Страница 7 из 7
— Ты совсем тут одна, почему не идешь к остальным?
Я взяла протянутую бутылку и неловко стиснула пальцами, не уверенная, что мне с ней делать.
— Там слишком шумно, и я не любитель купаться голышом.
— Мы разожгли костер, сейчас начнется время страшных историй.
— Каких историй?
— Страшных, — он кивнул в сторону остальных, — мы регулярно собираемся у костра и каждый рассказывает какую-то историю. Это весело.
— Но ты сказал, что истории страшные. Кому — то весело от того, что кто-то испытывает страх? — я слегка сдвинула брови.
— Ты странная, Нора, — рассмеялся Бенджамин, — но это не означает, что с тобой не весело. Я еще не встречал таких, как ты.
— Каких? — ощетинилась я, отдавая ему бутылку обратно.
— Таких умных, начитанных и красивых одновременно.
Мои щеки покрылись румянцем. Я сглотнула внезапно пересохшее горло и убрала прядь волос со своего лица. Взгляд парня прошелся по моему лицу, но не стал опускаться ниже. Я почувствовала внезапное волнение. Никто не говорил мне приятных слов, я не гуляла с парнями и никогда не совершала безумных поступков. С самого детства отец твердил, что мне не следует проявлять любопытство и принимать все, что братство для меня приготовило. Только так я смогу очистить свою душу и смыть греховное пятно. Никому из окружающих не стоит знать о моих прегрешениях, потому что они отвернуться от меня, боясь запятнать свою душу. Поэтому я никогда не задавала вопросов, но сейчас слова непроизвольно вырвались из меня.
— Ты грешил, Бенджамин?
— Смотря что ты имеешь в виду, — он слегка приподнял брови и сделал несколько глотков из бутылки, — я знаю, что раньше люди верили в существование разных сил, которым поклонялись, молились, восхваляли. Но я не из их числа. Поэтому может я и считаюсь грешником, но кому сейчас до этого есть дело, не так ли?
Он весело хмыкнул и покачал головой, снова отпивая алкоголь из темной бутылки.
— И ты не раскаиваешься в том, что совершил? Тебя не наказывают?
— Кто меня накажет, Нора? — он удивленно покосился на меня, — института религии, как такового, больше не существует. Что все мы сейчас делаем? Правильно, учимся жить заново. Я больше верю в силу земного притяжения, чем в кару небесную.
Слова Бенджамина окончательно вывели меня из равновесия. Почему люди так беспечно относятся к гневу господнему? Почему они не раскаиваются в своих грехах и не ищут отпущения? Хаос в моей голове настойчиво указывал на то, что все эти годы я жила в каком-то вакууме. Я не находила объяснений тому, почему мой отец позволял делать все эти вещи со мной. Почему он прикрывался словом божьим и каждый день учил меня заповедям, если люди в нашем мире уже давно отошли от веры?
Дыхание с шумом вырывалось из моих легких, вызывая головокружение.
— Ты в порядке? — взволнованный голос Бенджамин прорезался сквозь шум в моих ушах. Он ухватился за мое плечо и наклонился в мою сторону, вызывая панический страх. Я с шумом втянула воздух в свои легкие и отпрянула от него не безопасное расстояние. Парень поднял в воздух две руки и покачал головой, — я не трогаю тебя, успокойся.
— Прости, — пробормотала я, стараясь успокоить свое дыхание.
— Хочешь сделать пару глотков? — он неуверенно протянул мне алкоголь. Я смотрела на его руку и никак не могла решиться переступить через себя, — брось, это всего лишь легкий алкоголь, попробуй.
Голос отца стал просачиваться в мое сознание, поглощать мой разум, заползать в каждую клеточку моей израненной души: «Ты грешница, Нора, которая заслуживает наказания. В твоей душе сидят темные бесы, которые нашептывают тебе согрешить. Я изгоню этих бесов в темную пучину ада, поэтому покайся, или ты упадешь вместе с ними…»
— Нет, — я тряхнула головой, — я не грешная.
Мой голос эхом отскочил от стен и вернулся обратно, просачиваясь в мой разум. Бенджамин настороженно наблюдал за мной, слегка приподнявшись на камне. Только сейчас я заметила, что веселье у костра прекратилось и люди с любопытством наблюдают за нами.
— Прости, — выпалила я негромко и ухватилась за бутылку, торопливо поднося ее к своему рту.
