Пальмы на асфальте

Роман «Пальмы на асфальте» можно назвать энциклопедией Большой Алии 1989–2003 годов. Как морской вал, обрушившись на берег, тащит с собой назад в море камни, ракушки и не сумевших зацепиться крабов, так и волна эмиграции в Израиль тащила за собой всех: согласных и несогласных, евреев в душе и евреев только по паспорту, да и неевреев вовсе — тех, кто выехал по необходимости, вслед за мужьями и женами, а также всех, кто был готов уехать любой ценой, даже подделав документы, чтобы стать евреем…

Пальмы на асфальте

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

Пальмы на асфальте

Роман

Елена Улановская

Моему мужу Александру Улановскому, родителям Вите Ароновне

и Миле Мойшевичу Мирошникам, брату Александру Мирошнику,

и детям Мише, Кате, Данику, Карине посвящается.

Без них не было бы меня. Без их помощи, поддержки и беззаветной любви

не было бы этой книги.

© Елена Улановская, 2022

ISBN 978-5-0056-1549-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор приносит самые сердечные благодарности:

— Марине Адамович, главному редактору «Нового Журнала» (Нью-Йорк) и Наташе Гастевой, литературному консультанту «Нового Журнала» и редактору этой книги за веру и поддержку.

— Михаилу Минаеву за замечательное издание книги.

— Наташе Остапенко, Тане Соломахе, Марине Волковой, Сергею Чирве, Мэри Загашвили, Марии Писаревой, Ирине Столпер, Елене Овчаренко, Ольге и Мише Свет, Алле Фаризон, Ирине Белл, Норе Хант, Ольге Гейликман, Юлии Стоун, Ольге Лихтциндер, Тамаре и Боре Райхманам, Ольге Молдавской, Ирине и Саше Ищенко, Жене Абрамовой, Саше Золотницкой, Леониду и Виктории Явецам, Юлии Зайчик, Марине Мачулиной, Рине и Жене Мирошник, Эдуарду Улановскому, Наталии и Геннадию Майко, Юлии Шнеер, Любе Катцев, Любе Марголиной, Оксане Роговой, Юлии Жоровой, Инне Рифкиной — моим первым читателям и советчикам.

Энциклопедией Большой Алии 1989–2003 года я бы назвала свой роман «Пальмы на асфальте». Как морской вал, обрушившись на берег, тащит с собой назад в море камни, ракушки и не сумевших зацепиться крабов, так и волна эмиграции в Израиль тащила за собой всех: согласных и несогласных, евреев в душе и евреев только по паспорту, да и неевреев вовсе — тех, кто выехал по необходимости, вслед за мужьями и женами, а также всех, кто был готов уехать любой ценой, даже подделав документы, чтобы стать евреем.

Все эти герои есть в моей книге, они связаны родственными связями, любовными узами, некоторые жили в одном городе до отъезда, а некоторые познакомились в бесконечной очереди на получение Израильских виз в Москве… Они все оказались в Израиле практически одновременно — к началу войны в Персидском заливе… Сколько лет понадобилось им, чтобы назвать Землю Обетованную своей? Кому-то одна ночь бомбежки, кому-то десяток лет, а кому-то целая жизнь…

Елена Улановская октябрь 2016 г.

Об эмиграции в разные времена написаны сотни книг, среди которых особое место занимает литература о массовом переселении на землю обетованную.

Роман Елены Улановской «Пальмы на асфальте» — еще одна попытка рассказать о тех, кто по тем или иным причинам покинул Родину и направился в далекую неведомую тогда страну Израиль, в поисках лучшей жизни. Время «великого переселения» приходится на период 1990–2005 года.

Перед читателем проходят вереницы людей — героев повествования из самых разных уголков бывшего Советского Союза, и продолжай они жить там где родились и выросли, — никогда не встретится им в этой жизни: столь различными изначально были их судьбы, среда обитания, сфера деятельности и т. п.

