Страница 3 из 29
Принцип неопределенности Лимба. С какой стороны на ситуацию ни посмотри, она одновременно покажется и нормальной вполне, и невозможной.
Нелегко, видимо, будет тут во всем разобраться. Только деваться ему некуда, придется. Уже некуда.
Он подумал про Арикару. То, что произошло с этим человеком, тоже не вписывалось в рамки обычной человеческой логики, человеческих представлений. Его личной, Сан Саныча, логики и личных представлений. Сколько лет он был превращен в камень? Много, не сосчитать. Не одно столетие, говорят. И все же вернулся. Да, он шаман, нойд, но, тем не менее, в основе своей, биологически, он человек. А биология штука консервативная. Так что, много есть вещей, о которых лучше не рассуждать, не судить-рядить попусту. В итоге все может оказаться совсем не так, как должно – с точки зрения нормального человека.
После знакомства с Арикарой его, офицера службы безопасности, как-никак, личные представления о реальном и нереальном, о возможном и невозможном, сильно изменились. Очень сильно. Пошатнулись, можно сказать, сами основы. И, как результат, –он здесь. Мог ли он думать об этом даже еще полгода назад? И сам бы не подумал, и подчиненным не позволил. Тем не менее, тем не менее…
Он нахмурился и немедленно погнал прочь несвоевременные мысли. Откуда только взялись? В то время, когда обстановка требовала максимальной концентрации. Вообще-то, Сан Саныч умел отлично мотивировать кого угодно, в первую очередь, себя. И мотивировал. И даже кое-что получалось. Но почему-то не теперь. Мысли все возвращались к недавнему прошлому.
Удивительно, какую прозорливость, иначе не сказать, и гибкость ума проявил в связи с этой историей генерал-легат Разгильдеев, Автомон Иванович, командующий Особого легиона, в тот памятный день, когда он, Александр Александрович Доманский, едва назначенный начальником контрразведки Легиона, пришел к нему для разговора. В то, что он тогда задумал, можно было ввязываться, только заручившись согласием и поддержкой начальства.
Генерала Разгильдеева за небольшой рост и крутой, необузданный нрав подчиненные прозвали Шотландским Пони. Сан Саныч знал, что больше всего тот не любил, когда разговор с подчиненными принимал слишком расплывчатый или, не дай бог, метафизический характер. Тогда он, что называется, сатанел и бил копытом, и немедленно заставлял докладывать себе ясно, коротко и по существу. Поэтому к данной теме, самой что ни есть потусторонней, Сан Саныч даже не знал, как подступиться.
Тем не менее, набрался решимости и каким-то образом вырулил, изложил вопрос по возможности кратко. Собственно, долго и говорить-то было не о чем. Каких-то сведений и конкретных данных было всего ничего.
Автомон Иванович, выслушав начальника контрразведки, скривился, будто поцеловал взасос лягушку, взял в руку карандаш и минут пять, хмурясь, настукивал им по столу. Думал. А, может, привыкал к новому для себя строю мыслей.
– И что, ты хочешь, чтобы я во всю эту галиматью поверил? – спросил он, наконец.
– Придется, господин генерал-легат, – сказал Сан Саныч.
Разгильдеев еще сильней поморщился и покачал головой. Соглашаться ему явно не хотелось. Не в его правилах было легко сдаваться, тем более, когда вопрос не представлялся ясным вполне.
– Тут вот какое дело, – принялся аргументировать Сан Саныч. – Мы ведь с этой галиматьей дело уже имели. Собственно, легион был создан для того, чтобы с чертовщиной управляться.
– Это понятно! За это можно меня не агитировать. Плавали, знаем! – Автомон Иванович отбросил карандаш в сторону. – Я отлично знаю, с чем и с кем мы сражались, за что погибали. Я имею в виду, что Брешь ведь закрылась, и все закончилось? Или я ошибаюсь?
– Судя по всему, закончилось, да. Брешь закрыта, карьер на ее месте понемногу заполняется водой, нам удалось перебросить туда одну речушку. Со временем образуется глубокое озеро, надеюсь.
