Страница 36 из 45
— Возможно. Она выросла вместе с Лукой. Ее отец и он сам были лучшими друзьями. Ее отец был наставником Луки. Франко поднялся до того положения, на котором он находится, благодаря доверию, которое оказали ему Росси и Лука. Катерина в него не влюблена. Она верна ему, потому что он ее муж, но, если бы до этого дошло и она узнала, что он замешан в чем-то подобном, она бы рассказала Луке.
— Что ты собираешься делать с Лукой? — Ана неловко заерзала, и я потянулась за подносом, отодвигая его дальше по кровати теперь, когда она покончила со своим супом. — Ты говорила, что до этого все становилось лучше?
Я киваю, тянусь за пузырьком с обезболивающим, вытряхиваю несколько капель на ладонь и протягиваю ей.
— Я сделала то, что ты сказала. Я заставила его думать, что сожалею о том, что сбежала, извинилась перед ним, соблазнила его.
— Не совсем худшая вещь в мире, — сказала Ана с легким смешком. — Может, он и мудак большую часть времени, София, но твой муж чертовски сексуален. — Она вздрагивает, немного отодвигаясь. — Миссия по проникновению в Братву тоже была не так уж плоха. Пара бригадиров были великолепны. И в постели тоже неплохо, для мужчин, которые должны быть эгоистичными ослами. Честно говоря, мне давным-давно следовало обзавестись членом какого-нибудь русского гангстера.
— О боже мой, Ана! — Я стараюсь не рассмеяться, но мгновение спустя мы оба разражаемся хихиканьем. Ана задыхается, пытаясь отдышаться.
— Смеяться больно. — Она прижимает одну руку к животу, откидывая голову назад. — О боже, София, ты когда-нибудь думала, что мы будем здесь? Ты замужем за главой мафии, я трахаюсь с солдатами Братвы ради информации, мы обе втянуты во все эти интриги, нас похищают и пытают, и… Боже, это полный пиздец.
— Это действительно так. — Я прикусываю губу, глядя на нее. — Боже, мне жаль, Ана. Я никогда не хотела, чтобы с тобой случилось что-то подобное.
— Значит, нас двое. — Она откидывается на подушки, пытаясь сделать глубокий вдох. — Итак, расскажи мне остальное о том, что произошло с Лукой. Отвлеки меня от этого, пока не подействует ибупрофен. Не говоря уже о том, София, что твой муж гребаный наркоторговец высокого класса, торговец оружием и отъявленный преступник. Ты что, не можешь где-нибудь найти этот гребаный викодин?
Я сдерживаю еще один смешок.
— Я посмотрю, что я могу сделать. — Приятно смеяться, несмотря на ситуацию. — Может быть, я смогу убедить кого-нибудь из службы безопасности раскопать что-нибудь для тебя.
— Я не знаю, насколько хорошо это сработает с Франко во главе. — Ана вздрагивает при одном упоминании его имени. — Я не могу поверить, что мы застряли здесь с ним. После того, что он сделал со мной… — она вздрагивает, и я вижу, как в уголках ее глаз собираются слезы. Я не могу вспомнить, когда в последний раз видела Ану плачущей, но сейчас она выглядит так, словно на грани этого. Это приводит меня в беспомощный, неистовый гнев.
— Я никогда не думала, что Лука способен на что-то подобное, — шепчет Ана, протирая глаза. — Черт. Я не хочу начинать плакать.
— Ты прошла через что-то ужасное. Может быть, тебе нужно хорошенько выплакаться.
— Может быть, позже. В ванной, где меня никто не услышит. — Уголки губ Аны слегка приподнимаются. — Хотя, я думаю, в этом месте есть место, где меня никто не услышит.
— Пару дней назад я бы тоже не подумала, что Лука способен на что-то подобное. В наш медовый месяц все было совсем по-другому.
— Так вот где вы были? Ты уговорила его на свадебное путешествие? — Ана смотрит на меня с недоверием, и я смеюсь.
— Да. Я тоже не думала, что это сработает. Я хотела дать тебе немного времени, чтобы Лука не расспрашивал тебя о том, что ты узнала от Братвы. Но я думаю, что это тоже имело неприятные последствия.
— Это не твоя вина, — успокаивает меня Ана. — Ты, вероятно, не могла предположить, что Франко сделает это или что он узнает об этом с помощью какого-нибудь микрофона, спрятанного в единственной комнате, которую мы считали безопасной. Мы старались изо всех сил. — Она тянется к моей руке и слегка сжимает ее. — Все просто пошло наперекосяк, вот и все. Мы не могли этого знать.
