Дорога

— Ну… — я запнулся. Вряд ли они поймут, что такое геофизика и геология. — Руду и камни разные ищу.

— Да ты что! Рудознатец!

Судя по взгляду обеих женщин, я здорово вырос в их положении о рангах. Ну, будем знать на будущее.

— А воду сможешь сыскать, варяг? С лозой ходишь? У нас кладязи иссякают, мы бы тебе заплатили знатно.

Как они оживились! Значит, в мире «Свалки» на первом месте находится практичность, а уже потом родовые и сословные отличия. Хотя про последние еще стоит подумать. Что за мир у них был такой, что наука вызывает подозрения? Старшая задумчиво глянула на подругу и заявила:

— Росава, а чего гость у нас без крошки во рту? Олег, разделите с нами трапезу?

Вопрос был задан неспроста, видимо, есть у женок резон поговорить со мной. Ну а мне всякий стежок в масть. Молодка козочкой поскакала к грузовичку, а я достал с заднего сиденья «пенку» и термос с кружками. Беляна по достоинству оценила термоизолирующее свойство моего коврика и только цокнула, усевшись на него. Ну а для трапезы расстелила кусок небеленой холстины. Дамы сели по бокам, старшая сняла шляпу и расстегнула куртку.

— Тёпло ноне.

— Опять волхвы небо ломали, — заметила вскользь Росава, также расстегнувшая затейливо расшитую кофточку. Женки сноровисто расставили нехитрую снедь, а я угостил их кофе.

— До чего горько питьё! — волосы у Беляны оказались невероятно светлыми. Этакая платиновая блондинка с красным круглым лицом, имеющим типичные финские черты. Я таких в Карелии в свое время навидался, да и не только… Она с любопытством осмотрела мою титановую кружку. — Ты гляко, из железа и така легка! Руки не печёт. Любо!

— И тебе, варяг, такая горечь по нраву? — Росава стянула с себя платок, под которым пряталась невероятно толстая светло-русая коса. Вот её черты лица были более славянскими, мягкими и неброскими. Я бы ей, пожалуй, дал еще меньше лет. Но симпатичная. Даже можно сказать больше. Да и фигура…

«Куда тебя несет, старый хрыч?»

— Кофе хорошо бодрит.

— Нет, Олегушка, это наш квас бодрит!

Квас был с хреном и еще какой-то странной травой или ягодой. Но в нос шибал знатно! Я лишь крякнул, вызвав в ответ улыбки у обеих женок. Вот в этом они были солидарны с женщинами из моего мира. Все они любят хорошенько накормить мужика. Закуска была простой — каравай темного хлеба, перья зеленого лука, сваренные вкрутую невероятно крупные яйца и шмат копченой грудинки. Я был не голоден, но от такой вкуснятины отказаться не смог. Пошли неспешные разговоры про жизнь и местное бытьё.

— Жито садим в поле, горох. Соседи лен и коноплю заводят. Животину содержим. Кто говяда, кто кабанчика.

— А на огородах что растет у вас?

— Да знамо чё — капуста, лук, морковь и земляное яблоко!

После некоторых расспросов я понял, что яблоко — это ни что иное, как обычная картошка.

— Второй год садим, по нраву пришлась. Под рыбу лепшая закуска!

— Ну, если еще сверху стопку водочки полодить, то вообще замечательно! — решил пошутковать я

Беляна хохтнула:

— Ну ты, Олег, ёра. Про хлебное вино глаголишь? Для нас оно дорого. Мы пиво пьем и меда по праздникам.

— Тоже дело хорошее!

Я малость разухарился. Вроде уже и отвык за последние годы вдовства от общения с женщинами, а ты глянь, сызнова интерес проснулся. Еще бы — такие молодки прельщают! У Росавы под тонкой рубашкой топорщилась немалого размера стоячая грудь, Беляна также той не особо в прелестях уступала. Дамы мой явный интерес к себе отметили, но нисколько не смутились. Только переглянулись меж собой.

— Сам-то один живешь, варяг?

— Вдовец уж как три года.

Беляна кинула на меня испытывающий взгляд. По её меркам я еще нестарый или выгляжу неплохо? Хотя мне многие говорили, что смотрюсь моложе, чем есть.

— Потому в наши края поезжал? Давно у нас гостей издалеко не было. Наособь живем.

Молодая покачала головой:

— Волхвы что-то в горах нонче колобродят. Не к добру!

— Росава, вот услышат тебе старшина, буде уже!

Беляна, отчитав молодую подругу, отрезала кусок грудинки и протянула мне, приговаривая:

— А то заезжай к нам! У нас мужиков в селении вечно не хватает. На лешачьей войне много их побило. В войска же у нас с земли забирают, за это и послабление податное. Не хочешь служить — в холопы запишут, но там житья совсем нет. В городе воли не чуешь. Зато глянь, какой вокруг простор!

— Спасибо, женки за ваше доброе приглашение. Подумаю. Может быть, и навещу. Но сначала потребно в город съездить.

— Завсегда будем ожидать, — тут же многообещающе заулыбалась Беляна, а за ней и Росава.

Как я понял, первая была вдовой-солдаткой, а её племянница еще не замужем. В самом деле, у них, что ли, не хватает мужиков?

— Пойду собираться, жёнки. Солнце к вечеру катит.

Беляна помогла скрутить коврик и пошла за мной, попутно давая дельные советы:

— Ты после заставы сразу езжай в постоялый двор, что около торжища стоит. Его товарищество закупное держит, и цены там справные. Главное — спокойно. Хозяин там крепкий, зову Боляном. На нас сошлись, мол, мы с Ширши тебя послали. Тогда тебе скидку дадут. Да, а гривны-то у тебя есть?

Не сразу понял, что разговор идет о деньгах. Подумав, достал из кармана бумажник, у меня так и остались лежать там бесполезные уже водительские права. Затем вынул из него несколько банкнот — рубли, доллары и евро. Беляна равнодушно оглядела их, лишь тыкнула в сторону американской валюты:

— Вот эти у менял на рынке можно сдать, остальные не знаю. Настоящие деньги есть?

Я лишь крякнул в ответ и полез в тайный кармашек, достав оттуда случайно купленные советские полтинники с «Молотобойцем».

— Такие пойдут?

— Видали — справные гривны. Серебро примут везде.

Я хмыкнул и не стал упоминать о том, что в машине в укромном местечке припрятаны золотые червонцы, да и полтинник у меня не последний. Зная людскую породу, я специально прихватил с собой монеты из драгоценного металла.

Получив напутствия, вскоре и отчалил, задумчиво поглядывая в зеркало заднего вида. Может, следовало в их деревушке переночевать да оглядеться? Воду им найди! И как без привычного оборудования это сделать? Но до чего хороши обе! Эх, где мои хотя бы тридцать…