Страница 20 из 29
– Правда? Удивительно. А на первый взгляд ваша жизнь кажется поразительно архаичной. Оказывается, это только видимость. Местный колорит. А вот, скажите еще, можно ли как-то этой слежки избежать? Укрыться от нее? Обмануть?
– Этим мы, собственно, все время и занимаемся. Укрываемся и избегаем. По мере необходимости. В том числе, Худодо, он тоже иногда вынужден это делать. И не так уж сложно, знаете ли, обмануть сканер, надо всего лишь иметь искажающий биополе генератор. И кому нужно, те его имеют. В том числе, Худодо. Это запрещено властями, за это можно серьезно поплатиться, но, опять же, кому надо – идет на это.
– Наверное, у вас целый бизнес на таких искажателях построен?
– И не только на них. Есть умельцы, есть.
– Тогда другой вопрос: как же все-таки они вас засекли, если у вас был генератор?
– Худодо думает, что его вычислили. Неглупые, знаете, люди в кустодии состоят. Просто они решили, что никому, кроме Худодо, не придет в голову в Лабиринт соваться. К тому же, на обратном пути Худодо прикрывал нас двоих одним генератором, видимо, этого оказалось недостаточно. Они что-то заподозрили и нагрянули с обыском. Но машинку Худодо выкинул по дороге, поэтому они ничего не нашли. Хвала Господу, он не позволяет им действовать слишком быстро, и покуда удается ищеек опережать.
– Послушайте, но ведь люди попадают сюда и другими способами, не только через Лабиринт? Правда, же? С такими попаданцами, что происходит? Их всех что, охранка, или эта, летучая стража забирает?
– Попадосы. У нас их называют попадосами. Или случайниками. Это те, кто оказался в Лимбе, по воле случая, миновав посмертное преображение. Нет, кустодия их не забирает, не всех во всяком случае. Не такая уж она быстрая. Но пытается. Случайный фактор следует исключать, вы же понимаете?
– Понимаю, сам такой. В смысле – так думаю. Но что все же происходит с попадосами?
– Мы стараемся найти их первыми. Прячем, помогаем адаптироваться к новым условиям, раствориться в общей массе лимбожцев. И это у нас неплохо получается, потому что чисто внешне случайники мало чем отличаются от нас.
– Еще один вопрос… Не сочтите за бестактность, просто хотелось бы разобраться. Как это выходит, что люди в Лимбе вновь становятся нормальными? Не призраками, в смысле, а, э-э-э, как бы живыми?
– Вы имеете в виду, материальный статус? Это да. Человек без тела не человек, а, как вы верно заметили, призрак. Призраки, кстати, в Лимбе встречаются, и часто. Еще увидите. Так устроено, я полагаю, для того, чтобы дать душе возможность добрать недостающего ей опыта и, в конце концов, определиться с дальнейшим.
Сан Саныч решил не рассказывать Худодо о виденном им в подвале призраке. Вместо этого спросил:
– С чем определиться?
– С тем, куда ей или ему – налево или направо. Мир полярен, всякий объект в нем должен быть помечен однозначно, плюсом или минусом. Поэтому каждый из нас, лимбожцев, время от времени может запросить пересмотра своего статуса. Мало кто, правда, это делает. Я таких не встречал. А ты, Тянский? Хотий помотал головой. – Вот, он тоже нет. Поэтому и получается, что Лимбонго – город, зависший в межвременьи. Потому и слухи ходят, будто на самом верху раздумывают, не ликвидировать ли Лимб за бесполезностью? Взять, и наделить всех конкретным статусом, волевым решением, исходя из опыта пребывания в Лимбонго. И рассортировать, налево, направо…
– Да, ну! Думаете, это возможно?
– Возможно. Но вряд ли. Господь зрит глубже нас, глубже всех. Худодо полагает, Он видит в существовании этого города какой-то высший смысл, и это главное. Он видит то, чего не видят другие, иначе невозможно.
– Для меня это все слишком сложно, эти тонкие материи. Придется разбираться в процессе. По мере погружения. А случайники?
– Что – случайники?
– Я хотел спросить, их можно как-то найти? Разыскать кого-то конкретного?
– Наверное. А вам зачем?
– Я же вам говорил, товарищ мой попал в Лимб. Случайно попал, я считаю. Мне надо его найти.