— Вся эта неделя была такой другой. У нас был тот небольшой период времени, когда все было хорошо, но это был совершенно новый уровень. Я была…
— Влюблена? — Ана продолжает. — У меня было предчувствие, что это может случиться, если Лука когда-нибудь перестанет быть первоклассной задницей больше чем на пять минут.
— Серьезно?
Она пожимает плечами.
— София, я знаю, ты зациклилась на том, что он состоит в мафии, и на том факте, что ты не хотела выходить за него замуж, и на его общем отношении к тебе, и вообще ко всем женщинам, если быть честной. Но у него тоже есть много замечательных качеств.
Я прищуриваюсь, глядя на нее.
— Это странно, учитывая, что в данный момент он думает о том, чтобы убить нас обоих.
Ана вздыхает.
— София, твой отец изо всех сил старался приютить и защитить тебя. Но иногда мне кажется, что он слишком хорошо справился со своей работой. Это мир, отличный от того, к которому ты привыкла. Другая жизнь. — Она делает паузу, размышляя. — Ты думаешь, Катерина слабая?
— Что? — Я удивленно смотрю на нее. — Конечно, нет. Она одна из самых крутых женщин, которых я знаю. Она через многое прошла в последнее время, но она все еще стремится вперед, делает все возможное, чтобы…
— И я о том, — перебивает Ана. — Катерина выросла в этой жизни, зная о том, что происходит, о том, каковы мужчины. Осознавая, что им приходится делать, какие стены они должны воздвигнуть, чтобы справиться с этим. Я уверена, что некоторым из них это доставляет удовольствие, но таким мужчинам, как Лука, нет. Он угрожает нам, потому что чувствует, что должен это сделать, потому что чувствует себя преданным и не может этого допустить. Это заставило бы его выглядеть слабым. И…
— И что? — Я не могу до конца поверить в то, что она говорит, особенно в ее состоянии. — Как ты можешь так говорить, после того, что он сделал…
— Это сделал Франко, а не Лука. Я не очень хорошо знаю Луку, но я уверена, что он никогда бы не сделал ничего подобного с женщиной. Возможно, и не кто-нибудь другой. Есть разные пытки, и есть то, что сделал Франко. — Она с трудом сглатывает. — София, Лука попросил меня внедриться в Братву.
— Я знаю, что он это сделал, но…
— Нет, ты меня не слышишь. Он попросил. — Ана многозначительно смотрит на меня. — Он мог бы приказать мне. Он мог бы угрожать мне. Франко пытался отговорить его от этого — вероятно потому, что боялся, что я узнаю, что я и сделала. Но Лука попросил меня сделать это. Он взывал к моей дружбе с тобой. Он уговорил меня на это. Он не прибегал к требованиям или угрозам. Он тот, кто прибегает к насилию только в случае необходимости. И не только это.
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, он тоже влюбился в тебя. Он зол не только потому, что чувствует себя преданным, но и потому, что это была ты. Каким он был в медовый месяц?
— Идеальным. — Это слово удивляет меня, даже когда я его произношу, но это первое, что приходит на ум. — Он отвез меня на Мюстик и выкупил весь остров, так что остались только мы. Он даже точно запомнил марку шампанского, которое мы пили на нашей свадьбе, и взял его с собой в самолет. Все было по-другому, даже секс. Он был милым, романтичным и… — Последнее слово трудно произнести, но мне все равно это удается. — Любящим.
У меня снова болит грудь, и я чувствую, как горят мои глаза.
— Я чувствовала, что могу влюбиться в него. Как будто мы влюблялись друг в друга постепенно. И, я была так счастлива и так печальна одновременно, потому что мне было так хорошо, но это ничего не меняло. Я знала, что мне все еще нужно уехать из-за ребенка. А потом, когда мы вернулись и нашли тебя… мы сработали как команда. Впервые мы почувствовали себя настоящими партнерами. Он помог мне занести тебя внутрь и уложить в ванну. Он принес мне все необходимое, чтобы привести тебя в порядок. Я не могла бы и мечтать о ком-то лучшем, кто был бы рядом со мной и помогал мне сохранять спокойствие. А потом, когда мы ждали, когда ты проснешься… — Я прерывисто вздыхаю, мое сердце снова сжимается от воспоминаний. — Он извинился передо мной за то, что я потеряла, когда мы поженились. Мое образование, мою карьеру. Он действительно извинился искренне.