Любовь под прикрытием

Самое время успокоиться и начать мыслить рационально, ведь в первую очередь он подозреваемый в преступлении. Надо собрать оперативную группу, установить слежку. Это моя работа — сажать виновных, а в том, что он виновен нет ни капли сомнений.

— Собери моих ребят через полчаса в конференц-зале, — говорю Селене в телефон, откидываясь на спинке кресла.

«Это будет очень нелегко» — нервно выдыхаю, рвано ловя воздух.

Глава 25. Франко Бруно. Настоящее время

В комнате для допросов, в которую любезные меня привели и приковали наручниками к столу, висит двустороннее зеркало. Она там. Чувствую всем нутром, что она по ту сторону стекла. Волоски на руках встают дыбом.

У них на меня ничего — спасибо Витале — а значит, остаётся только моё чистосердечное признание. Интересно, моя Птичка будет играть честно? Уверен, осознаёт, что не расколют. Тогда зачем весь этот фарс? Припугнуть хочет?

Дверь открылась и в комнату вошла Айрис — уверенная походка, строгий костюм, маска стервозной суки — зачерствела за этот год, моя маленькая.

— Сеньор Бруно, адвокат уже в пути, у нас есть время поболтать наедине, давно ведь не виделись, — раскладывая папки, начала она.

— Как официально, госпожа Мур, давно-давно, соскучилась? Могла бы просто позвонить, а не тащить сюда под конвоем, — хмыкнул, разглядывая её лицо.

В тот момент, когда Айрис встретилась со мной взглядом — я пропал. Язвить тут пытаюсь, зацепить её, а сам. Как же я скучал, маленькая, по этим глазам цвета моря, по шёлковым волосам, по манящему запаху. В голове калейдоскопом пронеслась тысяча воспоминаний — её искренний смех, сморщенный недовольный носик, когда пришло время вылезать из постели утром, мягкие губы, мечтательный взгляд за чашкой кофе, а тело… пластичное, податливое и только для меня… было.

— Не желаете ли рассказать следствию про связь с этими сеньорами? — показывая на фотографии, вырвала из мыслей Айрис.

— А то сама не знаешь, — усмехнувшись, признаюсь я.

— Знаю, — отвечает уверенно. — Но знать недостаточно, нужно доказать. И будь уверен, мои ребята это сделают. Даю шанс самому всё рассказать и скостить десятку за сотрудничество.

— Твои ребята? Заняла место Миллера? Хвалю. Слушай, Птичка, может поужинаем вечером?

— Семьдесят два часа без предъявления обвинений, дорогой, — скрещивает руки на груди.

Замечаю как её слегка передёргивает от старого прозвища, но я нарочно продолжаю не обращаться к ней по имени.

— Дождемся адвоката, Птичка. На вечер ничего не планируй, я заеду в восемь.

— С невестой поужинаешь! — шипит. — И не смей меня так больше называть.

— Не верю своим ушам, это ревность? — наклонившись в её сторону, чуть понижаю голос, делая разговор интимнее.

Не могу оторвать взгляд от её губ, до жжения в груди желая вспомнить их вкус воочию. Плевать на обстановку, камеры, наручники и зрителей за стеклом. Мне так сильно этого хочется, что мозг отключается. В глазах Айрис мелькает хищный огонёк. Заметила.

— Давай так, с меня ужин, а с тебя Гранго. Если возьмём этого сукина сына, то так уж и быть, дам тебе фору в неделю.

— Даже обидно, что ты оценила Гранго выше, — усмехаюсь.

— А разве было когда-то иначе? Ты как был мелкой сошкой, так и остался, только хозяин сменился, — провоцирует.

— Ты меня за школьника держишь, чтобы я ввелся на такие жалкие манипуляции, Айрис? — в своей любимой манере театрально хватаюсь за сердце, изображая смертельную обиду.

— Для тебя сеньорита Мур! — злобно цедит сквозь зубы. — И вообще…

— И вообще мы уходим, — перебивает её мой адвокат, ворвавшись в комнату. — Наручники.

— Будь готова к восьми, — кидаю на последок.

Уже по пути в свою квартиру, пытаюсь договориться сам с собой — обещал отпустить, так не лезь, кретин, нет, не могу отпустить, одна встреча, одна долбанная встреча. Айрис ведь, по факту, сама виновата — пришла ко мне со своими обвинениями, ворвалась в мою жизнь, буквально выбив дверь с ноги. Одна встреча наедине, я даже не коснусь её. Может тогда отпустит? Накрутил в голове сам себя, идеализировал девчонку, вознёс на пьедестал как самую лучшую. Встречусь и морок спадёт.

