Нарушенное обещание

— Черт, ты так хороша, — стонет он, его бедра прижимаются ко мне, когда последние дюймы его члена скользят в меня. Я уже чувствую нарастающий оргазм, когда он начинает двигаться, тереться о мою задницу и подбирать ритм пальцами, потирая мой клитор. — Я тоже собираюсь кончить, если твоя киска продолжит так сжимать меня.

Я сжимаюсь вокруг него только при этих словах, моя голова откидывается назад на его плечо, мое тело движется вместе с его телом, когда я теряю себя в удовольствии от этого. Я не могу вспомнить, почему я когда-либо говорила, что не хочу этого, почему я когда-либо пыталась бороться с ним. С ним так хорошо, как будто он создан для меня, его член наполняет меня, когда он доводит меня до грани оргазма, и я не знаю, как я когда-либо притворялась, что это не то, что я…

Шум в ногах кровати заставляет мои глаза распахнуться, и, к моему ужасу, я вижу великолепную блондинку в вечернем платье, стоящую там. На ней сверкающие бриллиантовые серьги, которые переливаются на свету, когда она наблюдает за нами, и она улыбается мне, как будто знает секрет, который не раскрывает.

— Разве это не приятно? — Воркует она. — Его член по-прежнему самый лучший, который у меня когда-либо был. Я все еще иногда мечтаю о нем.

— Мне нравилось сосать, — говорит брюнетка, которая появляется рядом с ней из ниоткуда. — Ты уже сосала его член? Тебе придется, если ты не хочешь, чтобы он тебе изменял.

— Он любит девушек, которые глотают.

— Он трахнул нас обоих сразу.

— Ты позволишь ему сделать это в задницу? Если ты этого не сделаешь, он найдет кого-нибудь, кто это сделает.

— Он ел мою киску всю ночь напролет.

Женщины описывают грязные вещи, которые они делали с Лукой, которые он делал с ними. Они такие громкие, что мне хочется зажать уши руками, мой оргазм давно прошел, но Лука продолжает толкаться, как будто не видит и не слышит их, постанывая мне в ухо с каждым толчком.

— Он так близко. Я вижу, как он напрягается.

— Он никогда не кончал в меня. Я думаю, он знал, что я бы попыталась забеременеть.

— Он всегда кончал мне на лицо.

— Мне нравился его вкус.

Их так много. Они повсюду.

— Я так близко, — стонет Лука, и песнопение начинается снова, пока мне не хочется кричать. Кажется, я кричу, но Луке все равно. Он переворачивает меня на живот, сильно толкаясь в меня сзади, и я кричу в подушку снова и снова, потому что я все еще слышу их, я все еще могу…

Раздается громкий треск, такой громкий, что я резко сажусь в постели, сон вокруг меня разбивается вдребезги. В конце концов, крик исходил не от меня. Это была либо Катерина, либо Ана, обе уже сидят. Руки Аны вцепились в одеяло, а рука Катерины прикрывает рот. Она выглядит призрачно бледной.

— Что…

— ТСС! — Катерина закрывает мне рот рукой. И вот тогда я вижу это или, скорее, его.

В дверях стоит фигура в черном, с мужским телосложением, смотрит прямо на кровать. И в руке у него пистолет, направленный на нас.

Указал на меня.

— На этот раз ты не уйдешь, сука, — рычит он. — Я сделаю свою работу как надо.

Он входит в комнату, пистолет совершенно неподвижен, и я чувствую, как холодею от страха. Я слышу, как кровь стучит у меня в ушах, мое сердцебиение оглушительно громкое, и я ужасно, интуитивно осознаю тот факт, что, если этот пистолет выстрелит, эти удары могут стать моими последними. Что я могу умереть здесь, в этой постели, и мои друзья могут умереть тоже.

— Нет! — Ана визжит, и мужчина свирепо смотрит на нее. — Заткнись, маленькая русская шлюха. Следующей я разберусь с тобой. И ты, — он ухмыляется Катерине сквозь дыру в своей маске, пистолет по-прежнему направлен на меня. — У Виктора есть планы на тебя.

Катерина тихо ахает, и я чувствую, что меня шатает, в глазах темнеет, как будто я снова собираюсь потерять сознание. Я была в ужасе в гостиничном номере после того, как русские похитили меня, но это совершенно новый страх. Я вижу дуло пистолета, когда мужчина приближается к кровати. Я чувствую тошноту, мой желудок бешено переворачивается, когда я отчаянно пытаюсь придумать, что мне следует делать, оставаться ли мне на месте, бежать ли мне, кричать ли. Лука спас меня в гостиничном номере, но на этот раз он не сможет спасти меня. Он слишком далеко.