– Вот. Что еще? Легион мы поддерживаем в постоянной готовности, если что, дадим достойный отпор любому врагу.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Что же тебе беспокоит? Что не устраивает?
– Не устраивает меня и заботит то, что ведь нам совершенно неизвестно, какая рыбка однажды начнет в этом озере ловиться. Портал дело такое, он и под водой может открыться. Во всяком случае, никто еще не доказал обратного. И лично мне очень хотелось бы знать о каждом таком событии заранее, чтобы успеть подготовиться, как следует, чтобы снасти подходящие были под рукой и все, что полагается.
– Ну, кто же против того, чтобы заранее подготовиться? Я только за. И? Что ты предлагаешь?
– Есть такое понимание, господин генерал-легат, что пришло время нам озаботиться собственным источником информации – на той стороне. В мифическом том Лимбе. А лучше сразу несколькими.
– Агентурная сеть?
– Именно. Я исхожу из того, что если существует какой-либо способ уничтожить наш мир, рано или поздно кто-нибудь обязательно попытается им воспользоваться. Мы должны исключить любую такую возможность.
– Это что, закон Доманского?
– Я не претендую на авторство. К тому же, Автомон Иванович, есть ведь и другая сторона медали.
– Какая еще сторона?
– Нам, руководящему составу легиона, негоже успокаиваться и почивать на лаврах. А то ведь кому-то там, наверху, может показаться, что легион все задачи выполнил и себя исчерпал, что без него можно уже обойтись. И, мало того, что обороне страны, я считаю, таким образом, будет нанесен ущерб, еще и мы с вами без работы останемся.
– Без хорошей работы, я бы сказал.
– Без отличной работы.
– Тут я с тобой даже спорить не стану, потому что совершенно разделяю твою точку зрения. Но что ты предлагаешь, Александр Александрович? Давай конкретно.
– Конкретики, к сожалению, пока мало. Ибо тут мы вступаем в область предположений. Но если концептуально, нам, как я уже говорил, необходимо придумать и организовать свою контрразведывательную игру. Если есть враг, а он есть, мы должны знать о нем все, предугадывать его действия и всячески ему противостоять.
– Как?
– Методы известны. Создавать свою агентуру и бороться с агентурой противника. Следует послать на ту сторону своего человека, нашего резидента, чтобы он нашел там тех, кто стал бы на нас работать. Нам нужно раскинуть шпионскую сеть, пусть не слишком широкую, но действенную. И, конечно, надо постараться наладить надежный канал связи. С этим пока совсем плохо.
– То есть, ты хочешь послать кого-то на тот свет? А в качестве средства доставки использовать что, смерть? То есть, убить кого-то, и вот наш человек уже там?
– Вообще-то, Лимб, как я себе его представляю, это совсем особая область, расположенная где-то между тем и этим светом. Там живут, там есть обычные люди, заблудившиеся во времени и в пространстве, а так же другие, застрявшие между раем и адом уже после жизни. Мы не знаем о Лимбе почти ничего, кроме того, что о нем писано в старинных текстах. Еще знаем, что там есть город, называемый Лимбонго. Но методом убийства туда не попасть, это точно. Во всяком случае, такая вероятность – один на миллион.
– Еще мы знаем, что он точно существует, Лимб, поскольку нас оттуда атаковали, – добавил Разгильдеев. – А как же ты собираешься заслать туда человека?
– Этот вопрос пока открытый. Сразу скажу, надежного метода, господин генерал-легат, нет, он в стадии проработки. Но некоторая надежда имеется.
– Ну, тогда и говорить нам не о чем. Вот когда все проработаете…
– Наоборот, Автомон Иванович, полагаю, что именно сейчас самое время все оговорить и обусловить. Обозначить все важные моменты. Вообще говоря, у нас была надежда на одно конкретное устройство, оставшееся от пришельцев. Так называемый универсальный ключ. Якобы, мы еще не проверяли – открывает все двери и делает проходы в стенах. По некоторым сведениям, с его помощью можно пройти и в Лимб. Но что-то с ним не в порядке, был поврежден при взрыве – не хочет работать. И пока наладить его не удается. Придется, видимо, воспользоваться другим, совсем уж нетрадиционным способом.