Приди в себя, идиот, ты женишься через месяц — тут же перебиваю голос в голове. Хватить изводить себя. Мы никогда не смогли бы быть вместе, она же из полиции и никогда бы не смогла закрыть глаза на мою деятельность, принципы её эти дурацкие, мораль, честность. И я не смогу отступить, мне просто никто не позволит выйти из игры, скорее просто грохнут. Не просто так я отпустил её год назад, не для того, чтобы снова подвести и затянуть обратно в своё болото.

«Это будет очень нелегко» — завершаю свои метания, выходя из машины.

Глава 26. Франко Бруно. За неделю до

Чистка бухгалтерии это дело, конечно, энергозатратное, но крайне полезное — давно пора было заняться. Неудивительно, что полиция села на хвост — расслабился, обнаглел, почти перестал осторожничать. Пара моих человек сидят в полиции и следят, чтобы моё досье бережно хранилось в самом дальнем углу. В конце концов, за что эти остолопы получают деньги!

Мой основной бизнес полностью легален, даже налоги плачу, но в этом городе честным путём работать не дадут, к чему греха таить — не очень-то я уж и стремился. Лаборатории я продал почти сразу, моему дорогому другу Гранго, слишком уж много мороки с этой дрянью, и лишь изредка помогаю ему. Казино — моё детище, в которое я вложил всю душу. Каждый сантиметр я одобрял лично, ведь всё должно быть идеально. А название — дань памяти моей почившей любви.

— С этим всё, сеньор Бруно, — кивает мой бухгалтер Антонио. Толковый всё-таки парень, зря сразу не послушал Лауру. Она так навязчиво предлагала его кандидатуру, что я всем нутром воспротивился и до последнего шёл наперекор, а потом всё же сдался под натиском невесты — и не прогадал.

Осталось самое сложное — магазины. Вот они как раз нужны не для того, чтобы радовать толстосумов элитным алкоголем и изысканными сортами сыра и колбас. Через мои магазины отмываются деньги с лабораторий Гранго и бизнеса будущего тестя.

Мой бухгалтер скрупулёзно ведёт битву с бумагами, вооружившись калькулятором, считает, сводит, записывает, а я сверяю траты и выделяю те, которые могут заинтересовать полицию. Спустя несколько часов утомительных почётов, мы всё-таки побеждаем. Завтра провернём пару сделок и «Новому Миллеру» не к чему будет прикопаться.

Отпустив Антонио, наливаю стакан виски и, сняв пиджак, откидываюсь на спинку кресла. Последний год я словно белка в колесе — бегу, бегу, бегу, сам не знаю зачем и для чего, но продолжаю бежать. Устал, смертельно, после всего этого поеду отдыхать с Лаурой. Отнекивался от медового месяца, а теперь сам захотел. Моя невеста никуда не исчезнет и, хоть я её не люблю, должна быть счастлива.

— Так и знал что ты всё ещё здесь, — нарушил тишину Витале. — Не очень-то ты и торопишься к своей молодой невесте.

— Моя невеста — это работа — невеста, жена, любовница, — отвечаю отстранено. — Ты что-то хотел или забежал поболтать?

Вижу по его тяжелому взгляду, что хороших новостей ждать не стоит, но Витале молча наливает себе виски и не торопится говорить.

— Заинтересовал, чертяка, говори уже.

— Айрис, та самая Айрис, твоя, — промямлил неуверенно.

— Что Айрис? — напрягаюсь, услышав это имя.

— Она будет вести твоё дело.

— Тьфу ты, я уж было подумал, что с ней что-то случилось, — расслабляюсь мгновенно я.

Всё это время Витале приглядывал за Птичкой, прикрывал тайно, помогал, но дал мне обещание ничего о ней не рассказывать, даже если сам спрошу. Я не знаю как и чем она живёт, но уверен, что с ней всё хорошо.

— Ты готов ко встрече с ней? Айрис сейчас глава отдела, серьёзная женщина.

— К такому не подготовишься. Всегда знал, что её ждёт большое будущее, — произношу задумчиво. — Как она?

— Я сказал всё, что тебе следует знать, Франко, — поднялся Витале, давая понять, что разговор окончен.