– Да, помним, вы говорили… И что, вы в самом деле надеетесь вытащить его отсюда? Скажу сразу, это сопряжено с большими трудностями. И, даже, может быть опасно.
– У нас говорят: сам погибай, а товарища выручай! Так, вы можете мне помочь? С товарищем моим?
– Попытаться можно. Но только никаких обещаний Худодо вам не даст.
– Почему?
– Слишком много людей в городе, искать здесь кого-то конкретного все равно, что селедку в рыбьем косяке идентифицировать. Дело случая, а еще больше – удачи.
– Пообещайте хоть, что наведете справки. Наверняка кто-то знает больше других?
– Это конечно, поспрашиваем. Отчего не спросить? Спросим, и справки наведем. Как звали товарища-то?
– Серж его зовут. Сергей Сергеевич Таганцев. Но здесь, наверное, он может и под другим именем скрываться.
– И это может. Худодо остановившимся взглядом, прищурившись так, что глаза превратились в узенькие щелки, смотрел куда-то в стену. Без остановки он пыхтел своей трубкой, окутываясь клубами зеленого дыма. Странный тип, подумал Сан Саныч. Ой, странный…
– А, вот еще что! – с этими словами он извлек из кармана универсальный ключ Сержа. – Вот такая штука, – продемонстрировал он его Худодо. – Вообще, удача, что, отправляясь к Арикаре, я захватил его с собой. Попросту забыл из кармана вытащить. Плохо то, что он не работает.
– Что это? – спросил Худодо, впрочем, без особого интереса.
– Трофей, от той войны остался. Говорили, с помощью этого ключа можно с Земли пройти аж до самого Лимба. Только он не работает, поврежден. Наши спецы починить устройство не смогли, так, может, у вас здесь мастер толковый найдется? Чтобы наладил? Тогда и вопрос с возвращением был бы решен. Гипотетически.
– Может, и найдется.
– Ну-ка, ну-ка! – Тянский заграбастал ключ своей огромной ручищей, повертел перед глазами, разглядывая. – Я что-то такое видел, – определился он, наконец. – У тихой стражи, они подобными штуками пользуются. Подобными, но другими, у них, сдается, проще. Знаю я человечка, который в механике и электронике шарит. Потом надо будет ему отнести. Сказав, положил ключ на стол и вернулся к своим обязанностям.
Сан Саныч подумал, что про Варвару Никитичну, любезную его Виверицу, никому – вот просто совсем никому! – ему рассказывать не следует. Ни Худодо, ни Худоде. Ни даже Сержу, когда удастся его самого найти. Сплошной туман в этом Лимбограде, никому довериться нельзя. Шпионы, охранка… Кустодии какие-то. Меньше всего ему хотелось бы осложнить жизнь Белке.
Пока Сан Саныч с Худодо вели беседу, Тянский быстро прибрался, вновь развел огонь в разоренном очаге и вскипятил чайник. До того, как чайник пустил носом неистовую и упругую струю пара, он успел расставить на столе чашки, разложил ложки, нарезал на доске большими кусками каравай хлеба и притащил из закромов кувшин меда, ароматного, как само липовое древо в цвету. Потом появилась знакомая жестянка с чаем и, несомый при помощи нарядной прихваточки, раскаленный латунный чайник.
Тянский налил всем чая, себе намазал ломоть хлеба медом и, с ним в руке, присел на стул, приготовившись слушать дальше. Лицо его выражало внимание, было слегка разгоряченным и поблескивало бисеринками пота. Хвосты банданы прилипли к шее.
Сан Саныч обхватил чашку ладонями, придвинул к себе, потянул носом ароматный пар. Преодолев миг блаженства, спросил сквозь прищур:
– Вот вы все время говорите: их, они… Но кто – они?
Худодо усмехнулся.
– Ну вот, ни шатко, ни валко, подошли, наконец, к главному вопросу. А главным во все времена был вопрос о чем?
– О власти, полагаю.
– Совершенно верно. Главным и наиважнейшим. Худодо насупил брови, подвигал губами, покивал головой. Тяжко, протяжно вздохнул вдогон своим думам: – Эх-эх…
– Насколько я понимаю, – пришел ему на помощь Сан Саныч, – шаманы, и вы, Худодо, в том числе, всегда обладали определенной властью в обществе? Большой, маленькой, – разной, как кому как повезет. Но вполне реальной.