Страница 2 из 11
По меркам Алийской Империи и всей Бонумы (так называется западный материк и приближенные к нему острова), Виктор Дезир был человеком весьма состоятельным, справедливо сказать – богатым. А потому и был вхож в «высший свет». Но и о популярности его не стоит забывать: имя его как автора было известно по всей Империи, а также и в соседнем Фармане, Нор’Ляндии, Илитии, Рувне, и шло стремительно дальше по всей Бонуме.
И как человек богатый, Дезир имел собственный особняк, со всеми первоклассными удобствами, на Илитской улице, в пределах центра Садд-Скалади. Его дом стоял на углу, высотой был в три этажа, с крытой стеклом террасой. Возведен был из красного кирпича, фасад был выложен хитро, но со вкусом, окрашен в теплый шоколадный цвет.
Как раз кстати, Виктор спускается из своего кабинета, в гостиную, и вслед за ним можно оглядеть антураж и детали интерьера дома.
Сам хозяин занимал второй и третий этаж: на третьем он обустроил себе кабинет и трофейную, через которую можно было выйти к верхней галерее, второй же использовал как жилое пространство. Нижний этаж был отведен для приема, слуг и служебных помещений (кухня, гардероб, прачечная и прочие). В целом дом был просторным и светлым, потолки – высокими, помещения – свободными.
Мебель и отделку он оставил такой же, какой приобрел у бывшего хозяина особняка – молодого наследника одного видного архитектора с известной фамилией; сам же наследник пребывал в бедности, а потому был вынужден оставить родовое гнездо и передать его Дезиру за приличные сто семьдесят тысяч кредитов, но весьма скромные относительно реальной рыночной стоимости (по примерным оценкам, около двухсот пятидесяти тысяч). Так как внутренним убранством занималась семья еще прошлого века, внутри дом выглядел консервативно, но со вкусом. Мебель и полы были преимущественно из красного дуба, стены – белого, зеленого, янтарного цветов. И на каждом этаже было несколько деревянных лавок, лакированных и без обивки. Картин было не счесть, а вот скульптур, декоративных сосудов и прочего напольного в доме почти и не имелось.
Виктор спустился в гостиную, там его уже ожидал дворецкий. Помимо дворецкого, Виктор нанимал кухарку, повара, прачку, горничную.
– Кушать изволите, сударь? – спросил дворецкий, звали его Родионом.
– Да, пожалуй. Все готово?
– Безусловно, сегодня повар приступил к готовке на час раньше, ибо осведомлены, что уезжаете вы сегодня из дома рано и до самой ночи.
– Благодарю.
Со слугами Виктор обращался приветливо, и даже учтиво. Ни деньгами, ни словами никогда не обижал.
На обед подали кролика в сметане, но сперва хозяин дома откушал аппетайзер в виде оливковых канапе с сыром и бокал воды, к самому кролику открыли бутылку столового вина (Виктор выпил один бокал), а завершал трапезу десерт – медовый тортик.
– Гарина, – окликнул Дезир свою горничную, – готовь, пожалуйста, ванную. Родион, свой сегодняшний внешний вид я полностью доверяю тебе.
– Будет исполнено в лучшем виде, сударь.
После обеда Виктор принял ванную. Нельзя не обратить внимания на его татуировку, саму по себе столь несвойственную персоне его социального положения (все мы тут люди приличные и не стали бы подглядывать да разглядывать человека в ванной, но об этой татуировке следует сказать, так как в жизни Виктора она имела чрезвычайное значение, но и этому еще будет время; а если только о внешнем виде – это была змея, ползущая поперек позвоночника, на верхней части спины).
Когда Виктор закончил водные процедуры и вошел в свою почивальню, там его уже ждала подготовленная, выглаженная одежа и Родион с бритвенными принадлежностями в руках. Дезир уселся в кресло, дворецкий приступил к бритью.
– Что в газетах сегодняшних пишут? – разбавил тишину Виктор.
– Вас какая рубрика интересует, сударь? Городские новости, новости страны, международные новости, экономика, искусство? – непринужденно, но с тактом ответил дворецкий, не отвлекаясь от щетины господина.