Однако волею автора все они оказываются в схожих условиях, сталкиваются с одинаковыми трудностями, попадают в подобные ситуации. И тут-то начинают проявляться настоящие качества каждого, скрытые, возможно, даже от них самих. Эмиграция высвечивает с неожиданной стороны то, чего на самом деле стоит человек.

Автор показывает весь спектр человеческих отношений: где бывшие хозяева жизни порой пасуют перед первыми трудностями, а тот, кто слыл слабым, неожиданно проявляет верх мужества, преданности и воли. Рушатся надежды, разбиваются амбиции, а побеждают любовь, вера и терпение…

Наталия Гастева, редактор октябрь 2016 г.

ГЛАВА 1

Мороз сковывал все члены, особенно отмерзало причинное место, потому что Игорь, поддавшись порыву пижонства, надел короткую дублёнку, вернее, даже не дублёнку, а куртку из искусственной замши, которую вчера купил на толкучке. Деньги нужно было тратить, так как с собой в Израиль можно было вывезти только сто долларов на человека. Всё, что было выручено за машину, он спустил быстро. Только за вчерашний день ему удалось потратить семь тысяч рублей, прикупив эту «дублёнку», кожаный костюм сестре, мокасины на чисто кожаной подошве, которые он тоже напялил по своей глупости, забыв про знаменитые московские морозы, видно, давно «Войну и мир» не перечитывал. Глупость заключалась в том, что оделся Игорь во всё новенькое только из-за той активной дамочки — конечно же, брюнетки, и с такими вот, вразлёт, бровями, — которая вечером составляла списки на сегодняшнюю очередь в консульство. Надо же, неизменно тянет его на активисток, так сердце и замирает сладко, как слышит их командный голос. Так и видится ему ежедневная линейка в пионерском лагере, когда их горластая вожатая звонким голосом отдавала команды, высоко задрав руку в пионерском приветствии. До того высоко, что вся её, и без того короткая, синяя юбка взвивалась, как флаг на флагштоке, и открывала жадным до сексуальныx впечатлений подросткам все прелести летнего отдыха… Надо честно признаться, что звук барабанных палочек возбуждал его не меньше. Эх, надо было идти в военное училище… Но в лётное евреев не брали, а на штурмана он размениваться не согласился.

Игорь осмотрелся. Сейчас листочком со списком очереди в израильское консульство, где последний номер уже перевалил за четыреста, размахивал холёного вида молодой человек с чеховской бородкой, в такой же точно, как у Игоря, дублёнке, купленной, по всей видимости, у того же спекулянта на вчерашней толкучке. А когда Игорь узнал, что этот парень приходится мужем вчерашней активистке, он очень расстроился: она увидит и его, Игоря, в этой злосчастной куртке. С Володей — так звали его близнеца по дублёнке — они быстро подружились. Он вообще всегда испытывал симпатию и быстро входил в приятельские отношения с мужьями женщин, которые ему нравились. Так, по-родственному.

Сотрудники их отдела праздники и дни рождения отмечали без мужей и без жён, но на демонстрациях обязательно встречались семьями в заветном месте за главным универмагом, куда сходились колонны всех городских предприятий. Тут же рядом, в универсаме, покупали пару бутылок водки, докторскую колбасу или холодную курицу в кулинарном отделе (этого добра тогда ещё хватало), и тут же, со всеми своими половинами, выпивали за праздник.

Особенно хорошо водка согревала на Седьмое ноября, — когда руки стыли от солёных огурцов, которые Светка для него приносила; и он точно знал, что приносила она их для него, хоть она их и ему и мужу своему, Анатолию, сама по очереди из банки вытаскивала — ручки у неё были маленькие и аккуратные. Эти ручки, хоть и маленькие, многое умели делать, когда Игорь со Светкой оставались во вторую смену. У них всегда был час, когда наладчики уходили на перерыв, и не было опасности, что кто-нибудь будет ломиться в двери. Часа хватало с головой, даже лишнее время оставалось, когда надо было придумывать, о чём говорить…