где эльфийский ребенок, я бы, скорее всего, ответил. Их намерения были ровно такими, как они и говорили — я хорошо умею распознавать ложь. Они на самом деле должны были проводить эльфов на север. Вот только к чему такие сложности?
Это было занимательной загадкой, но ужин уже готов, так что я, отбросив мысли об эльфах и святошах, с удовольствием придвинул к себе котелок, поставил на плоский камень сковородку и, поудобнее перехватив большую деревянную ложку, принялся за еду.
Вот только где-то на границе сознания оставалось ощущение, что за мной до сих пор кто-то следит.