– Да, если честно, все равно; скучно все это. И бал этот – скукотища смертная, особенно ожидание. Думал, может, анекдот какой приключился, который я еще не читал, хоть так развеселиться.
– Судью Карбертина отправили в отставку, – Родион тем временем заканчивал процедуру.
– Расследование завели?
Дворецкий повременил с ответом – кончив орудовать бритвой и убрав остатки пены полотенцем, он вернулся к разговору:
– Нет, думаю, и не подадут.
– Да уж… такого сладострастника следовало бы отправить на эшафот и на фарманский манер отсечь голову. Да куда уж там…
– Это они только с нашим человеком так поступают не задумываясь, – Родион позволил себе несколько разоткровенничаться, но тут же осекся.
– Правду говоришь. Так и есть, – поддержал слугу Виктор, тем самым успокоив его. – Нашего человека они не жалеют, пока деньжатами не обзаведешься – там и чуть-чуть смилостивятся.
Теплым маслом разлились слова Виктора по душе дворецкого, тот даже немножко повеселел. Докончив с волосами своего господина (он знал, что Дезир никогда не покрывает голову на людях, а потому делал ему укладку каждый раз, как брался брить ему щетину), Родион пригласил одеваться.
– И в чем это я сегодня буду щеголять? – пошутил Дезир.
– Белая сорочка, бархатный камзол, расшитый белым золотом жюстокор. Янтарные кюлоты, белые чулки и бархатные башмаки, – как по инструкции отчеканил Родион.
– Да я же шучу… сам все вижу… Слушай, а может, мне просто классическую тройку, а?
– Вы же не хотите затеряться в толпе промышленников и коммерсантов? Сейчас даже банкиры потихоньку переходят на кафтаны.
– Ну да, как же я буду на сцену за премией подниматься? – грустно посмеялся Дезир.
– Парик будет вас ждать на выходе, дабы вы его опять не забыли.
– (Еще и это.) Спасибо.
В 18:25 Виктор спустился вниз к парадной. Окинул взглядом купленный как месяц назад парик, который еще ни разу не был в употреблении, и осознанно проигнорировал его, выйдя из дома с обычной шляпой в руках. У тротуара его уже ждала подготовленная машина.
А теперь стоит немного отступить от основной линии повествования в сторону и уделить некоторое время истории технического развития Бонумы, дабы стало впредь ясно, откуда у людей почтовые пневмоматы, пневмокареты, поезда и так далее.
Мир на до и после поделило изобретение совершенно неожиданного устройства. На стыке 1657 года старой эры и первого года новой изобретатель-техник Гавриил Дезир, уроженец и поданный Государства Алийского, прародителя Алийской Империи, разработал совершенно невообразимый проект устройства, которое могло сжимать потенциально любое количество воздуха из атмосферы, тут же преобразуя энергию сжатого воздуха в механическое движение, и при этом могло быть практически любого размера, в зависимости от требуемой мощности, и использоваться как стационарно, так и мобильно. Первый прототип получил название компрессор Дезира, оно же устройство Дезира.
Год изобретения устройства Дезира принято брать за точку отсчета летоисчисления новой эры. Но настоящий прорыв случился через год, когда Гавриил Дезир совместно с ученым-инженером Константином Францем создали свою «установку Дезира-Франца». Эта установка была первым полноценным двигателем, работающим на энергии сжатого воздуха, которая возобновлялась в реальном времени.
И мир круто повернул на новую, совершенно внезапную дорогу развития. Первой вытеснялась гужевая тяга, затем морские суда начали оснащаться пневмодвигателями, появились первые железные дороги. Уход от пороха обозначил фундаментальную переделку армии и изменение военной стратегии. На вооружение пришли новое компрессорное оружие и пневмотехнологии.
Устройство Дезира кардинально изменило экономику и общественную жизнь. В первые сто лет новой эры совсем еще зачаточная промышленность умножилась в сотни раз и охватила весь континент. Традиционная модель хозяйствования вытеснялась индустрией и капиталом. На место лендлордов пришли промышленники. Сословное общество размылось и смешалось с молодым классом буржуазии.