Страница 10 из 60
Глядя глубоко в мои глаза, Эйдан шепчет:
— Хочешь еще?
Я останавливаюсь, чтобы сделать прерывистый вдох, пока Эйдан наблюдает за мной с расстояния в несколько дюймов, его глаза горят.
— Я не уверена. Слишком много всего. Голова не работает. Я не могу честно ответить тебе «да» или «нет».
— Хорошо, — говорит Эйдан, слегка поглаживая большим пальцем мою скулу. — Ты дашь мне знать, когда решишь.
Затем Эйдан отстраняется и жестом просит бармена принести еще выпивку.
Я почти падаю лицом вниз на стол, но мне удается взять себя в руки. Я делаю глоток виски и испускаю тяжелый, неровный вдох.
— Я не смогу доехать домой, если я выпью еще. Или это твой план?
— Мой план состоит в том, чтобы раздеть тебя и услышать, как ты кончаешь.
— Госпо…
— Но я не хочу, чтобы ты была пьяна. Я хочу, чтобы ты запомнила все, чтобы вернуться снова.
— Ты, кажется, уверен, что я так и сделаю.
— Так и есть. И ты это сделаешь.
Я недоверчиво качаю головой.
— Должно быть, это фантастика — идти по жизни с такой уверенностью в себе.
— Это так. Я хочу поцеловать тебя снова.
— Не мог бы ты, пожалуйста, дать мне минуту, чтобы прийти в себя? Я чувствую себя так, словно кто-то только что столкнул меня со скалы.
— Ты в порядке.
— Откуда ты знаешь?
— Ты больше не плачешь.
Я обдумываю мысль.
— Ты прав. Я не плачу.
— Не за что.
Эйдан странно самоуверен, но я должна признать, что он не самодовольный. В том, как он говорит, нет никакого высокомерия. Как будто он просто констатирует факты, а затем позволяет мне решить, как я хочу на них реагировать.
Я не знаю, как воспринимать его прямоту.
Однако в одном Эйдан прав. Я его не боюсь. Его нельзя назвать нормальным, по крайней мере, с точки зрения моего опыта общения с мужчинами, но он заставляет меня нервничать, а не бояться.
Я думаю, что нервозность можно было бы описать и как возбуждение, но я пока не готова думать об этом.
Я спрашиваю:
— Ничего, если мы сядем друг напротив друга?
— Конечно. Есть какая-то особая причина, почему?
— Я нахожу твое присутствие немного подавляющим.
Он усмехается.
— Я пересяду, но хочу предупредить тебя, что даже сидя напротив, я буду доминировать.
— Наверняка.
— К тому же, ты будешь вынуждена смотреть на меня. А когда мы сидим так, ты можешь избегать моего взгляда и пялиться на эту уродливую картину сколько угодно.
Это заставляет меня улыбнуться.
— Ты интересный парень, Эйдан, я отдаю тебе должное.
— Спасибо. Я тоже думаю, что ты интересная, — его голос понижается, — и твои глаза, они охренительно красивые. — Мои щеки и уши снова становятся горячими. Жар разгорается еще сильнее, когда Эйдан добавляет: — Я хочу, чтобы эти глаза были открыты, когда кончишь для меня.
У меня пересыхает во рту. Приходится сделать еще глоток виски, прежде чем я снова обретаю дар речи.
— Не то чтобы я собираюсь переспать с тобой — это не так, но для поддержания разговора скажу тебе, что я занимаюсь сексом только в темноте.
— Не со мной.
Я недоверчиво качаю головой.
— Я не могу в это поверить.
— Почему это?
— Потому что в реальной жизни люди о таком не говорят.
— Если с тобой о таком не говорили, то это не значит, что такого не бывает вообще.
Эйдан продолжает делать все эти очень хорошие замечания, что очень раздражает.
— Неужели в наши дни все холостяки такие…
— Какие?
— Я ищу слово.
— Нахальные?
— Откровенные — ближе к тому, о чем я думаю.
Его смешок низкий и опасный.
— Ты еще не слышала откровенностей, Кайла.
Я, наконец, отрываю взгляд от стены передо мной и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эйдана. Его глаза теплые, как и выражение его лица, но я все равно дрожу.
