Страница 3 из 8
Оценив мой энтузиазм, Эрко решил быть откровенным:
— Раз вы не новичок в снегах, я предлагаю такой маршрут: Кызыл — Облепиховый лес — Кызыл. Согласны?
— Тут же кругом облепиха, куда ни пойди,— счел уместным я щегольнуть эрудицией.
— Правильно, облепиха кругом, почти вдоль каждой горной дороги,— подтвердил Эрко.— Но мне хочется с вами именно до того леса дойти, обязательно до того самого.
— В том лесу облепиха, очевидно, особенная? — догадался я.
— В том-то и дело! — воскликнул Эрко и решительно вонзил палки в резко скрипнувший снег, приготовившись торить лыжню.— Путь, однако, не ближний, учтите.
— Сколько кэмэ приблизительно? — все в той же полусерьезной-полувеселой интонации поинтересовался я.
— Врать не буду, не считал никогда, да и был я там давно,— сознался Эрко.— Но к вечеру вернемся, не беспокойтесь. В горах я дома.
Я и не беспокоился. Покорно, не отставая ни на шаг, шел по лыжне, прокладываемой гигантом Эрко. Он делал свое дело мастерски, как наш командир, бывало, любивший повторять во время лыжных походов, что строго параллельные линии тем и отличаются от всех прочих, что никогда не сходятся и не расходятся. Я шел за Эрко, с завистью изучая геометрию оставляемых им следов. Именно с завистью. Только очень опытный лыжник владеет таким искусством. Владел им наш командир. Владеет Эрко. Мне оставалось тянуться изо всех сил, школу свою солдатскую не посрамить. Я и не срамил, по-моему. Первых полтора или два часа по крайней мере, пока не добрались до предгорья с густым колючим подлеском, где пришлось продираться через бесконечные кусты, каждая хворостина которых больно секла меня по рукам, так, что даже сквозь меховые варежки чувствовались эти удары. Что касается лыжни, то я ее уже не столько видел, сколько угадывал, отворачивая лицо от лезущих навстречу прутьев.
— Тут мало-мало трудней будет,— обернувшись, крикнул мне Эрко,— но ничего, дальше лес пойдет, там просторнее станет.
— Облепиховый? — спросил я.
Эрко хохотнул и даже остановился, подождал меня.
— Устали уже, да?
Я бодро ответил, что совсем не устал, просто мне интересно, далеко ли еще до цели.
— Значит, устали,— вздохнул Эрко.— Давайте первый привал делать. Не замерзли?
— Уж что не замерз, так это совершенно точно,— не покривив душой, сознался я.— С меня семь потов сошло.
— А нос белый у кого? — Эрко подошел ко мне вплотную.— Быстро оттирать надо! Дайте помогу.
Он снял рукавицы, зачерпнул пригоршней снег. Я обиделся:
— Ты за кого меня считаешь? На себя посмотри.
Эрко спокойно сказал:
— День, однако, морозный будет.— Он приложил горстку снега к своему лицу и стал делать движения, которые сперва было рассмешили меня.
Я все же последовал примеру более опытного человека и вскоре почувствовал, как щеки мои полыхнули огнем.
— Вот теперь смейтесь сколько угодно. Вы стали на нормального человека похожи,— не без ехидства сказал Эрко.
— Ты тоже,— как можно более деликатно ответил я.
Тут уж мы действительно расхохотались. Глянул бы кто-нибудь на нас в эти минуты! Краснощекие, красноносые, мы стояли друг перед другом и не могли унять хохота. Чему мы радовались? У каждого своя была причина. Эрко был, конечно, доволен собой — не допустил того, чтобы гость его на ходу превратился в сосульку. Я в общем и целом тоже не сплоховал: вовремя предупредил обморожение, и у кого? У местного жителя! Это тоже что-нибудь да значит. Квиты, одним словом. На равных пока. Эрко был рад, кажется, и этому тоже — молодой не хотел показывать своего превосходства над старшим. Заметив в парне эту черту, я подумал: с таким не пропадешь. Да и почему, собственно, пропадать? Все идет нормально, по заранее обдуманному плану, подумал я. Так и есть. Эрко расстегнул лямочки рюкзака, освободил плечи от ремней, деловито сказал:
— Привал будем делать малый. Но закусить надо — в дороге всегда на еду тянет. Вы заметили?
— Так это ж в поезде, Эрко. Как только сели — так за еду.
