Страница 61 из 84
Глава 17 Предложение
Возвращаясь к себе в комнату поздно вечером после занятий с Мартом, я остановился в коридоре. «У меня скоро помолвка». Помолвка, мать её! И это при том, что мы уже повенчаны. А предложение руки и сердца я Каре до сих пор не сделал. И что это получается? Получается… Плохо получается, очень плохо получается. Эта мысль вызвала ассоциацию с моей слабостью, трусостью, безответственностью, бесхребетностью и многим другим. Так дело не пойдёт, она должна знать, что это и моё решение, а не насильно навязанное. Должна знать, что я люблю её и как сильно она мне дорога. Решено, завтра и сделаю ей предложение.
Я направился к себе в комнату и открыл дверь. Я знал, что она у себя, но почему-то была мысль, что вот прямо сейчас ждёт меня здесь… «А как она может быть здесь, если ощущается в своей комнате»? Я открыл дверь и осторожно заглянул. Никого. «Ну, что… Убедился»? Я стоял перед открытой дверью и не решался войти. «Почему я перенёс разговор на завтра, неужели только потому, что она спит и уже поздно»? Я невесело рассмеялся. Да мне же страшно. Вот прямо сейчас страшно настолько, что ладони вспотели, и от страха я ищу причину, чтобы оттянуть этот разговор. А страх это чувство, которое сигнализирует об опасности и помогает её избежать. Вот только опасность чего? Сказать простые слова, которые выражают чувства и намерения. Стоя в коридоре я понял, в чём выражается опасность — прежний привычный мир разрушится и так как раньше после этих слов уже не будет. Трусливый у меня ум, цепляется за старое и не хочет перемен. Только я не ум, а жизнь и какой будет моя жизнь выбираю я, а ум пусть подстраивается.
Я зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и опять замер. Стоял и смотрел на ручку двери. Завтра будет ещё больше забот и дел, чем сегодня. Завтра я разговор перенесу ещё на завтра, а потом ещё на завтра. А потом это войдёт в привычку и страх укоренится глубоко и надолго. Этот разговор для меня превратится в пытку. Нет, нужно сейчас поговорить. Раз страшно, то значит, со страхом буду делать предложение. Я решительно открыл дверь и зашагал в сторону её комнаты, но чем ближе подходил к её двери, тем сильнее замедлялся мой шаг.
«Ох, да что же это такое?». Это просто слова. Звуки такие. А звуки, что значат? Правильно, ничего не значат. Какой смысл придаёшь звукам, то они и значат. А звуки произносить не страшно. «Ведь не страшно?». Но душа на эти выверты ума не повелась и всё так же трепетала от страха. Звуки звуками, но в эти слова будут вложены чувства. Я никогда так не боялся, странное ощущение. Признаться в чувствах той, кого любишь, страшнее, чем выйти на арену и биться насмерть? Почему, ведь она и так знает, как я к ней отношусь, и мои слова ей новый мир не откроют. Так я ещё и делом ей это доказывал. Так что эти слова чистая формальность. Почему же мне настолько страшно? Получается, что слова важнее всего? И если мне настолько страшно их произнести, то ей настолько же важно их услышать? Сила противоположностей. Значит, решено — разговору быть сегодня. Кем я буду, если зная всё это, ещё заставлю её ждать этих слов?
Прожить страх можно, только приняв его. «Мне страшно, и я боюсь этого разговора. Так пусть страх придаст мне силы, чтобы я сделал этот шаг… Очень важный в моей… В нашей жизни».
Я остановился напротив её двери. «И что теперь? Открыть её, постучать, позвать… Да, блин, чего это я опять сомневаюсь и крадусь, как воришка какой-то, в своём собственном доме? Потому что так оно и есть. Я хочу украсть Кару… У всего мира и присвоить только себе одному. Навсегда! Никому не отдам!» Я осторожно попробовал открыть дверь, и она оказалась незапертой. Кара безмятежно спала в кровати… Или притворялась? Я так себя накрутил, что сомневаюсь в своих собственных ощущениях. Несколько минут назад проверял глазами в моей ли она комнате, хотя чувствовал её здесь.
Я присел на край её кровати и залюбовался ею. Сколько мы знакомы? Почти год. И за этот год она незаметно залезла мне в сердце, растолкала там всех остальных и прочно обосновалась. Сама себе выписала прописку на постоянное место проживания в нём. Я улыбнулся мыслям в воспоминаниях о наших играх. Как она пыталась отыграться… Как она стала моей ученицей… Своенравная. Вспыльчивая. Целеустремлённая. Преданная. Она будет хорошей женой. Я погладил её по волосам, и она зашевелилась… Отвернулась. Продолжил гладить и услышал от неё сквозь сон: «Отвали». С улыбкой убрал руку. Вот уж эта любительница поспать. Так ведь и своё счастье проспать можно. Наклонился к её ушку и прошептал: «Красавица, просыпайся, а то проспишь своё счастье». Она не реагирует. «Крепко спит, не слышит… Может всё-таки завтра? Господи, разбуди её аккуратно так, чтобы она от испуга не закричала…» Не успел я додумать свою мысль, как она резко развернулась и села на кровати. Я улыбался ей, а она напряжённо рассматривала меня.
— Что-то случилось? — спросила она, и я кивнул ей в ответ.
— Мы случились. Выходи за меня замуж.
Она засияла ярче сверхновой и обняла меня так крепко и сильно, что её радость зажглась во мне. Я чувствовал её счастье… Которое сменилось весёлостью и задорностью. «Господи, ты же мужик всё-таки. Я, что, просил её разбудить или её чертёнка? Пусть чертёнок в ней поспит ещё хотя бы пару минут». Но мою просьбу на этот раз не услышали.
— Нет, не выйду. С какой стати я должна соглашаться?
— Может, потому что любишь меня?
— А это тут при чём? Меня такое предложение не устраивает. Я только раз в жизни на него отвечу «Да», и поэтому оно должно быть такое, чтобы прям «Ах-х-х-х»… И запомнилось на всю жизнь. Так что, нет. Иди, тренируйся.
Но радость её была столь сильна, что она прильнула ко мне, чтобы поцеловать, но у неё ничего не получилось. Трудно целовать, когда свои собственные губы растягиваются в улыбку. Не знаю, что она там себе фантазирует прямо сейчас в голове и воображает, но то, что я попал, это понял однозначно… Ведь ей уже столько раз признавались в любви… Избаловали на мою голову.
— А вселенная ещё обижается?
— Конечно. Теперь вселенная будет обижаться, пока ты не выдашь из себя стоящего предложения.
На завтраке даже всегда спокойная и невозмутимая Катя косилась на довольную Кару, что уж говорить про остальных. Эллу распирало от любопытства, и она не выдержала.
— Вчера хмурая была, а сегодня сияешь… Обычно у тебя всё наоборот, хмуришься по утрам. Хватит интригу создавать, расскажи лучше, что у тебя такого радостного произошло?
— Сон чудесный приснился.
— Расскажешь?