Страница 9 из 15
Вдруг в стороне послышался лай Бельчика, лает непрерывно, будто зовёт к себе. Славка сразу определил: кого-то держит, надо идти к нему. Мы оставили приборы на просеке и осторожно двинулись на лай. Подошли поближе и увидели: сидит на ветке тетерев (в Сибири его зовут косач), весь чёрный, хвост в разные стороны загнут, смотрит на собаку. А Бельчик (вот что значит охотничья собака!) знает, откуда мы подойдём, и облаивает его с другой стороны, так что косач сидит к нам спиной и не видит. Я сроду не охотился, ружья в руках не держал (кроме карабина в армии), говорю Славке: «Дай стрельну!», он мне ружьё и отдал. Прислонил я ствол к дереву (вспомнил, как делал Афоня, когда стрелял по глухарю), прицелился и выстрелил, косач камнем свалился на землю. Всё произошло как-то буднично и особой радости мне не доставило, охотничьего азарта я не почувствовал. Поднял птицу – красавец: брови красные, крылья с синим отливом и несколько капелек крови алеют на шее. Первая моя добыча!
Пошли дальше по профилю и вскоре вышли на берег Нижней Тунгуски, здесь я её увидел впервые. Река здесь делает большую дугу, и профиль проходит по касательной, не пересекая её, это видно и на карте.
Вот она – знаменитая Угрюм-река длиной почти три тысячи километров. Ширина её не более пяти метров, течения почти незаметно – ничего великого. Это и понятно, мы находимся в самом верховье реки, она здесь только начинается. Мы уселись на берегу, пообедали тушёнкой и сгущёнкой и поочерёдно сфотографировались со своей добычей – косачём на берегу Нижней Тунгуски. Это моя первая таёжная фотография.
После обеда продолжили маршрут: вышли на магистраль № 6, дошли до нашего профиля № 10 и по нему пришли к началу маршрута – пикету «112». Петля замкнулась. На пикете «112» провёл наблюдения, посмотрел – они значительно отличаются от утрешних, давление за день изменилось. Это видно и по погоде: стало пасмурно, ветер шумит в деревьях – не было бы дождя. От пикета до палатки добежали быстро, нас ещё даже не ждали, время всего шесть часов – вот что значит не было приключений и задержек в пути. В лагере мы сверили показания прибора с баростанцией, я записал последние отсчёты в журнал наблюдений, и всё – наша работа на сегодня закончена! А Альберт будет вести наблюдения на баростанции ещё полчаса, такая методика работы.
Ужинали все вместе, у всех хорошее настроение, рады, что у меня первый рейс удался. Мы со Славкой даже и не устали сильно, вполне можно так ходить. Виль с Валеркой тоже днём немного поработали: сделали «связку» по магистрали № 7 – прошли с прибором от пикета «112» по четыре километра туда и обратно, на юг и на север, это необходимо для точности расчётов, чтобы увязать показания разных маршрутов.
За ужином кроме каши с варёным косачём ели солёных хариусов, за сутки они вполне просолились, мы их всех и съели зараз – объеденье! Завтра будем переезжать на новое место, пойдём по нашей магистрали на юг восемь километров, до профиля № 8, с этого перекрёстка будем делать два рейса одновременно: Виль с Валеркой и я со Славкой, дальше так и пойдёт.
Ночью прошёл небольшой дождь, намочил кусты и ветки деревьев, но пока мы позавтракали, пока собрались и загрузили лошадей, всё почти и высохло, сырости мы и не почувствовали. Труднопроходимых мест на пути не встретилось, пересекли пару ручьёв, но лошади их просто перешагнули. Наш перекрёсток оказался совсем рядом с Нижней Тунгуской, мы на берегу и разбили свой лагерь, лучше места не сыскать: открытая поляна, ветерок продувает и сгоняет комаров, хорошая трава для лошадей и вода под обрывом. Славка взял ружьё и ушёл рыбачить до вечера, Виль его отпустил без разговоров: хорошо, когда есть приварок к нашим консервам. Оставшиеся установили палатку, натаскали дров, пустили лошадей пастись и вечер отдыхали.
Мы с Вилем просмотрели карты завтрашних маршрутов, вроде ничего страшного нам не светит. Ещё он просмотрел внимательно мои записи во вчерашнем маршруте – всё нормально, косяков нету.
Славка вернулся поздно, уже почти стемнело, принёс всего пару хариусов – не всегда везёт. Мы за день не устали, долго сидели у костра: травили байки, курили, делились случаями из прошлой жизни, обзнакамливались. Народ в отряде подобрался вроде неплохой, во всяком случае конфликтов между собой никаких нету, все мы беспрекословно слушаемся Виля, его авторитет для нас непререкаем.