— В горах еще больше. И мы, кстати, не «только сели». Давайте так договоримся: через каждые два часа привал и заправка горючим.
Теперь я наконец более или менее точно представил себе, какой нам предстоит «кончик». Но вида, конечно, не подал:
— Через каждые, так через каждые.
Эрко посмотрел на меня испытующе и морально-политическим состоянием моим, кажется, остался доволен. Я и сам придраться к себе пока не мог.
Подзакусив, мы тронулись дальше. Лыжня теперь то вертелась передо мной, как змея, то переходила в частую «лесенку». Мы вступили в полосу горного леса. Двигаться стало и легче и труднее. Ветки уже не секли по лицу и рукам, но гора все круче начала набирать высоту, как оторвавшийся от взлетной полосы самолет. Через некоторое время я почувствовал одышку, но опять вида не подал. «Растренированность»,— решил я и пошел чуть медленнее. Эрко тут же среагировал и тоже сбавил шаг. В какое-то мгновение я заметил, что и он дышит уже не так легко, как вначале. Опять квиты, констатировал я, опять на равных.
Скрывая друг от друга усталость, мы продолжали свой марш. Эрко, однако, все чаще стал оборачиваться в мою сторону. Меня это начинало злить.
В один из таких моментов я крикнул ему:
— Ты лучше бы вперед смотрел. Заплутаем, не вернемся засветло.
Эрко остановился.
— Я вам, кажется, говорил уже — в горах я дома. Говорил?
— Говорить-то говорил, но на компас стал почему-то поглядывать. Мы вот по Москве без компаса шагаем и, ничего, находим дорогу.
— Есть москвичи, которые от Старого Арбата до Нового без провожатого не дойдут.
— А ты столицу неплохо знаешь, оказывается! — не без удивления заметил я.
— Армейскую службу под Москвой проходил. Там меня компасом и премировали.
— Почему именно компасом? — спросил я без всякой задней мысли.
Эрко, очевидно, послышалась провокационность в моем вопросе.
— Да не собьемся мы с азимута, не волнуйтесь, не собьемся. Еще два часа прошло?
— Прошло по моим.
— Ну и отлично. Давайте еще один привал делать. Теперь уже не малый — побольше. Пообедаем.
Мы выпотрошили сброшенный с плеч Эрко рюкзак. Среди всего прочего обнаружили провиант, которого Эрко вроде бы не брал с собой.
— Хорошая у меня жена! — воскликнул он.— Ай, хорошая. Даже витамин не забыла.
— Какой же это витамин? — удивился я, подбрасывая на ладони мелко нарезанные кусочки смерзшегося мяса.
— Витамин,— повторил Эрко.— ВБ называется.
Я сказал, что впервые слышу про такой.
— Вяленая баранина. Чем больше человек съест, тем быстрей одолеет дорогу. Только есть надо много и вот так, смотрите.
Эрко, запрокинув голову, показал, как именно надо есть витамин ВБ. Я покорно послушался и уже через несколько минут почувствовал, что силенки во мне, оказывается, еще имеются, не все израсходованы.
— Теперь до Облепихового и обратно хватит. В оба конца,— уверенно заявил я.— Как считаешь?
— Расчет правильный,— согласился Эрко.— В оба конца. Только надо нажимать на педали. Вьюга скоро начнется, чувствуете? Лыжню занесет, заносит уже. Держитесь за мною поближе.
Я пообещал, что не отстану ни на шаг, и мы тронулись дальше. Вьюга, о которой предупредил Эрко и приближения которой я сперва не заметил, через каких-нибудь полчаса действительно началась. Больше того, с каждой минутой она раскручивалась все сильней, все яростней.
— В горах так бывает,— постарался подбодрить меня Эрко.— Ничего, ничего — и вдруг...
Я предложил укрыться куда-нибудь.
— Вон хотя бы за ту скалу, видишь?
— А вы, оказывается, совсем горец уже — ориентируетесь правильно. За той скалой сразу другая стоит, между ними — расщелина. Там и переждем.
Через десяток минут мы в самом деле оказались в узком проеме между двумя скалами. Мимо него ветер проскакивал, не успев завернуть, мы получили возможность перевести дух и подумать. Я спросил Эрко, надо ли продолжать путь дальше. Не лучше ли воротиться, пока не поздно? Какую часть дороги прошли? Какая осталась? Сколько километров, хотя бы приблизительно, от этого места до Облепихового леса? И вообще, почему мы должны дойти именно до него?