Четвёртое Королевство

Пока девушки трудились над моим образом (сегодня не было никаких одежд в бледно-синем цвете), обменивались сплетнями. Замок шумел – обсуждали внезапную смерть кимма Крэма.

– Ах, такой мужчина! – щебетала самая молодая из фрейлин – кимма Нрега, смуглая брюнетка с чуть раскосыми глазами. – Такая наследственность – красавец, его белокурым локонам завидовало пол замка...

– А вторая половина мечтала залезть ему в штаны, – хохотнула кимма Мурана. Она была грубоватой и прямолинейной, что никак не вязалось с ее изящным внешним видом, но она мне нравилась, в ней не чувствовалось фальши. Или в ней ее было меньше, чем в остальных.

– Фи, как вульгарно, – пискнула молоденькая фрейлина и от возмущения даже выронила шпильки, что еще больше выбило ее из равновесия. – Простите, Ваше Величество...

Я кивнула, давая понять, что для меня это пустяк.

– И эта половина только из замужних дракониц, – не унималась брюнетка Мурана, а я напряглась и похолодела. – А из дракониц на выданье за киммом Крэмом волочились все обитательницы замка. И верно, невосполнимая утрата – молодой, красивый, в шесть единиц силы дракон, да еще и вдовец с землями. Да как он посмел скопытиться?!

Фрейлины прыснули, и даже кимма Нрега хихикнула, а я расслабилась.

– У него остался сын, которого, поговаривают, по протекции его величества, отправляют в Северную Военную Академию. Но, боюсь, к тому времени, когда молодой наследник рода Ортего вырастет и выучится, ты, Нрега, будешь старой беззубой драконицей. Так что вся хваленная наследственность пройдет, определенно, мимо тебя.

– Бессердечная ты, Мурана, – фыркнула, сверкнув черными глазами и совсем разобидевшись, Нрега. – Кимма Шуль вот не смогла перенести потери любимого племянника, приняла печать молчания и отправилась служить Единому в Четвёртой провинции. А ведь Обитель Четвёртой провинции самая закрытая, туда попасть – считай, похоронить себя заживо.

На последних словах Нреги фрейлины притихли, видимо, эта Обитель имела ужасную репутацию у драконов.

Вот и ответ на вопрос, что стало с киммой Шуль. Её не судили за пособничество в тайных встречах влюбленных, обстоятельства были очень щекотливыми и угрожали авторитету короля. И не убили, а деликатно вывели из жизни замка и страны в целом.

– Киммы, не будем больше о плохом, это вредно для цвета лица, а у нас сегодня встреча послов из Второго и Третьего Королевства, – перевела разговор в другое русло кимма Ирида.

Как в лучших романах – моя фрейлина любовница моего мужа. Ярко-рыжие волосы, большие зеленющие глаза, пышная грудь, которую она не стеснялась демонстрировать, сильно перетягивая корсетом, пухлые губы в алой помаде. Ирида была очень яркой и эффектной, в тоже время всё в ней было как будто чересчур. Это раздражало.

Досадно, обидно. Я уже была женой при любовнице. В тот раз я тоже родила ребенка – девочку, и в итоге выбрали не меня, а ту, которая подарила наследника. Я понимала, что сделать с этим ничего не смогу. Глупо требовать верности от постороннего чело... дракона, да еще когда у прежней хозяйки тела рыльце тоже в пушку. Но для себя решила первым делом выяснить уровень силы Ириды.

Уже несколько дней на пару часов ко мне заглядывали Мир или Тар и рассказывали про мироустройство Илькома. Мне нравились эти беседы, они вносили разнообразие в мою пресную жизнь, давали знания по миру.

Так я узнала, что на Илькоме помешаны на цифрах и математике. А началось все с Единого Дракона, того самого единого божества этого мира. Единый Дракон был универсальным магом: мог управлять любой стихийной магией, а также созидать, разрушать и резать ткань мироздания. Одним словом, как и все боги, он был всемогущ. А еще он был математическим перфекционистом – однажды, пролетая мимо Илькома, Единый был так впечатлён идеально круглой формой земной тверди, возвышающейся среди вод, что решил спуститься и посмотреть поближе на этот мир.

