На стальном ветру

- Значит, ты будешь на этом корабле, когда он отчалит.

- Последние несколько лет я ставила на это свою карьеру. "Ледокол" - это мое творение. Никто у меня этого не отнимет. - Она использовала свою вторую руку, чтобы поднять какие-то металлические предметы, лежавшие на столе, - обрезки и цветные осколки, металлические кусочки, похожие на монеты, нанизанные на проволоку.

- А другие добровольцы?

- Это еще предстоит решить. У меня есть право вето на выбор. Они не узнают правды, но это должны быть люди, которые смогут справиться с этим, когда мы прибудем.

- Правда в том, что они записались на самоубийственную миссию?

- Это рискованно, но миссия не полностью обречена.

- К тому времени Ной уже выйдет из спячки.

- Я знаю. Семь лет, если мы выполним запуск в 2415 году.

- Твои дети тоже будут на семь лет старше. Откровенно говоря, к тому времени они уже не будут детьми.

- Это искусство? - резко спросила Чику. - Вы сами делали эти безделушки?

- Праздные руки, дорогая девочка. Недостаток того, что становишься все более человечным, заключается в том, что часы начинают давить на тебя так, как раньше никогда не давили. Жаль, что я не могу быть с тобой.

- Я бы хотела, чтобы вы могли, но сейчас неподходящее время для вашего появления. Я не могу передать вам, насколько счастливее я была бы, познакомившись с кучей искусственных интеллектов, если бы один из них был на моей стороне.

- Можем ли мы отказаться от "искусственного интеллекта"? Это немного похоже на то, как я называла бы тебя системой переработки мяса.

- Полагаю, можем. Как бы то ни было, вы нужны здесь - танторы привыкли полагаться на вас. Вы не можете их бросить.

- Даже если бы от этого зависело выживание всего каравана?

- Все зависит от всего остального, не так ли? Для вас эта взаимосвязь - это сука.

Юнис невесело рассмеялась. - Итак, мы вернулись к исходной точке, просто пытаемся выкарабкаться, как последние дуры, какими мы и являемся. Этот ваш прекрасный новый корабль - вы уже близки к тому, чтобы испытать его?

- До этого еще много лет. Кроме того, довольно сложно протестировать пост-чибесовский привод, если мы не хотим, чтобы кто-нибудь знал, что он у нас есть. У нас будет идея получше, как только мы окажемся там, в пути, и сможем запустить двигатель, не вызывая никаких неудобных вопросов.

- А у кого еще, кроме "Занзибара", есть эта тщательно протестированная и надежная новая технология?

- Ни у кого, насколько я знаю. Мы держали весь проект в строжайшем секрете. Соглашение "Пембы" все еще в силе.

- Непослушная, непослушная Чику.

- Непослушная, непослушная Юнис - вы дали Травертину толчок, в котором он нуждался, не так ли?

- В конце концов, будь у вас время, вы бы добрались туда, но не повредило то, что ключевые формулы начали таинственным образом проникать в ваши личные исследовательские файлы. Тем не менее, давай не будем преуменьшать достижения Травертина. Одно дело, когда тебе дают большую порцию теории, и совсем другое - сделать из нее двигатель.

- Это чудо, что Травертин смог сделать что-то осязаемое из синтеза Санди, - сказала Чику. - Травертин иногда о чем-то забывает. Теряет нить разговора. Несколько лет назад он был таким острым, но сейчас такого нет - или, во всяком случае, притупился.

- Не пора ли его помиловать? Или расстрелять? На данный момент любой из вариантов был бы любезностью.

- Работа Травертина не может быть публично признана, поэтому она также не может быть публично вознаграждена. Хотела бы я, чтобы был какой-нибудь другой способ.

- Обычно так и есть. - Юнис закончила возиться со своими ирригационными линиями. - Я рада, что ты навестила меня. Есть какие-нибудь идеи, когда может быть следующий раз?

- Если будет следующий раз, - сказала Чику.

- О, я уверена, что так и будет. Хотела бы ты посмотреть на танторов?

- Конечно.