Я твердо говорю:
— Я не буду заниматься с тобой сексом.
— Хорошо.
— Я серьезно, Эйдан. Я сейчас не в том настроении, чтобы с кем-то встречаться.
— Я услышал тебя.
Я прищуриваюсь и изучаю выражение его лица.
— Почему это звучит так, будто ты все еще думаешь, что я собираюсь переспать с тобой?
— Потому что я это знаю. Но я могу ошибаться. Это случается. — Мгновение мы смотрим друг на друга. — Я надеюсь, что это не так, — говорит Эйдан мягко. — Я действительно хочу сделать так, чтобы ты кончила.
Я не понимаю, как Эйдану удается быть совершенно бестактным и в то же время до безумия привлекательным. Что бы это ни было за колдовство, мне нужно уйти от него, пока я не наделала глупостей.
— Я сейчас иду домой. Это был интересный разговор, который я долго не забуду.
Его взгляд опускается на мои губы. С явным сожалением он говорит:
— Я тоже этого не забуду.
Эйдан снова поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Но если ты передумаешь, я живу прямо наверху, над баром. Я прихожу домой каждый вечер после шести и не сплю до полуночи. Если ты придешь позже, тебе, возможно, придется стучать немного громче, потому что я сплю как убитый.
— Я не собираюсь стучать в твою дверь, Эйдан.
— Хорошо.
— Пожалуйста, перестань так говорить. Ты заставляешь это слово звучать так, будто оно означает совсем не то, что означает.
Его губы изгибаются. В темных глазах пляшут озорные огоньки. Он бормочет:
— Как скажешь, босс, — и это звучит так, как будто он думает, что знает меня лучше, чем я сама.
Затем Эйдан встает и указывает на дверь.
— Желаю хорошего вечера.
Я роюсь в заднем кармане в поисках денег и кладу их на стол. Эйдан смотрит на меня так, будто я только что наступила ему на большой палец.
— Не делай этого, — говорит Эйдан.
— Не платить за выпивку?
— Не превращай это в обмен.
— Я веду себя честно.
— Ты ведешь себя по-мужски.
— Это нелепо.
— Да? Ты — мужчина?
Я посылаю ему кислый взгляд.
— В последний раз, когда я проверяла, нет.
— Тогда ты не знаешь, что такое вести себя по-мужски. Оставь деньги себе.
Как раз вовремя появляется мальчик-хипстер с нашими стаканами. Такое ощущение, что Эйдан заказал их столетие назад. Прежде чем он успевает их поставить, я встаю.
Я говорю Эйдану:
— Если бы мы были на свидании, я бы позволила тебе заплатить за мои напитки. Но я уволила тебя, и это не свидание, так что я плачу. Было приятно снова тебя увидеть. — Я делаю паузу. — Я ищу более точное слово, чем «приятно», но ничего не приходит на ум.
Хипстер ставит напитки на стол и говорит:
— Непонятно. Озадачивающе. Дезориентирующе. Странно.
Он оглядывает нас по очереди, затем разворачивается и снова уходит.
Пристально глядя на меня горящими глазами, Эйдан говорит:
— Мне всегда нравился этот парень.
— Прощай, Эйдан.
— Спокойной ночи, Кайла.
Я знаю, что Эйдан прощается так намеренно, но мне больше нечего сказать. Я поворачиваюсь и ухожу.
9
Дорогая Кайла,
Спасибо, что ответила мне. Что касается вопросов, которые ты задала, то ни один из них не имеет значения. Извини, если это звучит грубо, но это правда.
Я всегда буду говорить тебе правду. Я не могу поступить иначе.
Вот строки, которые тебе, возможно, понравятся:
Здесь изнемог высокий духа взлет;
Но страсть и волю мне уже стремила,
Как если колесу дан ровный ход —
Любовь, что движет солнце и светила.3
Что ты думаешь?
Данте
10
На этот раз я нашла письмо в почтовом ящике. Никаких таинственных появлений на кухонном столе, но все еще остается большой загадкой, как они вообще начали появляться.
Потому что я не знаю этого парня.
Мистер Таинственный проигнорировал мою угрозу передать его письма детективу, так что он либо думает, что я блефую, либо ему все равно.