Первую остановку он сделал на Севере-Востоке. В одном из селений ему выпала честь наблюдать танец девушки. Звали ее Тея, двигалась она удивительно плавно, была невероятно гибкой и пластичной, как вода. Дракон влюбился и вплёл ей в волосы синюю ленту, взяв в жены. У них родился первый водный дракон Рес, что значило «первый» на родном языке Единого (впоследствии этот язык назвали божественным, или первородным, на нем велись службы в храме, и он составлял основу магических формул и заклятий).

Но Единый не мог находиться на одном месте, и вскоре он отправился дальше изучать Ильком. Жена не смогла сопровождать Единого, на ней была забота о маленьком сыне. Когда дракон встретил Гайю, жительницу Юго-Востока, то она показалась ему глотком свежего воздуха. Легкая и веселая, она очаровала Единого, и он вплёл ей в волосы белую ленту. После свадьбы у них родился первый воздушный дракон Вел, что значило «второй».

Жажда исследователя звала дракона вперед, и он покинул Гайю и маленького сына, направился изучать Юго-Запад. И тут Единый тоже вплёл ленту – зеленную – девушке по имени Шайя, которая была практична и основательна, как земля. Так на свет появился первый земляной дракон Тир, что значило «третий».

И снова отправился Единый в путь, у него остался последний не изученный кусок на Северо-Западе. Эта земля встретила его страстной и пылкой, как огонь, девушкой Медеей. Драконье сердце покорилось огненному темпераменту, и он вплел Медее в волосы красную ленту. Первого огненного дракона звали Ким, что значило «четвёртый».

Единый переживал, что его любимые жены и сыновья разбросаны по миру, поэтому рассчитал, где на Илькоме центр, и построил там замок. Но это не принесло спокойствия Единому. Оказавшись под одной крышей, жены ужасно ссорились, выясняя, кто главнее и любимее. Женщины так много плакали, что вокруг замка образовалось целое море из слёз. А когда подросли сыновья, борьба за власть вышла на более жестокий уровень, каждый хотел установить господство над другими.

Однажды на берегу моря Слёз, рассуждая, как примирить близких, Единый встретил юношу (или девушку, источники путаются), выслушав дракона, он сказал:

– Круг идеально делится на четыре части, – и нарисовал пальцем на тыльной стороне ладони круг, расчертив его на четыре части.

Так и поступил Единый: поднял четыре горных хребта и поделил землю на четыре королевства. С тех пор мир приобрел своё название – Ильком, что с первородного языка означает «Око Единого».

Юноше, который посоветовал это решение, Единый поцеловал ту руку, где был нарисован круг, поделившись силой и назвав его своей Дланью. Так появился Орден Единого. Детей, у которых в пятилетнем возрасте на тыльной стороне проявлялся знак – разделенный на четыре части круг, называли поцелованными Единым и отдавали в Орден. Свой замок в центре Илькома Единый отдал Ордену, с тех пор земли эти называли цитаделью Дланей и считали священными.

Сам Единый ушел от мирских дел Илькома, забрав своих жен. Теперь Тея, Гайя, Шайя и Медея благоденствовали на небе и не могли участвовать в жизни своих детей, но считались покровительницами своего народа. Так каждая из жен Единого занимала своё место на небосводе в определенное время года, получив свою долю власти. Тея, носительница синей ленты, главенствовала зимой, Гая с белой лентой в волосах – весной, Шайя обогревала своими зелеными лучами Ильком летом, а Медея раскрашивала Ильком своей лентой в оранжево-красные тона осенью.

Когда Тар объяснял мне последнее, я уже осознавала всю степень шизанутости Единого на почве математики и цифры четыре. Какие семь дней в неделю, что значит, в каждом месяце разное число дней? Не гневите Единого такой ересью! Неделя (декада) – десять дней; в месяце четыре декады; на каждое время года, правильно, – четыре месяца; всего в году шестнадцать месяцев или шестьсот сорок дней. Новый год брал свое начало в первый день восхождения Теи на небе, то есть в первый день зимы.

Все чётко, выверено, как в таблице умножения. Для меня, гуманитария, это было кармической издевкой, математическим адом.