Как мы со Славкой стали самостоятельно ходить в рейсы, жизнь отряда стала стабильной и размеренной, вошла в рабочий ритм. Один день мы с Вилем делаем рейсы: закладываем двадцатикилометровые петли я влево, а он вправо от магистрали, на другой день один из нас делает связку по магистрали (шестнадцать километров), а остальные в это время переезжают на новое место, на следующий перекрёсток, это восемь километров по магистрали. Получается: две ночи переночевали на одном месте – и переходим, ещё две ночи – опять вперёд, и дальше всё так же. Магистраль закончилась – переходим на другую и продолжаем двигаться с работой, только в обратном направлении. Не работа, а сплошной турпоход! Да, о такой работе я и мечтал: ходить по глухой тайге, жить в палатке, преодолевать трудности и выходить победителем из любых передряг. Джека Лондона я начитался в своё время, крепко он засел в голове.
Через неделю дошли до первых продуктов, которые Виль забросил вертолётом, они лежали в широкой долине речки Урики, заросшей карликовой берёзкой. Нам они очень кстати, как раз взятые с собой практически закончились, точно Виль рассчитал с заброской.
А на следующий день произошла неожиданная задержка – пропали лошади. Утром Виль с Валеркой ушли делать связку по магистрали, а нам, оставшимся, надо делать переход. Наш каюр Олег Митрохин сварил завтрак и ушёл за лошадьми, мы его ждём, собираемся потихоньку, а его всё нет и нет. Наконец появился и без лошадей, говорит, ушли куда-то, не нашёл. Стали думать, что делать. А что делать? Надо искать, сами они не придут. Место нашей ночёвки для лошадей совсем непривлекательное – глухая тайга, мох, недалеко болотинка, на которой только и попадаются отдельные клочки травы, видимо, в поисках еды они и упороли куда-то, хотя были и стреножены.
Порешили так – искать лошадей пойдём мы со Славкой, больше некому: Альберт ведёт наблюдения на баростанции, а Олег в годах, он слабоват для больших походов, неизвестно, сколько нам придётся рыскать по тайге. Собрались мы быстро: кинули в рюкзак перекусить, я взял карту и компас (да он всегда со мной), Славка закинул за плечо свою одностволку, свистнул Бельчика, и мы отправились. Пошли туда, куда вечером отвели лошадей, стали смотреть следы. Это в книгах следопыты типа Улукиткана читали следы, как открытую книгу – и когда прошёл, и куда пошёл, всё скажут. Мы же со Славкой, сколько ни присматривались, не могли определить, куда же они пошли? За ночь мох расправился и затянул следы, лишь кое-где удалось определить, что это след лошади. Мы поразмыслили и решили, что лошади не глупые, они должны пойти туда, где много травы, а последнее такое место было на берегу Нижней Тунгуски. Решили в ту сторону и идти. Достал я карту, посмотрел: ближе всего до реки можно дойти по девятой магистрали, а потом свернуть по третьему профилю на восток, и это около десяти километров, порядочно. Но делать нечего, пошли.
Идём, внимательно смотрим под ноги, следы есть, но что-то определённое сказать трудно. Во-первых, мы здесь проходили два дня назад, только в другом направлении, и, сколько мы ни рассматривали, не могли определить направление следа, во мху от копыт остаётся только круглое углубление или вообще ничего. Но идём, смотрим, периодически останавливаемся и слушаем: на шеях у лошадей привязаны ботала, вдруг услышим звон? Ещё надеемся на Бельчика, что он их учует и залает, но он бегает вокруг, занимается своими собачьими делами и никуда нас не зовёт. Дичь тоже не попадается, это в первый день нам повезло с косачём.
Так прошли магистраль, свернули на профиль, явных следов лошадей так и не видно, вот попалась бы куча навоза – тогда мы бы точно могли сказать, что здесь прошли лошади. Между тем мы вышли на берег Нижней Тунгуски – неширокая речка плавно петляет среди кустов, открытые места покрыты травой и цветами, будто это не глухая тайга, а деревенский луг. Осмотрели первую поляну – помятой травы не видно, где искать дальше? В какую сторону идти? Можно разделиться и пойти в разные стороны вдоль реки, так шансов больше, но мы не решились, вдвоём спокойнее. Посмотрели ещё раз карту и решили, что вероятнее пойти вправо, кони могли выйти на реку по одному из небольших ручейков. Мы уже поняли, что шансы найти лошадей ничтожны, в этой бесконечной тайге наши кони меньше, чем иголка в сене, но бросить поиски, пока светло, не могли. Шли, свистели, слушали, продирались через прибрежные заросли, в душе уже ни на что не надеясь.