- Дакота все еще с нами, тебе будет приятно это услышать. Она тоже продвигалась семимильными шагами - настоящая морщинистая старая матриарх, очень политичная и хитроумная. Ты абсолютно уверена, что Джеффри не добавил в них немного ДНК Экинья?

- Совершенно уверена...

- В любом случае, я думаю, тебе понравится ваш разговор. А ее внучки собираются напугать тебя до полусмерти. Вот, помоги мне с этим. - Юнис наклонилась, чтобы поднять несколько пластиковых ящиков, которые она обычно использовала для перевозки саженцев. Подносы гремели от огромного количества пластиковых и металлических игрушек и паззлов, по-видимому, изготовленных вручную.

- Они собираются обогнать нас, не так ли? Не прямо сейчас, не завтра, - сказала Чику, поднимаясь со своего места, - но однажды мы проснемся, и танторы будут оглядываться на нас, говоря: "Догоняйте, тугодумы".

- С точки зрения доступного объема мозга, - сказала Юнис, - у них действительно есть неоспоримое преимущество перед нами, обезьянами. Но я не думаю, что нам есть о чем беспокоиться. Это всего лишь слоны - почему, во имя всего святого, им таить на нас злобу?

Чику наклонилась, чтобы поднять одну из коробок с игрушками. - Я не могу придумать ни одной причины на свете.

Клиника возрождения знавала лучшие дни. Декоративный фонтан сломался много лет назад, а живая изгородь стала дикой и неуправляемой. Лужайки превратились в грязный грунт и россыпь камней цвета кости. Дорожки были забиты сорняками; кусты вились над головой, образуя темные туннели с навесами. Чику приходилось наклоняться, чтобы пройти вдоль них, убирая ветки с глаз. Статуя упала, и ее так и не поставили на место. Другая распалась на головоломку из загадочных частей. Скамеек, на которых, как она помнила, она сидела и разговаривала с вымыслом Чику Йеллоу, нигде не было видно - возможно, их поглотил разросшийся подлесок.

Она не видела ни одной живой души, пока не вошла в саму клинику. Из предыдущих посещений она помнила успокаивающую суету техников и медсестер; семьи и друзья замороженных приходили и уходили; нервных пациентов, проходящих мимо по пути в хранилища, и тех, кому стало легче, когда они выходили. Это было безопасно, но многие все равно волновались.

Она постояла несколько мгновений в пустом вестибюле, затем позвала на помощь. Из задней комнаты выбежала медсестра, пухленькая белая женщина с очень заметными мешками под глазами, пораженная появлением посетителя.

- Представитель... Я имею в виду, председатель Экинья... - сказала медсестра. Она вспотела, волосы у нее были растрепаны.

- У меня была назначена встреча, - холодно сказала Чику. - Почему меня никто не ждал?

- Честно говоря, мисс... председатель... - медсестра была взволнована, не привыкшая иметь дело с прямым начальством. Чику стало интересно, пересекались ли их пути когда-нибудь раньше. Конечно, все знали Чику в лицо - в конце концов, она была самой высокопоставленной фигурой на "Занзибаре". - Дело в том, что... дело в том, что... хранилища достаточно полны, но в наши дни почти никто не приходит и не уходит. Мы ждали вас, но сбились с подсчета и... мы забыли, что вы должны были прийти сегодня...

Чику почувствовала проблеск симпатии к введенной в заблуждение сотруднице. - Что ж, теперь я здесь. Моя семья вот-вот выйдет из спячки - мой муж Ной и двое моих детей, Мпоси и Ндеге. Я бывала у них много раз.

- Да, да... - Медсестра провела пальцем по планшету. - Конечно, сегодня. Да, вы правы - они выходят сегодня.

- Знаю. Вот почему я здесь.

- Это займет некоторое время.

- Согласно графику, они уже должны быть на стадии перехода в сознание. Они начали просыпаться, не так ли?

- Да! Да, определенно. Это просто... - Медсестра перевернула планшет вверх ногами, как будто так было бы понятнее. - Они опаздывают. Несколько часов, вот и все. Вчера у нас возникла проблема. Не в вашем секторе - я имею в виду, в их секторе, - но это выбило нас из графика...