— Ничего, — подняв ладонь в воздух, парень сел обратно на камень и скрестил ноги. Темные вьющиеся волосы падали на его лоб, слегка прикрывая теплые карие глаза. Он встряхнул головой и убрал пряди со своего лица. Я сделала глоток жидкости и тут же закашляла. Горечь обожгла мой язык, вызывая жжение во рту и слезы на глазах.
— Прости, — повторила я и протянула бутылку обратно Бенджамину.
— За что? — удивился он, — за то, что ты первый раз попробовала алкоголь?
— Я не знаю, — неуверенность стала просачиваться в каждую клеточку моего тела. Я привыкла быть покорной и сейчас автоматически ожидала неодобрения или даже гнева со стороны Бенджамина. Мне не нравилась эта сторона моего я, но я боялась выйти за рамки, потому что наказания были слишком уж болезненными.
— Ты удивляешь меня, Нора, — Бенджамин слегка усмехнулся и снова протянул мне бутылку, — попробуй еще раз, только не спеши.
Я снова поднесла горлышко бутылки к своему рту и сделала небольшой глоток. Жидкость вновь обожгла мне горло, вызывая першение. Я упорно продолжала делать глоток за глотком, заставляя свои рецепторы приспособиться к новому вкусу.
— Оу, — смех Бенджамина ворвался в мои уши, — я не советую так спешить, эта штука может крепко ударить по голове.
Я поставила бутылку на камень и вытерла рот тыльной стороной ладони. Мое тело испытывало необычную легкость. В голове стало шумно, земля под ногами слегка покачивалась, а улыбающееся лицо Бенджамина упорно раздваивалось.
— Я вижу два Бенджамина, — задумчиво протянула я, вытягивая вперед руку, — почему тебя стало два?
— Ты напилась, Нора, — Бенджамин схватил меня за протянутую руку и слегка сжал ладонь, — я один, пока что, и мои друзья зовут меня Бен.
— Стало быть, я твой друг?
— Я думаю, что мы могли бы подружиться, — он кивнул головой и допил алкоголь, отставляя пустую бутылку.
— Это здорово, — мне почему-то хотелось смеяться, — у меня мало друзей, Бен.
— Почему? Ты прикольная, — он слегка дернул плечом.
— Мой отец очень строгий, — слегка уклончиво ответила я. Мне не хотелось рассказывать Бену ни малейшей детали наших взаимоотношений с отцом.
— Понимаю, — кивнул он головой, — мои родители тоже не сахар, но они не запрещают мне заводить друзей.
— Кто твои родители?
— Они работают в производственном цеху. Отец курирует отрасль сельского хозяйства, а мама работает над удобрениями, чтобы повысить урожайность.
— Это отлично, — улыбнулась я ему. Во всем моем теле не осталось и следа от той тяжести, которая копилась многие годы. Алкоголь явно действовал на меня расслабляюще.
— Я тоже так думаю, — Бен потер затылок, — но я не готов пойти по их стопам и стать лабораторным ученым.
— Так кем ты видишь себя в будущем?
— Я еще не решил, — он пожал плечами, — у нас есть время, чтобы определиться. Возможно, я вообще соберусь гонять тварей по пустыне.
— Ты хочешь стать охотником? — я затаила дыхание.
— Я думал об этом, если говорить между нами. Но мои родители явно будут против этой безумной идеи. Подготовка каждого охотника довольно сложна и болезненна, насколько я слышал.
Я фыркнула носом, а затем рассмеялась вслух, прикрывая рот ладонью.
— Что? — Бен вскинул руки в воздух, — я говорю то, что слышал.
— Не обращай внимание, — я заторможено покачала головой и попыталась махнуть рукой, которая стала почему-то слишком тяжелой. Если все, что надо охотнику, это вытерпеть боль, что ж, я стану идеальным кандидатом.
Я не стала высказывать свои мысли вслух, опасаясь, что могу спугнуть своего чуть ли не единственного друга. Я не уверена, это алкоголь сделал меня более открытой, или же сам Бенджамин располагал к себе. В любом случае, я не ощущала такой легкости и расслабленности уже долгие и долгие годы.
— Я однозначно буду ученым, — слегка заплетающимся языком произнесла я, — мой отец готовил меня к этому с самого детства.
Конец ознакомительного фрагмента.