Я слышу шаги на лестнице, и как только мужчина разворачивается, один из телохранителей… я думаю, это Джио…врывается в комнату. Мужчина стреляет в него, выстрел болезненно громкий в маленькой комнате, и я зажимаю уши руками, когда мы все трое кричим от ужаса. Джио отшатывается назад, и я снова вскрикиваю, понимая, что его ударили.

— О боже мой! — Катерина кричит, и мужчина в черном снова поворачивается к нам лицом, теперь пистолет не так устойчив.

— Заткнись нахуй! — Кричит он, и я вижу, как пистолет поворачивается в мою сторону, а его палец сжимается на спусковом крючке.

Это оно. Вот так я умру. Лука вернется домой и найдет мое тело. Я никогда не узнаю, если…

Звук выстрела разносится в воздухе, когда я крепко зажмуриваю глаза и дергаюсь назад, как будто меня ударили, мое тело реагирует на шум. Но боли нет, и следующее, что я слышу, это звук чего-то падающего на пол, от силы которого сотрясается кровать. Рядом со мной Катерина почти задыхается.

Я медленно открываю глаза и вижу, что Ана широко раскрытыми глазами смотрит в изножье кровати. Рауль стоит в дверном проеме рядом с распростертым телом Джио с пистолетом в руке, а человек, который пробрался в спальню, истекает кровью на ковре. Я вскакиваю с кровати, мои застывшие мышцы внезапно снова работают, когда я бросаюсь к двум телохранителям.

— Он мертв? — Спрашиваю я отчаянно, опускаясь на колени рядом с Джио. Его голова свешивается набок, и я вижу, что его рубашка почти насквозь пропитана кровью.

Рауль опускается на колени рядом со мной.

— Нет, — хрипло говорит он. — По крайней мере, пока. Но нам нужно отвезти его в больницу. Я позвоню водителю. Мы отведем его в гараж и доставим туда так быстро, как сможем. — Он бросает взгляд на тело. — Мне нужно разобраться с этим.

— Я пойду с ним, — быстро говорю я. — Кто-то должен, и…

— София, ты не можешь! — Катерина восклицает. — Лука будет в ярости, если узнает, что ты ушла. Я могу пойти, если кому-то нужно…

— Этот человек собирался застрелить меня. — Я стискиваю зубы. — Джио получил пулю за меня, за всех нас троих. Меньшее, что я могу сделать, это пойти с ним.

— София… — начинает говорить Катерина, но Ана уже встает с кровати.

— Тогда мы пойдем с тобой, — решительно говорит она. — Мы все должны убедиться, что он доберется туда в целости и сохранности. И ты не должна быть одна. — Она тянется за парой джинсов, которые бросила на стул у окна, и осторожно натягивает их, стараясь не задеть тело на ковре. Катерина все еще неподвижна в постели, и я немного поражена тем, как хорошо Ана справляется с этим. Я всегда знала, что она довольно жесткая, но это удивительно даже для нее.

Я также не могу поверить, что я не развалилась на части. Единственная причина, по которой я думаю, что не развалилась, это то, что я сосредоточена на Джио, который к этому моменту полностью без сознания и все еще истекает кровью. Я слышу, как Рауль разговаривает по телефону прямо за дверью, и мгновение спустя он входит с полотенцем в руке.

— Положите это ему на плечо и держите там, — строго говорит он. — Пара парней поднимутся через минуту, чтобы помочь донести его до машины. Я разберусь с телом. Вам, девочки, нужно выйти из комнаты. Здесь сейчас не место для вас.

— Мы все едем в больницу, — твердо говорит Ана. — Давай, Катерина. Одевайся.

Я вижу, как Катерина начинает вставать с кровати, двигаясь скованно.

— Она не в состоянии, — говорит Рауль. — Я попрошу пару парней присмотреть за ней. Но никто из вас никуда не денется. — Он поворачивается ко мне лицом. — Лука оторвет мне голову, если узнает, что я выпустил тебя из этого пентхауса. Джио будет в порядке с парнями, которые пойдут с ним, а если нет, ты больше ничего не сможешь сделать.