Страница 30 из 43
Глава 58.2
Диана ощутила горечь от своих слов. Она тут же лишилась поцелуя и ласки своего мужа. Он отошел на два шага назад, помогая ей спуститься на пол. И как только она встала на ноги, поправляя юбки, то снова вернулись прежние ощущения и чувства: боль, безысходность и горе.
— Прости, — извинился Стефано, хотя ни капли не чувствовал себя виноватым,— я провожу тебя до покоев.
Диана кивнула. Между ними опять стояла целая пропасть и виновата была она.
Но пока они поднимались по лестнице на второй этаж, она чувствовала себя одинокой, изгоем, которую снова ведут туда, где ее место- сидеть в четырех стенах и оплакивать сына. Диана коснулась своих губ и сердце заныло- они ждали этого поцелуя, что греха таить. И Пресвятая Дева Мария, ей было приятно получать то малое количество ласк, которые успел подарить ей Стефано прямо на столе. Она грешница, потому что думает о непристойном тогда, когда должна держать все чувства и эмоции при себе.
Но ей было приятно. И хотелось испытать это снова. Она уже забыла, что такое находиться в крепких руках своего мужа и мечтала бы оказаться в его объятиях, чтобы забыться.
— Когда ты собираешься уехать?
Диана остановилась, вдруг понимая всю серьезность ситуации. Она может его лишиться на долгие месяцы, а возможно навсегда.
— Как можно скорее, дело не терпит отлагательств. Если ты чувствуешь себя лучше, то завтра мы можем отправиться в город. У меня остались кое-какие незавершенные дела, хочу посвятить тебя в них,— Стефано осекся, но потом продолжил,— я оставлю тебя здесь в качестве главы герцогства, ты можешь подписывать нужные бумаги и принимать простых горожан, решая их проблемы.
Глаза Дианы округлились, она онемела, услышав эту новость.
— Я?
— Ты моя жена, Диана,— спокойно произнес герцог и распахнул перед ней дверь в покои, пропуская ее вперед,— ты Висконти, а значит, имеешь полное право править Ломбардией в мое отсутствие.
Диана зашла внутрь, все еще ошарашенная его словами. Агнесса и Марта при виде герцога и герцогини тут же вскочили со своих мест.
— Вон!— Стефано указал им рукой на дверь, понимая, что свидетели такого разговора ему не нужны.
Камеристки повиновались: поклонились и вышли. Марта на некоторое время пришла в замешательство, желая знать, как скоро Ее Светлость ляжет спать, но решила промолчать и вышла из покоев за Агнессой.
— Ты хочешь доверить мне герцогство?— Не верила Диана,— я чуть не лишилась рассудка…
— Но не лишилась,— усмехнулся Стефано,— к тому же, отличный повод не лишиться его вовсе - заняться общественными делами. У тебя прекрасно получалось с госпиталем, примени свою добродетель на чем-нибудь еще.
Диана не верила своим ушам, даже мотнула головой. С каких пор ее муж готов дать ей право заниматься полезными для горожан делами? Она присмотрелась к нему, не шутит ли. Но нет, герцог не шутил. Стоял задумчивый посередине ее покоев, смотрел в сторону окна и явно о чем-то думал. О чем? О том, что сам не поверил в то, что сказал? Или это некое предчувствие чего-то плохого? Он оставляет ее в центре Ломбардии не просто так… Диана сглотнула, все еще смотря на аристократический профиль Стефано. И сердце сжалось, а потом ускорилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Он оставляет ее, потому что не уверен, что вернется…
Диана ахнула от этих мыслей, закрыла лицо руками и села на кровать:
— Боже Милостивый, нет,— она ощутила, как прогнулась кровать- это герцог сел рядом и прижал ее к своей груди,— у меня плохое предчувствие.
Диана отпрянула от него, чтобы заглянуть в глаза. Чтобы он увидел, что она переживает и не хочет его терять:
— Пошли на войну Маурицио…
— Диана,— он коснулся ее рук,— ты прекрасно знаешь, что это мой долг…
— Твой долг быть рядом со мной!— Вскрикнула она,— ты слышишь? Со мной!
— Но если однажды Флоренция нападет на наши земли, то вероятности что мы останемся живы - нет.
Стефано встал, готовый уже уйти к себе, но остановился и обернулся:
— Твоя безопасность, жизнь простых людей- вот за что я борюсь. И пока я жив, враг не войдет на мою территорию.
Диана проследила, как он скрылся за дверь, которая вела в его покои. Она осталась одна с этими громкими словами и пониманием того, что все на самом деле гораздо серьезнее, чем представлялось ранее. Вернее, ранее она была убита горем и ничего не хотела видеть вокруг себя.
Рука уже потянулась к веревке- сигналу, которая позовет для нее Марту, но тут же остановилась и опустилась. Диана взглянула на дверь и встала с кровати, быстро преодолевая расстояние до нее. Дверь не была заперта, герцог ее даже не закрыл, оставил приоткрытой. Она влетела в его покои, встречаясь с обстановкой в которой давно не была. А раньше спала здесь чаще чем у себя.
Стефано раздевался, когда Диана оказалась перед ним. Его рука замерла на завязках черной котарди, но Диана не дала произнести ни слова- ее губы тут же оказались на его губах, ладони касались лица, она даже приподнялась на цыпочках, чтобы застать герцога врасплох. Но его реакция не заставила себя долго ждать- он подхватил жену на руки и тут же уложил на кровать, оказываясь сверху и не давая ей время на мысли. Но она не сопротивлялась, напротив, ее сбитое дыхание и учащённое сердцебиение говорили о том, что она хочет продолжить то, что начала.
— Люби меня…,— Диана прошептала эти слова и тут же услышала его ответ.
— … всегда,— произнес Стефано и снова начал целовать ее губы, а руками пытаться развязать ленты на черном платье. Не хотелось прерываться на раздевание… слишком много одежд, слишком много лент! Он мог бы разорвать на ней платье, но это ее напугает. К черту ленты и завязки! Стефано стянул лишь нижнее белье, не прерывая поцелуя, зато отчетливо ощущая, как ее руки стягивают с него котарди. Это единственное, что он скинул с себя, оставаясь в белой камичи, и расстегнул штаны. Нет времени на прелюдию, хотелось быстро, по-хищному, и Диана не была против. Все происходило так быстро, что она только вскрикнула, когда ощутила его внутри себя, и этот крик оказался избавлением от горя и одиночества, в котором пробыла несколько злосчастных недель.
— Не останавливайся,— прошептала она, с силой пальцами впиваясь в его спину.
— Никогда,— сквозь тяжелое дыхание, ответил он,— мне тебя всегда мало.
Этой ночью они не спали: любили друг друга то страстно, то нежно. Временами Диана ловила себя на мысли о том, что плачет, но отгоняла грусть и полностью отдавала себя любви.